Вернуться из Готана

На это доктор Прелог возразил, что мифологическая часть записки, может, и похожа на сказку, но в ней просматриваются явные параллели с показаниями туристов — взять хотя бы эти случаи массового помешательства.

Я слушал эту дискуссию с чувством человека, заснувшего на середине увлекательного фильма и теперь слушающего обсуждение захватывающих хитросплетений сюжета, и готовился промямлить дежурную фразу о том, как много дало мне изучение раздела о природе страны, — но тут мы, к счастью, приехали.

Посещение правительства осталось бы в моей памяти как скучное обязательное мероприятие (мало, что ли, слышал я разного рода приветственных слов от министров, вице-премьеров и даже президентов), если бы не одно забавное происшествие.

В холле нас ожидал чиновник. Любезно улыбаясь, он приветствовал «профессора Видовича и его выдающихся коллег» и сообщил, что министр туризма, которому поручено курировать работу нашей экспедиции, уже ждет нас. Но едва мы двинулись к лифту, как откуда-то вынырнул другой чиновник, который остановил нашего провожатого и сообщил ему (видимо, на готанском) какое-то известие, очевидно крайне неприятное, потому что первый чиновник воспринял его с удивлением и негодованием. Возник горячий спор; клерки бранились, не обращая на нас внимания. Было такое впечатление, что они вот-вот пустят в ход кулаки, а может, какие-нибудь бамбуковые трости, но тут появился еще один чиновник — как видно, важная шишка, — потому что при нем спор немедленно прекратился. Он что-то строго выговорил спорщикам, после чего оба быстро удалились. А важный господин сообщил нам, что произошло досадное недоразумение, за которое он от имени правительства приносит нам глубочайшие извинения. Просто в последний момент было принято решение передать кураторство над нашей группой в ведение другого ведомства — министерства безопасности и культов, а исполнителям об этом почему-то не сообщили. Знаете, как это бывает: какое-то колесико в чиновничьей машине не сработало, и случился сбой. Но больше такого не повторится, он еще раз просит прощения и предлагает пройти к министру.

Действительно, больше никаких сбоев не было, и спустя несколько минут мы оказались в просторном министерском кабинете. Здесь нас встретили двое: гладко выбритый и безупречно одетый коротышка и серьезный молодой человек. Коротышка, как и следовало ожидать, оказался министром. Демонстрируя гостеприимство и демократизм, он усадил нас за овальный стол и сам сел тут же, оказавшись напротив Видовича. Прежде всего он еще раз принес нам извинения за неприятную сцену, произошедшую в холле. Он просит уважаемых ученых простить его подчиненных, проявивших излишнее рвение. При этом он хочет заметить, что в этой сцене — пусть и в карикатурном виде — отражается то внимание, которое проявляют в стране к работе нашей экспедиции. Все в Готане хотят помочь нам. Ограничения, наложенные на страну после трагедии с группой Рошбаха, стали досадной помехой для развития туризма. А ведь именно с совершенствованием этой отрасли народ Готана связывает свои надежды выбраться из нищеты. Кроме того, все эти спекуляции о каких-то мифических «готанских террористах», о никогда не существовавшей «армии Мантро» оскорбляют его народ. Он надеется, что выдающиеся ученые, вошедшие в состав экспедиции, поднимут завесу тайны над наблюдаемыми здесь необычными явлениями, а заодно покончат со всеми нелепыми домыслами. Именно потому, что в этой истории замешана политика (точнее, ее туда замешали журналисты, страдающие избытком воображения), оказание помощи нашей экспедиции решили передать в его ведомство. Для того чтобы иметь с нами оперативную связь и оказать всю необходимую помощь, он направляет в состав нашей группы своего лучшего сотрудника — капитана Дрнди (серьезный молодой человек при этих словах встал и отвесил поклон). Мы можем обращаться к капитану со всеми пожеланиями, замечаниями и предложениями, и он, как министр, заверяет, что все наши нужды будут немедленно удовлетворены.

После такой речи оставалось только поблагодарить хозяина кабинета, что Видович и сделал, и мы удалились. Уже в автобусе Химмельсберг, как специалист по Готану, сообщил, что министр безопасности в местной иерархии занимает второе место, сразу после премьера. Его считают даже более влиятельным человеком, чем лишенный большей части полномочий готанский король Хицнро Шин Второй.

Знакомство со страной продолжилось в военном госпитале, где нам сделали кучу прививок. Я, правда, сумел значительно сократить их список, поскольку захватил с собой свидетельства о прививках, сделанных мне перед поездками в Малайзию и Эритрею.

После ланча состоялась обещанная экскурсия, в ходе которой я сполна ощутил специфику Готана. Женщины в белых покрывалах, сурового вида мужчины в просторных одеждах (милая девушка-экскурсовод сообщила, что до недавнего времени многие в стране постоянно носили кинжалы), дома со скругленными углами, харчевни с несущимися оттуда пряными ароматами…

То и дело встречались необычные сооружения — сложенные из камней и ярко раскрашенные высокие арки, проем которых загораживали два скрещенных меча. Наш гид объяснила, что это знаменитые готанские Ворота Кадоро, играющие центральную роль в здешней религии. Многие верят, что именно в этих Воротах исчезли пропавшие над Готаном самолеты, а также люди; она бы с удовольствием рассказала легенды, связанные с Кадоро, жаль, что у нас недостаточно времени для этого.

— Вот и замечательно, что у нее нет времени, — пробормотал кто-то позади меня. Обернувшись, я увидел Химмельсберга. Заметив мое любопытство, он счел нужным пояснить:

— Я пару раз слышал, что они говорят на экскурсиях, — это ужасно! Полная профанация! Боятся, что туристы не поймут и заскучают, и для простоты выхолащивают мифы, выбрасывая из них самое главное. Впрочем, вам объяснения этой милой девушки не нужны: в компиляции Видовича главное изложено.

— Да, конечно… — промямлил я, а потом неожиданно для самого себя признался: — Знаете, так получилось, что я эту часть не читал. Сказать честно, я не слишком увлекаюсь религией, и потом… Тибет, Шамбала, восточная мудрость — все это сейчас так модно, что становится противно. Я в целом согласен с коллегой Прунцлем, что это не имеет отношения к нашей проблеме.

— Коллега Прунцль ошибается, — ответил готановед. — Я давеча не стал ему возражать, потому что… в общем, я счел это бесполезным. Но уверяю вас: без мифов, без изучения тогдо вы ничего не поймете в том, что происходит в Готане. Мы имеем дело с чрезвычайно своеобразной страной. Самолеты могли пропадать и в другом месте, но все происходящее в целом — «сонная болезнь», помешательства, феномены, гибель группы ученых — могло произойти только здесь!

— Я и о гибели группы не прочитал, — признался я. — Хотел, но сон сморил. Представляете, наш самолет отклонился от курса и вошел в ту самую «сонную зону». Но, к счастью, все закончилось благополучно.

— Ну историю группы Рошбаха, я уверен, вы прочитаете с интересом, — заверил меня Химмельсберг. — Здесь Прунцль прав: это действительно похоже на детектив. А что касается готанских мифов, то я могу, если хотите, рассказать самую их суть. Мы сегодня будем в храме Аттонга — самое удобное место для такого рассказа.

— Буду весьма признателен, — сказал я. — Если вас не затруднит…

— Не затруднит, — заверил готановед.

На этом наша беседа прервалась: мы подъехали к королевскому дворцу. Впрочем, он не произвел на меня особого впечатления: видно было, что это старинное здание не раз перестраивали, а совсем недавно тщательно отделали, превратив в выставочный объект.

После дворца мы посетили еще развалины крепости принца Шин Шно (экскурсовод сообщила, что крепость устояла под натиском орд Сагату и была разрушена позже, во время страшного землетрясения) и сады королевы Цинри Йен с каскадом водопадов. Затем наступила очередь того самого храма, о котором говорил Химмельсберг.

Выглядел храм необычно — словно огромная арка ворот, проемы которых забраны стенами. Прежде чем мы прошли за храмовую ограду, охраняемую сурового вида стражами со старинными кинжалами за поясом и вполне современными дубинками, наш милый экскурсовод провела переговоры со жрецами. К их беседе присоединился и Химмельсберг, причем я заметил, что его приветствовали как старого знакомого. Вернувшись, девушка сообщила, что храм закрыт для экскурсий, но нам в виде исключения разрешают его осмотреть. У нас есть примерно полчаса до начала вечерней молитвы; когда она начнется, следует удалиться. Разговоры внутри запрещены, поэтому она с нами не пойдет и простится здесь. Мы поблагодарили нашего гида и, пройдя под скрещенными каменными мечами, вступили во владения Аттонга (вот, я уже запомнил имя местного божества).