За горизонт (СИ)

Кх–х–кх. Чуть не подавился рисовым пончиком. Нафиг такие заманчивые предложения. Тем более что от них не отказаться.

Что у них тут водолазов нет?

Н е в е р ю.

А значит, операцию по подъему постараются сохранить в тайне, даже сам факт привлечения водолаза. А, как известно, лучший способ сохранить тайну — не оставлять свидетелей.

Н–да, перспективы.

Я, знаете ли, тоже умею уходить, не попрощавшись.

Оох–хо. Как омерзительно в Китае по утрам!

Что же голова так раскалывается? Не иначе, эта китайская бормотуха, которую они по недоразумению называют вином, виновата.

Вроде и немного выпил. А в башке филиал кузнечнопрессового цеха в разгар рабочего дня.

Нужно срочно клин клином вышибать.

Только не очередным китайским пойлом, а ромом из собственных запасов.

Плоская фляжка, грамм на триста, блеснула нержавеющим боком. Сколько там у нас осталось рома? Половина есть точно, даже чуть больше.

Как там пираты Флинта кричали, — РОМА!

Огненный поток проносится по пищеводу.

А черт!!!

Надо было разбавить!

Но в голове разом прояснилось.

Эх, рассольчику бы сейчас. И умыться.

О правильном рассоле можно только мечтать. И умыться не вышло, душ кто–то занял.

Ну, ничего, мы не гордые, до бани дойдем — не переломимся, благо тут рядом.

Шлепки, шорты, сбруя с оружием. Уже выйдя во двор, понимаю, что сбрую со стволами и прочим колюще–режущим нацепил на одних рефлексах. Адаптируюсь к непростым местным реалиям — голый, это без оружия, а не без трусов.

Во дворе пусто, только Дензел в кампании Ошо возится возле «Попрыгунчика».

— Гутен морген. О как!

Из «Попрыгунчика» торчит характерный приклад М60.

— Морген, — вид у пацана, как будто я застал его за онанизмом.

— Ага, морген, морген. Морген гутен не бывает. Есть у русских такая народная мудрость.

Парень буквально не знает, куда себя деть. Если о пулемете узнает Орден, или хотя бы люди Тихого, брату и сестре придется бежать на другое побережье. И то не панацея. Тихий мне показался очень серьезным гражданином.

— Дензел, вы надеюсь его, — киваю на пулемет, — В Бейджине продавать не будете?

— Нееет, — парень излишнее энергично мотает башкой.

— Тогда давай так. Ты мне рассказываешь, в чем тут фокус. А я забываю о том, что видел. Идет?

Еще бы не пошло! Теперь ты мой с потрохами, будешь колоться, как сухое полено. Правда, недолго.

Почему недолго?

Да все потому же, что для парня, мертвый я намного полезнее живого. Н–да, и тут перспективы.

— Мы знали, что Вольф прибудет с охраной. Поэтому заранее в места, подходящие для секретов, прикатили по небольшому термитнику. Там таких мест шесть всего. Днем нужно полить термитник водой и кати его куда хочешь. Два часа из него никто не вылезет.

— Понятно. А снайперша Тихого место без термитника выбрала?

— Нет. Она сразу термитник вниз по склону спихнула. Днем термиты не так опасны. Они ночные насекомые.

— Да, а Тихого, кто покусал? Он ведь днем пулемет пытался достать.

— Так пулеметчик термитник прострелил насквозь. После такого из термитника выходит отряд термитов–солдат. И пока термиты–рабочие дыру не заделают, солдаты никого к термитнику не подпускают.

— Понятно, а когда дыру заделают, все это бравое воинство в гнездо возвращается?

— Нет, не так, — парень начинает успокаиваться. — Через двое суток термиты–солдаты погибают. У них даже системы пищеварения нет — одноразовые они.

— Ага, два дня прошло — термиты–солдаты того, а тут вы все в белом. Поэтому вы и задержались когда с озера уезжали?

— Угу. Нам денег с этого пулемета хватит, чтобы мокрый сезон с комфортом пересидеть. Дома–то у нас нет, — парнишка всхлипывает и рукавом вытирает нос.

Ага, давай, подави мне на жалось.

— Все, прячь пулемет. Я забыл, что его видел.

Не оборачиваясь, ухожу в сторону бани.

Валить отсюда надо, причем срочно, внезапно и не прощаясь. Когда же Вольф появится?

Вольф в компании гуркхов появился часа через полтора. За это время я успел привести себя в относительный порядок. Плотно позавтракать. Попробовать и забраковать местное пиво.

Брр, как они это пьют? Вопрос, конечно, риторический, но гадость же.

Треща мотором, тяжелый мотоцикл с коляской вкатился во двор мотеля. Очень похож на наш «Урал» или немецкий «Цундап». Такая же сугубо утилитарная простота с примесью милитари в виде закреплённого над коляской пулемета.

Вот только на баке и коляске иероглифы явно заводского происхождения. Впрочем, мало ли, что китайцы у себя производят.

Приехавшие весьма почтительно поручкались с выскочившим на шум господином Лунем. И сразу приступили к осмотру бронемашины. Осматривали долго, вдумчиво, едва ли не пробуя на зуб каждый болт или заклепку. Но в итоге остались довольны и убыли в том же составе, но уже в сопровождении сменившей владельца «Ящерки».

Даже обидно как–то. Привык я к ней за два выхода. Первый с Руди к «Тропе четырех», второй с Вольфом на подъем затонувшего хабара.

— Русский, мы едем на рынок. Попробуем свою долю трофеев продать. Ты с нами? — вид у Греты малость пожеванный. Тоже вчера к фруктовому вину приложилась. А высокому искусству похмеляться ее вряд ли кто–то учил.

— Пойду, конечно. Любопытно глянуть, как местные китайцы живут.

Судя по выражению на девичьей мордашке, местные живут не просто плохо, а хуже некуда.

Залажу на верхнее сиденье багги и помогаю девушке пристроиться рядом. Дензел за рулем, а место пассажира завалено нажитым у озера хабаром и Ошо, удобно обустроившимся между баулами.

Немного пропетляв, без приключений заезжаем на пустующую автостоянку верхнего рынка. Стоянка нижнего рынка забита телегами, рикшами, велосипедами. А здесь наверху всего две машины — старенький «форд–пикап» и такой милый взгляду ЗиЛ-131 с закопчёнными банками газогенератора за кабиной. Зато мопедов, мотороллеров и мотоколясок на их базе наберется десятка два. Берут, значит, бензин где–то.

Хотя на верхнем рынке присутствуют хмурые гаранты безопасной торговли, причем в весьма изрядном количестве, минимум кепок пятнадцать, но Дензел остается охранять багги. И это правильно, тут только отвернись, вмиг попробуют обнести, даже несмотря на риск получить свинцовую пилюлю в ливер. Дикий Восток в первозданном виде — здесь слишком много тех, кто ни в грош не ценит жизнь, ни свою, ни чужую.

Грета навешивает на меня, доставшийся им при дележе оружия, китайский гибрид СКС с АК. Ракетницу за ремень, нужные боеприпасы по карманам. Огромный баул с вещами утопленницы в руки. Девушка критически осматривает меня в поисках дополнительной грузоподъёмности.

— Даже не думай.

— Ладно, пошли, — подхватив сумку с презервативами, девушка засеменила под горку в противоположную от рынка сторону.

По помещению разлилась мелодичная трель задетых дверью медных колокольчиков. Дремавший в кресле, пожилой, но очень крепкий, охранник неохотно разлепил веки. В тишине помещения щелкнул предохранитель потертой помпы 12 калибра.

Мужика можно понять. Утро в публичном доме самое спокойное время. А тут заваливается гринго, с головы до ног увешанный стреляющим железом и баулами непонятно с чем.

Причем мужик не испугался и не напрягся. Все иначе — секунду назад он дремал, а теперь готов к любым неприятностям.

Протиснувшись мимо меня, Грета вступает в переговоры с охранником. Пользуясь моментом, разглядываю дядьку в деталях. Короткий ежик седых волос, мощные предплечья и кисти. Сбитые костяшки пальцев это отдельная тема. Всякого в жизни видел, боксёров, каратистов, десантников и просто уличных бойцов. Но все боевые мозоли этих бравых хлопцев — жалкая тень ороговевших костяшек седого охранника.

Интересно, где людей так тренируют? В армии, полиции и спецслужбах подобное не просто избыточно, а даже вредно. Во всякие Шаолини и прочую дешёвую кинематографию, лично я не верю. Скорее это признак вполне реального бойца сугубо прикладного направления.