Никем не победимая! (СИ)

Хотел сегодня, перед завтрашним наступлением, снова провести вечер с награждением и концертом, да видимо не судьба – не до концерта сейчас – появились новые вводные, которые нужно вписать в ранее разработанный план. И мне надо будет метнуться в храм силы, чтобы пополнить запас Чёрной силы под самую завязку: где ещё можно будет разжиться такой халявой ?! А расходы, с этой засадой – будут огромные ! Начал писать на листке – кому сколько дать батарей "Градов". Их пока изготовили 20 машин – пять батарей. К каждой – по пять боекомплектов – 90 снарядов на транспортную машину – больше не поместится: нужно соблюдать технику безопасности – это не мешки с картошкой. Так же пробежался, с учётом изменения обстановки по танкам, противотанковым самоходкам и самоходным гаубицам 105мм: стоит ли брать много бронетехники, когда немцы сами нам предлагают аж две танковые дивизии – 280 танков, не считая командирских…

Колонна сопровождения "особо важной персоны" – капитана мед службы без особых проблем добралась до штаба дивизии. Комдив, узнав, что капитан переводится в Спецназ – разбушевался ! Кричал, ругался, грозил пристрелить, чтобы не досталась никому. Но увидев письменный приказ командарма – притих и скрипя зубами выдал необходимые документы. Москалёва, выйдя из штаба облегчённо вздохнула: основное позади… Теперь в госпиталь; забрать свои вещи; попрощаться и назад. Отъехали от штаба километров десять и вдруг в кабине раздался выкрик из динамика рации – "Воздух !" Наученная горьким опытом капитан схватилась за ручку двери, чтобы выпрыгнуть из кабины и броситься подальше от машин, но водитель продолжал невозмутимо наблюдать за идущей впереди бронемашиной. Она встала; остановился и водитель; приподнялся на ногах, заглядывая вперёд через верх стекла. Поднялась и Москалёва: прямо на них, навстречу неслись два истребителя, быстро увеличиваясь в объёме. Впереди стоящая бронемашина Бюссинг загрохотала длинной очередью, а за ней сзади грузовика бабахнула короткая громкая очередь. От летящего впереди мессершмитта полетели в разные стороны обломки; он резко вильнул в сторону и пронёсся мимо колонны. Второй – ведущий истребитель, испуганно рванул влево, круто заложив вираж ! И всё ?! - удивилась Москалёва, даже не успев испугаться. Села, развернувшись и глядя в боковое окно – что там с подбитым истребителем: взрыва она не слышала… Лежит, голубчик; задрав хвост и дымя мотором… Выскочила из кабины: может надо будет поехать, оказать медицинскую помощь ? Какую помощь ! – завопил рассудок – он нас хотел расстрелять и расстрелял бы, как многие машины, а ты ему помощь оказать?!!

В головном Бюссинге, первым открывшим огонь по самолёту, откинулась крышка люка; появился командир колонны и махнул Москалёвой назад. Рядом рыкнул транспортный Ганомаг; открылась задняя дверца. Сильные руки втянули её в накрытую брезентом кабину и Ганомаг устремился к сбитому истребителю… Осторожно продвигаясь к перевёрнутому истребителю по заснеженной равнине: Ганомаг мог легко клюнуть носом в занесённую снегом яму или овражек, машина подъехала к дымящемуся истребителю. Из кузова выскочил боец и подбежал к кабине пилота. Осмотрел её и крикнул что то командиру. К бойцу побежал ещё один с коротким ломиком в руках. Взломали фонарь самолёта, но лётчик оттуда не выпал: перекорёженные борта истребителя плотно обхватили тело, словно жаркие объятья девушки, не желающей отпускать своего любимого… Боец с трудом дотянулся, сквозь копоть, масло и кровь, к раздавленной груди пилота и вытянул из кармана документы. Оба бойца подбежали к Ганомагу.

- Товарищ командир… - произнёс боец с мокрыми, от замерзающей на морозе крови, документами в руках – извлечь мёртвого лётчика не имеется возможности… Заклинило его. Если извлекать – провозимся чёрт знает сколько ! Командир взял протянутые ему документы и на несколько секунд задумался…

- Лётчик точно мёртв ? - спросил он у бойца.

- Конечно, товарищ командир ! – убеждённо выпалил боец – после такой мясорубки никто не выживет ! И крови в кабине с ведро ! Из кузова высунулась капитан медслужбы Москалёва:

- Давайте я посмотрю – предложила она. Командир группы посмотрел на неё и принял решение.

- Поехали к своим ! – приказал он – и так задерживаем движение ! Это не наш лётчик – немец, так что мучиться с его извлечением и терять время, стоя на морозе… Надо выполнять приказ – доставить военврача в госпиталь и вернуться обратно, а не заниматься тем, что должны делать трофейщики. Документы у нас – это главное. Ганомаг лихо развернулся и быстро покатил назад по проложенной колее. Командир группы отдал документы командиру колонны и с чувством выполненного долга залез в кабину, где было немного теплее, чем на "улице". Лейтенант хотел тоже нырнуть в тёплое нутро Бюссинга, но что то не давало ему сделать то – удерживало от отдачи команды - Колонне – движение ! Прошла минута, вторая, третья… Мороз стал замораживать намокшие от крови кончики пальцев, но командир колонны чего то ждал, сняв с головы шлём… Из кузова Ганомага выглянул командир группы сопровождения и крикнул лейтенанту в спину:

- Чего стоим товарищ лейтенант ? Лейтенант только отмахнулся, продолжая всматриваться и вслушиваться в зимнюю тишину… Наконец, когда он уже был готов махнуть рукой на чуйку и нырнуть, в уже выстуженное нутро Бюссинга, до ушей донёсся еле слышное комариное зудение. Комары зимой ?! Командир прижал ларинги – микрофоны в шлёме для отдачи приказов, рукой и крикнул:

- Воздух слева на десять часов ! Башенка Бюссинга заскользила влево, а за не дёрнулась и начала поворачиваться башня ЗСУ.Из-за верхушек деревьев, впереди стоящей колонны вынырнул стремительный силуэт мессершмитта. Идеальный профиль для наводчика !

Пилот ведомого истребителя всё рассчитал верно. Увидев падение ведущего и уйдя от огня противника за кромку леса, он решил отомстить за падение или смерть своего напарника. Вообще то такое не типично у немецких лётчиков, в отличие от русских, но ведомого связывала с ведущим искренняя дружба ! И он просчитал: пусть русские провозятся со сбитым самолётом, но потом они всё равно двинуться дальше. А дальше дорога идёт среди леса, в котором укрыться от атаки с воздуха зимой невозможно. И пусть русские разбегутся по лесу – он настигнет их сзади и пройдётся по их машинам из всех пушек и пулемётов; вернётся и добавит ещё ! Русские дорого заплатят ему за его погибшего друга ! И всё было бы так, если бы ети чёртовы русские сделали всё так, как положено ! Боковым зрением лётчик увидел неподвижно стоящую на прежнем месте колонну и огненные трассеры, тянущиеся к его самолёту. Это было последнее, что он успел увидеть: он уже рванул на себя ручку управления и надавил на педали, но истребитель среагировать не успел: 20мм снаряды Бюссинга прошили самолёт от носа до кормы, а 37мм очередь самоходной зенитки поставила жирную точку в жизни мессера и его хозяина: самолёт вспух оранжевым клубом огня и полетел вперёд и вниз, оставляя дымный след, словно какая то комета ! Несколько секунд; удар огненного комка об землю; летящие в разные стороны обломки ! Командир колонны радостно ухмыльнулся и скомандовал: Колонне – движение…

Но боец, доставший документы у немецкого асса люфтваффе ошибся: пилот, искорёженный, изломанный, потерявший много крови из рваных ран не умер – он был ещё жив… Мозг пилота, уберегая сознание от дикой боли во многих ранах, просто ввёл тело в кому, чтобы оно не сигнализировало мозгу: Мне очень больно; мне нестерпимо больно ! И сейчас тело, зажатое среди искорёженных бортов самолёта медленно остывало на морозе, теряя остатки чувствительности. Веки, с которых стекли кровавые ручейки, медленно раскрылись и в замерзающем сознании отпечаталось последнее видение русского леса, почему то перевёрнутое вверх ногами. Почему перевёрнутое ? – удивилось замерзающее сознание. Удивилось и умерло. Замёрзло…

В моём штабном автобусе было тесно, о набившихся в него командиров и двух дам. Дамы, естественно, сидели, так же как и командиры групп, а вот командиры взводов мой роты стояли – всем не хватало и стульев и места. Ну… - стоять им предстояло недолго… Ознакомил присутствующих с возникшими трудностями. Реакция ожидаемая: Молодцова это не коснулось совсем; Мартынов несколько выпал из реальности, "уйдя в себя", решая как он будет разбираться с возникшими трудностями. Соломин слегка нахмурился, обдумывая сложившуюся ситуацию. Рощин безмятежно глядел на реакцию командиров групп: ему командир поставит задачу и он сделает всё, чтобы её решить !