Рапсодия гнева. Трилогия (СИ)

Фролов сощурился, зорко всматриваясь в строки на черном экране.

– Трендец, – коротко сказал он и отставил бутылку. – Вот теперь все понятно. Гады…

Джек пошарил по столу, нащупал сигаретную пачку, и комната коротко озарилась пламенем зажигалки.

– Что-то я не въеду никак… – тихо сказал он. – Чего трендец? Хотя этот Алекс Бертран действительно редкостная падла. Слушай, а может, его без выкрутасов сдать ментам? Ведь мошенничество чистой воды! Входит в доверие к жертве и путем обмана завладевает недвижимым имуществом. Погляди… За последний месяц через него переоформлено восемь хат!

– Ты заметил, что других фамилий нет? – почесал макушку Саша. – Переоформляют только через него. Причина?

– Или он взял наше гражданство, что вряд ли, либо у него какие-то очень конкретные концы в вашей мэрии. Скорее всего второе. Я юсовцев знаю неплохо, они скорее трахнуть себя дадут, чем сменят гражданство. Что-то вроде чести нашего Японца. Давай я тебе на дискету скину, а ты в ментовку снесешь. Делов-то.

– Ага… Тут-то они и спросят, каким же образом у меня сия информация нарисовалась. Может, и тебя сразу ментам отвести?

– Не. Спасибо. Я еще не собираюсь депортироваться с ридной Вкраины, – передернул плечами Джек. – Слушай… А чего ты так взвился, когда Таниной фамилии не увидел?

– Дурень ты… – снова взяв бутылку, буркнул Фролов. – Просто сведи концы с концами, и все станет ясно. С чего мы начали? С того, что Таня позволяет себя провожать до дома, но расстается с Женькой у другого подъезда и ни разу не приглашала домой. Странно?

– Объяснимо. Может, у нее матушка чокнутая. От этой псевдорелигии крыша съезжает на раз.

– Даже допустим, – кивнул Фролов, отхлебнув пива. – Но тогда бы она позволяла провожать себя до собственного подъезда, зачем к чужому вести? Просто бы не приглашала домой. Логично?

– Ну… – неуверенно кивнул Джек.

– Вот тебе и ну. Твои предположения? Да сведи ты, в конце концов, все, что мы знаем! Стройная ведь картина!

– Погоди… Мы знаем, что она не водит Японца домой, что она целует его в щечку у чужого подъезда, еще мы знаем, что на нее оказывают сильное давление с целью привлечения в миссию. Ну и что?

– Один фактик забыл. Свеженький.

– Что квартиру у нее не отняли? Так отнимут еще… Долго ли?

Вдруг Джек запнулся и вытаращил на Сашу глаза, едва пивом не подавился, даже на табуретке качаться перестал.

– Уроды… – хлопнув себя по лбу, протянул он. – Вот гады-то…

– Дошло? – тяжко вздохнул Фролов. – Они не могут переоформить квартиру, пока не согласны все совершеннолетние, прописанные там. Таня не согласна.

– Так они же грохнут ее…

– Это крайнее средство. Хотя если хата нормальная, могут и приговорить. Смотря для чего им нужны квартиры. Вот этого я никак не пойму… Не строится картинка! Но нутром чую – что-то важное. Иначе бы юсовцы столько усилий не прилагали.

– И после этого ты не потащишь дискету ментам?

– Даже не подумаю, – допил пиво Саша. – Дай еще пивка. Алекс все равно найдет способ отмазаться, а мы спалимся.

– Хрень какая… – Джек открыл еще две бутылки. – И что делать?

– По всей видимости, Таня сейчас живет у подруги, именно до этого подъезда Женька ее и провожает. Опасность большая. Ее могут уговорить, охмурить, запугать и, наконец, грохнуть. Надо как-то обрисовать ей ситуацию и переселить сюда. Поселим в пристройке, пусть живет. Женька только рад будет.

– Блин, пересадят нас всех… – грустно вздохнул парень. – А не помочь – как-то погано. Говорю тебе, надо Японца отправлять домой, не то он будет, словно рыцарь драный, охранять любимую с топором у калитки. У него же вообще башки нет, а ты его еще учишь.

– Ладно тебе… – примирительно закончил Фролов. – Любому человеку нужно дать шанс. А уж как он им воспользуется, это уже дело другое.

– Может, и так. Лишь бы он другим не вредил.

Когда Джек улегся спать, Саша еще долго сидел на скамейке, вдыхая запах ночной росы на разлапистых виноградных листьях. С запада начали подтягиваться незримые тучи, словно зыбкая грозная тень пожирала лохматые звезды, а он сидел и думал, но решение никак не приходило в голову. Только когда язык надвигающейся тьмы слизал с неба яркую бусинку Юпитера, Фролов зашел в домик, выключил уставший компьютер и, стянув носки, улегся в кровать. Остальную одежду снимать было попросту лень, да и за день так умаялся, что не только двигаться, даже думать уже не хотелось. Утро вечера мудренее.

Джек поворочался во сне, что-то буркнул совсем неразборчиво, снова затих. На вокзале вяло крикнул тепловозный гудок, и одинокий сверчок, пытавшийся начать ночную мелодию, умолк окончательно. Саша даже не заметил, как уснул, плавно перелившись на ту сторону привычной людской реальности.

Вариация четырнадцатая

9 ИЮНЯ. РАННЕЕ УТРО

Свет ударил в глаза неожиданно, ярко, так что Фролов даже не сразу понял, что это солнце, пробивающееся через прозрачную кисею туч. Ощущение было такое, словно и не спал вовсе, а только закрыл глаза в темноте ночи и тут же распахнул их при свете зарождающегося дня. Хотя выспался при этом вполне нормально. Нервы, леший бы их побрал…

Джек уже явно проснулся, но вставать не спешил, нежился под одеялом, как кот возле печки. Саша потянулся до хруста в суставах, и прохладный пол неприветливо коснулся босых ступней.

– Джек, хорош валяться, – почесал макушку Фролов. – Утро уже вовсю, пора будить Женьку и вершить судьбы мира. Нас ждут великие дела!

– Блин, мушкетер… – пробурчал Джек, вставая. – Тебе поутру всегда такая дурь в голову лезет?

– А то ты не знаешь…

Джек только усмехнулся, натягивая джинсы.

Он пошел в кухню, умылся, включил чайник и, довольно потягиваясь, вышел во двор.

– Хорошо-то как! Тучек нагнало… А то от этой жары мозги плавятся.

– Ты еще жары не видал, – успокоил его Фролов. – Вот дней через пять, когда ветер сменится с западного на южный…

– Иди ты… – уныло сплюнул Джек и пошел будить Женьку.

За чаем Саша никак не мог заговорить о главном, попросту не знал, с чего начать. Горячая кружка приятно грела ослабевшие от сна пальцы, дым от джековского «Честера» плавал по комнате невесомыми жгутами.

– Жень, ты с Таней когда встречаешься? – наконец выдавил из себя он.

– К трем часам договорились встретиться в клубе. Сегодня там будет Макс Зеленый со славянской дружиной, порубаемся немножко. А что?

– Да так… Чего ты ее сюда не приводишь? Бродите по улице, как бомжи.

– А можно? – неуверенно спросил юноша.

– Раз говорю, значит, можно. Знаешь, ты все-таки прав оказался, она действительно в большой беде.

– Блин! Ну говорил же тебе! А ты – глюки, глюки… Что случилось?

– Ну… Джек, расскажи.

– А ему надо знать? – Джек лениво отставил полупустую кружку. – Крышу сорвет, начнет колбаситься.

– Пусть немножко поживет в реальном мире с реальными опасностями. Меньше будет придумывать.

– Тебе виднее… – уклончиво пожал плечами парень и начал рассказ.

Женьку действительно начало колбасить нешуточно: сначала рот раскрыл от удивления, потом стал ходить по комнате, словно лев в клетке, кулаки аж побелели от злости.

– Юсовцы… Падлы… – то и дело повторял он. – Поубиваю гадов…

– Ты бы сопли сначала утер. Киллер… – хмыкнул Фролов. – Надо Таню у нас поселить. Безопаснее будет, веришь? А с козлом Алексом что-нибудь придумаем. Джек предлагает в ментовку сдать, но это дело почти глухое, только сами спалимся. О, слушай, Джеки, а их никак нельзя виртуально подставить? Компутер убить, стереть все к чертям? Подумай! Надо просто прикрыть эту миссию, чтоб народ не хмурили, а без этого с юсовцев никакого вреда не будет. Пусть дуются со злости. Может, лопнут.