Обреченные на победу

– Но это неправильно, Джон! – воскликнула Джесси. – Мы ещё не отслужили первый срок. Наши товарищи возвращаются на войну, а мы будем сидеть здесь и прикидываться, будто делаем что-то такое, что нам не по силам. И ты тоже улетаешь туда. Я так не хочу. Я должна отслужить всё, что мне положено.

Гарри молча кивнул.

– Джесси, Гарри, прошу вас, – сказал я в ответ. – Посудите сами: Алан мёртв. Сьюзен и Томас мертвы. Мэгги мертва. От моего отделения и моего взвода не осталось никого. Из всех, к кому я испытывал привязанность, остались вы двое. Я получил шанс сохранить вам обоим жизнь и воспользовался им. Я не могу помочь никому другому – только вам. Мне очень нужно, чтобы вы были живы. Вы – это всё, что у меня здесь есть.

– У тебя есть Джейн, – напомнила Джесси.

– Я пока ещё не знаю, что значит для меня Джейн. А вот о вас – знаю. Вы теперь – моя семья. Джесси и Гарри. Вы – моя семья. Не сердитесь, что я хочу, чтобы вы остались живы. Просто – живите. Ради меня. Прошу вас.

«Ястреб» оказался очень тихим кораблём. На обычном военном судне постоянно слышны разговоры, смех, всякие возгласы и прочее звуковое сопровождение человеческих жизней. Солдаты Специальных сил такой ерундой не занимаются.

Как только я прибыл на борт «Ястреба», командир майор Крик предупредил, чтобы я не ожидал, что со мной будут разговаривать.

– Сэр? – удивился я.

– Вы имеете дело с солдатами Специальных сил, – сказал майор. – Не ищите здесь каких-то личных причин, просто мы не очень-то расположены к разговорам. Между собой мы общаемся практически исключительно при помощи МозгоДрузей. Это быстрее, к тому же у нас нет привычки к разговору, как у вас. Мы рождаемся с МозгоДрузьями. Первое же обращение к каждому из нас делается через МозгоДруга. Поэтому мы, как правило, разговариваем именно так. Не обижайтесь на нас. Я отдал приказ, чтобы, если у наших солдат будет дело к вам, они обращались к вам словесно.

– В этом нет необходимости, сэр, – сказал я. – Для меня не составит сложности пользоваться МозгоДругом.

– Вы не сможете поддерживать связь, – объяснил майор Крик. – Ваш мозг настроен на связь с одной скоростью, а наш – с другой. Связываться с живорождённым – то же самое, что говорить на половинной скорости. Когда вы пообщаетесь с кем-нибудь из нас более или менее долго, мы покажемся вам резкими и изрядно грубоватыми. Это побочный эффект наших различий. Вероятно, примерно такие же ощущения вы испытываете, разговаривая с не совсем умственно полноценным ребёнком. Только прошу вас, не обижайтесь.

– Не беспокойтесь, сэр, – с готовностью отозвался я. – Но ведь мы с вами, по-моему, разговариваем вполне нормально.

– Дело в том, что мне, как командиру, приходится много общаться с представителями неспециальных сил, – объяснил Крик. – К тому же я постарше, чем большинство моих подчинённых, и успел поднатаскаться по части этикета.

– А сколько вам лет, сэр? – не удержался я от вопроса.

– На следующей неделе исполнится четырнадцать, – ответил он. – Завтра в шесть ноль-ноль у меня будет совещание со всеми офицерами. Пока что располагайтесь, поешьте и отдыхайте. Утром поговорим о делах. Можете идти.

Отсалютовав, я вышел.

В моей каюте сидела Джейн.

– Снова вы, – улыбнулся я.

– Снова я, – просто согласилась она. – Зашла узнать, как у вас дела.

– Прекрасно, – сказал я. – Учитывая, что я пробыл на корабле всего пятнадцать минут.

– Мы все говорим о вас.

– Наверно, я могу дать поводы для бесконечных обсуждений.

Джейн открыла было рот, чтобы возразить, но я остановил её жестом.

– Это шутка. Майор Крик рассказал мне о том, что нам будет трудно общаться через МозгоДруга.

– Поэтому мне и нравится говорить с вами голосом. Ни с кем другим я так не разговариваю.

– Мне кажется, что вы разговаривали вслух, когда спасли меня.

– Тогда мы опасались, что нас засекут по радиоизлучению. Говорить тогда было безопаснее. Мы также разговариваем вслух, когда бываем на людях. Зачем привлекать к себе лишнее внимание, если этого можно избежать.

– Зачем вы выхлопотали мне назначение на «Ястреб»?

– Вы полезны нам, – сказала Джейн. – У вас есть опыт, который может пригодиться на Коралле, а также и для некоторых других аспектов нашей подготовки.

– Что вы имеете в виду?

– Майор Крик будет говорить об этом завтра на совещании. Я тоже там буду. Я командую взводом и возглавляю разведку.

– Это единственная причина? Что я могу пригодиться?

– Нет, – сказала Джейн, – это причина, по которой вы находитесь на корабле. Знаете, я смогу проводить с вами очень немного времени. У меня прорва дел по подготовке к операции. Но есть ещё кое-что: я хочу знать о ней. О Кэти. Какой она была. Как она выглядела, как вела себя. Я хочу, чтобы вы рассказывали мне о ней.

– Я расскажу вам о ней, – согласился я. – Но при одном условии.

– Каком же?

– Вы должны рассказать мне о себе.

– Зачем?

– Потому что целых девять лет я жил, зная, что моя жена мертва. Теперь я встретил вас, и у меня внутри всё перевернулось. Чем больше я буду узнавать о вас, тем лучше буду привыкать к мысли, что вы – не она.

– Во мне нет ничего интересного. И мне всего лишь шесть лет. Вряд ли за это время можно успеть сделать что-нибудь выдающееся.

– За минувший год я натворил больше, чем за предыдущие семьдесят пять, – возразил я. – Можете мне верить: шесть лет – это совсем не мало.

– Сэр, позволите составить вам компанию? – спросил красивый молодой (вероятно, не старше четырёх лет) солдат Специальных сил. Они впятером стояли передо мною, держа в руках подносы с едой.

– Стол свободен, – ответил я.

– Некоторые предпочитают есть в одиночестве.

– Я не из их числа. Прошу вас, присаживайтесь все.

– Спасибо, сэр. – Солдат опустил поднос на стол.

– Я – капрал Сэм Мендель [17] . Это рядовые Джордж Линней, Вилл Гегель, Джим Бор и Жан Ферми.

– Лейтенант Джон Перри, – в свою очередь представился я.

– Что вы думаете о «Ястребе», сэр? – спросил Мендель.

– Здесь спокойно и тихо, – ответил я.