Рапсодия гнева. Трилогия (СИ)

– Ты в мистику ударился? – нахмурился Саша.

– Наоборот – в реализм, – расслабил пальцы бывший корректировщик. – Помнишь, как у Шекспира? «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…» Ты называешь это мистикой, а я статистикой.

– Это почти одно и то же, – нервно усмехнулся Фролов.

– Может, и так, но кому от этого легче?

– А кому станет легче, если мы «отработаем»? Идиотизм это, Андрей, честное слово. Ничего не изменится, только народ понапрасну побьем. И сами влипнем. Моя Маринка переживет, она меня уже давно похоронила, а каково будет твоим?

– Значит, съезжаешь? – напряженно выдохнул Андрей. – Я думал…

– Что? – Саша даже разозлился немного. – Думал, что из-за того случая в Каравьюрте я как подорванный буду кидаться на всякого американца? Ну тупые они, ну уроды. Подлые, лезут не в свое дело. Да. Но убивать надо только врагов. Понимаешь? Только тех, кто действительно творит зло. А наглая морда и непонятная нам мораль еще не повод для убийства. Там, в Чечне, по нас стреляли и мы стреляли в ответ. Там был враг и не надо было ломать голову над тем, как его отличить. Дело не в национальности, веришь? Любого человека можно судить только по его поведению. Никак не иначе. А то, что они ржут над Бенни Хиллом с его тупыми приколами, еще ничего не значит.

– Ну конечно… Ты будешь ждать, когда эта орда приступит к полномасштабным боевым действиям? Молодец. Претворяешь свою безумную теорию о Добре и Зле в жизнь? Я тебе вот что скажу… Снова статистика, ты уж извини. Но если кто-то как-то поступил два раза, то от него вполне можно ожидать, что и в третий раз он поступит так же. Все, к чему прикасаются американцы, начинает подгнивать и рушиться. Не заметил? И не кривись! Не хуже меня знаешь.

Андрей перевел дух и откинулся на спинку сиденья. Вялый дождь за стеклом затих так же, как его недолгая ярость. Бывший корректировщик прикрыл глаза и печально продолжил:

– И вот теперь они тут. Конечно, тебе с твоими принципами надо подождать, осмотреться. Вдруг обойдется, да? Не обойдется! Сам ведь понимаешь, что идет борьба за место под солнцем. Тут или мы их будем вышвыривать со своей земли, как паршивых тварей, либо через год все вокруг будет заставлено «Макдоналдсами». Америкосы-то не ждут, пока мы ударим первыми – бьют сами. Причем бьют по самым уязвимым местам. Не стесняются.

– Предлагаешь играть по их правилам? – с легкой издевкой спросил Саша.

– Ошибаешься. По их правилам мы играем сейчас. Силимся, тужимся, пробуем догнать, обогнать, переиграть. А в итоге плетемся в хвосте. Они бьют первыми, значит, именно они и навязывают правила. Пока будет так, нам в жизни не победить. Они снимают фильмы про то, как бьют русских, значит, нам надо снять фильм про то, как мы бьем американцев. Они создают игры, где колбасят нас из всех стволов, значит, нам обязательно надо сделать точно такие же, пусть красивее, увлекательней, но в принципе такие же, где мы стреляем в них. А толку? Они постоянно навязывают нам свое, мы уже разучились думать собственными понятиями.

– И что ты предлагаешь?

– Идти своим путем! – уверенно кивнул Андрей. – Не оглядываясь ни на их мнение, ни на чье-то другое. Делать так, как нам лучше, а не просто гоняться за чужими тенями. Кто сказал, что нельзя бить первыми? Мораль? Так они ее и придумали! Придумали лишь затем, чтоб навязать свои правила. А мне плевать на это. Вот и все. Я не буду ждать, пока они придумают что-то новое. Я хочу бить первым и сам навязывать правила.

Саша на секунду задумался. Он уже чувствовал очень неясную правоту старого друга, да и сам думал так же, просто хотел разобраться в себе, в своих ощущениях, мыслях. Не плестись в хвосте… Да, это могло бы решить многое. Но обязательно ли для этого убивать?

Там, в Каравьюрте, все было иначе. Шла война, и нежданно явившаяся третья сила мешала выполнить боевую задачу. Можно было вести переговоры с американцами, но это была бы игра по их правилам. Они этого и ждали – для того и высаживались. Нужно было бить первыми, и Саша с Андреем ударили. И выиграли ту маленькую, но такую важную для себя войну. Даже Андрей выиграл, хотя очень многие считали иначе.

– Что ты хочешь сделать конкретно? – едва слышно спросил Фролов.

– Я говорил с Громом, – удивил Сашу Андрей. – Он предполагает, что можно рвануть корабли прямо у стенки. Он же у нас морской диверсант, объяснил, как и что делать. Пять килограммов тротила у меня есть. Достаточно. Надо сделать мину на магнитных зацепах и установить в кормовой части возле вала винта. Двух с половиной кило на корабль хватит вполне. Покорежит обшивку, сорвет или в крайнем случае согнет ведущий вал. Затонуть они от этого не затонут, да и все равно глубина маловата, но притопятся и ход потеряют. Убиваем двух зайцев! Им ведь надо будет ремонтироваться, значит, заплатят городу денег. А во-вторых, позору-то сколько, когда корабли в доки на буксире потянут! Десантники…

Саша мысленно улыбнулся. Ему очень понравился этот простенький план, ставящий американцев в дурацкое положение. К тому же не придется никого убивать.

– А почему не пойдешь сам? Я-то тебе зачем? – Он постарался не выпустить улыбку наружу. – Там одному делать нечего. Юсовцы ведь самоуверенные до ужаса, противодиверсионную службу вообще не выставляют, разве что на ночь.

– У меня нет аппарата… – хмуро ответил Андрей. – И взять негде. А у тебя в кладовке АВМка ржавеет. Кстати, когда баллоны в последний раз забивал?

– Прошлым летом, – фыркнул Фролов. – Некогда мне подводными красотами любоваться.

– А я тебе любоваться и не предлагаю. Так пойдешь или нет?

– Пойду. У тебя детонаторы есть?

– Гром дал две штуки с электровключением. Надо схемку инициации слепить. Ты же у нас когда-то был регулировщиком радиоаппаратуры, а.? Придумаешь?

Саша уже откровенно усмехнулся. Он любил, когда кто-то акцентировал внимание на его познаниях.

– Легко, – довольно ответил он. – Поставлю под пружинную чеку кусок сахара, он через некоторое время растворится и… Бам! Будет все, как они говорят, о'кей. Когда встречаемся? Неизвестно ведь, сколько они простоят. Чего тянуть кота за хвост?

Снова сквозь шипение рации продрался голос дежурного:

– Пятьдесят третий!

– На связи, – недовольно ответил в трубку лейтенант. – Стою на площади.

– У вокзала возле автостоянки ДТП, – бесстрастно сообщил дежурный. – Две единицы без пострадавших. Оформляйте.

– Принял.

Андрей положил трубку и нажал на сигнал, подзывая молодого инспектора.

– Странный ты, Саня… – уже совсем по-доброму, как раньше, улыбнулся лейтенант. – То тебя не уговоришь, то теперь торопишь. Завтра я не смогу, у нас весь взвод на ушах стоит. Макс со Степаном будут сопровождать в Тыловое какого-то юсовского полковника. Блин… По первому варианту, между прочим! Все дороги перекроют, кортеж с мигалками… Дожились. А мне надо сопроводить колонну с детишками в Южный. У них там смена начинается. Так что послезавтра с утра созвонимся. Идет?

– Ладно, давай, – подмигнул Саша.

Он снова почувствовал себя в своей тарелке. Игра в войнушку. Как в детстве. Ничего не изменилось.

Лишь оружие стало настоящим и настоящим стал враг. Но разве в детстве было иначе?

Фролов распахнул дверь, шлепанцы коснулись прогретого за день асфальта. На его место тут же уселся молодой сержант с горящей в глазах жаждой деятельности, машина тихонько тронулась, заполыхали мигалки, позволяя ей влиться в неспешный поток. Взвыла сирена, и поток машин дрогнул, пропуская раскрашенный синим «фольксваген», Андрей умело проехал мимо клумбы, поддал газу и скрылся в уличной суете.

Кромка нависших над городом туч не доходила до горизонта, поэтому, когда солнце опустилось почти к самому морю, его лучи прорвались в город печальным багрянцем, окрасив окна домов огненными сполохами. Все словно вспыхнуло, загорелось, и вдруг, как тревожный крик пожарных машин, пронзил воздух долгий корабельный гудок.