Приговор судьи

Цирк-зоопарк, какая еще к дьяволу досада?! – я вдруг очнулся от неожиданно накатившего наваждения. – Какие могут быть личные обиды, когда там, за стеной, гибнут ни в чем не повинные люди, причем гибнут жуткой лютой смертью?!

Яростным рывком я отодрал непослушный щиток и принялся копаться в потрохах прибора. То, что эта штуковина запускала какую-то очень важную систему, не оставалось ни малейшего сомнения. В центре голографической панели виднелось углубление для трехпалой руки. Так что работу, как пить дать, следовало начинать с личной идентификации.

– Надо было оттяпать лапу тому уроду, которого прикончили женщины. Черт, тормознул! – за моей спиной прозвучал раздосадованный голос Загребельного.

– Не факт, что она бы сработала, – буркнул я, не оборачиваясь.

– Не факт, – согласился Андрюха и тут же отпихнул меня в сторону. – А ну, посторонись!

Леший размахнулся и метнул свой лом точно в датчик идентификатора. Послышался скрежет рвущегося металла, во все стороны полетел ослепительный фонтан искр.

Тяжелое оружие ФСБшника начисто раскурочило деликатное устройство, ударилось в находящуюся за ним стену и упало на пол. Глядя на голубые электрические молнии, которые зазмеились на округлых, покрытых полустершейся краской боках лома, я негромко произнес:

– Молодец. А дальше-то что?

– Чем черт не шутит, могло и получиться, – пробасил чекист и тут же вскинул руку: – Тихо! Слышишь?

Я прислушался и понял, что из-за стены действительно доносится звук. Это было какое-то все нарастающее гудение похожее на звук работающего трансформатора. Когда от громкости этой индустриальной мелодии стало закладывать уши, послышался глухой щелчок и на ободе двери замигали тревожные красные огни. В такт этому биению заверещал какой-то мерзкий отрывистый сигнал.

– Сработало! Открывается! – сразу несколько голосов присвоили себе славу великих механиков и властителей над инопланетными технологиями.

– А ну, все назад! – я прекрасно понимал, что сейчас может произойти что угодно. Если ворота открыли не мы, то это сделали головастые с центрального пульта. А раз так, то через несколько мгновений мы все тут выгребем по полной программе.

– Приготовится к бою! – Леший словно прочел мои мысли.

Показывая пример, он нагнулся и схватил свой лом. Андрюха тут же получил довольно ощутимый удар от скопившегося на металле электрического заряда. Подполковника всего аж перетряхнуло, однако он даже не подумал выпустить из рук оружие.

– Всем в строй! Живо! – увлекая за собой друга, я кинулся к площадке находившейся прямо напротив входа.

Само собой, атаковать противника лучше неожиданно, из засады. Для этого, конечно же, следовало затаиться по бокам ворот, а затем нападать сразу с двух сторон. Начало схватки могло получиться очень даже путевое. Можно было с ходу завалить пяток красных бестий. Но вот потом… Если призраков окажется много и драка затянется, то получится, что мы сами раздробили свой отряд на два более мелких. А разгромить две мелкие группы куда проще, чем одну крупную. Так всегда было, есть и будет. Такова нехитрая военная аксиомка, которая, как известно, не требует доказательств.

Не знаю, когда я успел все это сообразить. Скорее всего, просто сработали инстинкты, которые в экстремальные моменты и подсказывают верное решение. А то, что оно действительно верное, не замедлил подтвердить бывший командир Красногорского спецназа:

– Встали! Плечом к плечу! – Загребельный еще не полностью очухался от полученного разряда, но, тем не менее, принялся выстраивать подбегающих к нам повстанцев и «серых» моего сына.

– Не дайте им разорвать строй! У кого длинное оружие – вперед! Все остальные – во вторую линию! – перекрикивая вой сирены, я готовил людей к неистовой атаке призраков и одновременно с этим высматривал Олега, Лизу и Пашку.

Отыскать сына оказалось проще простого. Его, обтянутые полосатой тельняшкой, плечи контрастно выделялись среди грязных футболок, рубашек и свитеров. А вот невысокие ростом Лиза и Пашка… они терялись за широкими мужскими спинами. Или нет, вижу, нашел! Моя подруга оказалась рядом с командиром «серых» и он даже, кажется, держал ее за руку.

Опять они рядом! – пронеслось у меня в голове. Однако не прошло и секунды, как эта мысль развилась, трансформировалась, получила свое новое продолжение: – Хорошо, очень хорошо, что они вместе! Олег молодой и сильный, он защитит девчонку гораздо лучше, чем я.

Эта мысль оказалась последней из оформившихся, до конца сформировавшихся в моем мозгу. Все остальные рассыпались, распались и бесследно улетучились, испуганные скрежетом раскрывающихся ворот.

– Держись, мужики! Сейчас начнется! – выдохнул кто-то из стоящих рядом. Как мне показалось, это был Николай. Прав ли я или нет, выяснять не стал. Сказано было верно. Очень верно! Вот сейчас все и начнется… ну, или закончится.

Ворота раскрывались очень медленно, словно приводившая их в действие система работала на пределе своих возможностей. Верхняя плита почему-то двигалась гораздо быстрее, чем нижняя. Именно поэтому первое, что предстало перед нашими взглядами, был потолок в тамбуре женского блока. От его вида по телам видавших виды бойцов пробежал ледяной озноб. Оплетавшие свод металлические лианы оказались густо обляпаны алой кровью. Она стекала с них крупными тягучими каплями, отчего по всему тамбуру и открывающемуся за ним широкому коридору лениво моросил жуткий кровавый дождь.

По мере того, как расползались металлические створки, глазу открывались все новые и новые подробности жестокой бойни. Прилипшие к стенам тряпки, бывшие когда-то одеждой, человеческие внутренности, источающие едкие испарения потеки мутной белой слизи, и все это густо замешано на крови. Просто на море крови!

– П-приготовились! – выдохнул я, с трудом припоминания, как складывать отдельные звуки в членораздельные слова. А впрочем, зря старался. Ведь всего через мгновение сюда выплеснется ад, а в аду, как известно, слова ни к чему. Там все изъясняются при помощи дикого звериного рева.

– А-а-а! – взревел кто-то из повстанцев, подтверждая мою правоту.

– А-а-а! – подхватил этот вопль второй голос, однако тут же оба осеклись, смолкли, как обрезало.

Произошло это в тот самый миг, когда нижняя зубастая плита опустилась ниже человеческого роста. Именно тогда мы все вдруг отчетливо и увидели… Никакой армии кровожадных монстров за воротами не было и в помине. Там среди луж крови, слизи и наполовину обглоданных человеческих костей стояла всего одна единственная, потерянная и совершенно неуместная в этом царстве смерти фигура. Это был сутулящийся пожилой человек в очках с треснутыми стеклами и лицом, обрамленным грязной слипшейся толстовской бородой. Он двумя руками прижимал к груди какой-то пульт, от которого к запорному механизму двери тянулась пара бледно светящихся, будто сделанных из световолокна кабелей.

Увидав нас, старик весь затрясся. Он хотел что-то произнести, но кроме захлебывающегося, полного боли стона «Товарищи…!», так ничего и не смог из себя выдавить. Однако даже одно это короткое слово отняло у человека его последние силы, и бедолага медленно опустился на колени.

Глава 27

Мы с Андрюхой сидели на броне танка и молча глядели на тонкие человеческие ручейки, которые просачивались в гигантский ангар и вливались в бурлящее в нем людское море. Хотя нет, какое там нахрен море! Скорее чахлое озерцо. После отчаянного штурма главного энергетического зала и кровавого побоища в женском блоке, в живых осталось всего чуть более тысячи человек. Сейчас поисковые группы, организованные по приказу Крайчека, собирали их по всем закоулкам «тупика забвения» и направляли сюда, в место, где мы надеялись «арендовать» у головастых пару-тройку транспортных средств. Бывшие пленники Базы находились, прямо скажем, не в лучшей форме, чтобы выдержать путь через красную пустыню, Проклятые земли и пустоши. Так что если мы отправимся пешком, то прежде чем доберемся до Серпухова, Чехова или Подольска растеряем добрую половину людей.