Возмездие теленгера

Честно говоря, он и сам не знал, где эта заветная кнопка, то бишь тумблер под красным колпачком. Не имел ни малейшего представления. Он огляделся. Крохотное окно смотрело на Финский залив. Над ним в вечной игре света и тьмы сияло солнце.

– Если я что-то понимаю, – уверенно сказал Костя, – то здесь!

Снаружи уже слышались голоса, лже-Большаков громоподобно командовал:

– Хватайте их, они в башне! Хватайте!

– Где она? – удивленно спросил Брагин, не реагируя на голоса кайманов и лже-Большакова.

– Не знаю, – признался Костя, – но что-то мне подсказывает… что-то мне подсказывает… – Он, сам не зная почему, пристально смотрел в стену, испещренную старыми, почерневшими трещинами.

Лже-Большаков со своими кайманами был уже совсем близко. И тогда Костя сделал то, что в обыденной жизни никогда не сделал бы, потому что это было глупо и нелогично: он просто размахнулся и что есть силы ударил кулаком в стену рядом с окном, в эти самые трещины, покрытые патиной времени.

Нет, старинная кладка не рухнула, она осталась прежней – крепкой и надежной, но и Костя не разбил в кровь кулаки и не сломал кости, просто часть стены словно выдвинулась туда, куда, по идее, не могла выдвинуться, то есть наружу, к краю форта, где под лучами весеннего, радостного солнца вовсю блестела Балтика. И Брагин с Костей увидели там не голубой простор и не сияющее солнце, а нишу с тем же самым единственным окном, которое смотрело на пролив, вопреки логике пространства смещенное в изометрическую плоскость, что тоже было загадкой, как и ракета, которая не взлетела в форте Милютин. Брагин замотал головой, словно не верил собственным глазам:

– Так не бывает! Что это?! – Он с опаской заглянул внутрь.

– Капсула времени! Лезь туда быстрее! – крикнул Костя, потому что уже совсем рядом слышались торопливые шаги кайманов и лже-Большакова.

– Какая еще капсула времени? – удивился Брагин, оглядываясь на Костю.

В этот момент он думал о нем все что угодно, но только не то, что должен был думать в такой ситуации. А должен был думать о том, что произошло чудо, которое в обыденной жизни не происходит.

– Новейшие технологии современности! – нашелся Костя. – О чем тут еще рассуждать?! – И подтолкнул Брагина в спину.

Толпа кайманов, возглавляемая лже-Большаковым, уже гремела подковами на железной лестнице. Костя прыгнул в нишу в самый последний момент, когда разъяренный лже-Большаков ворвался в башню.

– Где они?! – заорал он так, что кайманы испуганно отпрянули.

Даже все видавший Брагин испуганно задрожал, потому что они стояли на виду у кайманов, вооруженных «калашами», «плазматронами» и прочим оружием, как то: гранатометами и огнеметами. Он решил дорого продать свою жизнь и клацнул затвором автомата.

– Не бойся, – остановил его Костя, – они нас не видят.

– По-о-о-чему? – спросил Брагин, дрожа и заикаясь от нервного возбуждения.

– Потому что мы находимся совсем в другом месте, хотя и здесь тоже.

Косте и самому такое объяснение показалось более чем глупым. Как можно было находиться в двух местах одновременно? Хотя за игрой слов таилось то неочевидное, чего не могло быть на самом деле и все-таки было. Просто неочевидное надо было принимать в качестве реальной очевидности.

– Да-а-а, – прошептал Брагин, – многое я повидал, но такого… – Он стал оглядывать стены капсулы, которые были сложены вовсе не из красного кирпича форта. – Клянусь установкой «Искандер», если бы я еще что-нибудь понял, – смущенно пробормотал он.

– Можешь не шептать, – уверенно сказал Костя, – они нас не слышат.

Между тем лже-Большаков топал ногами и плевался, как верблюд, осыпая головы и спины кайманов самыми чувствительными тумаками, на которые был способен. Если бы кайманы не были кайманами, то есть практически бессмертными, он просто поубивал бы их. Поняв, что ярость ни к чему не приведет, он послал кайманов обследовать крышу.

– Они удрали через окно! – кричал он. – За ними! Бегом марш!

Сам же он стал тщательнейшим образом обследовать башню. Вид у него был ужасный – одна рука висела на честном слове и каких-то жилах, лицо было похоже на кровавую маску, а из тела торчали куски арматуры. Однако прошла минута-другая, и Костя с удивлением заметил, что лже-Большаков восстанавливается: лицо стало принимать прежнюю форму, железо – само собой выпадать из тела, а оторванная рука вернулась на место, и лже-Большаков воспользовался этим, чтобы перехватить «плазматрон» и направить его прямехонько в то место, где в нише, то бишь в капсуле времени, прятались Костя и Брагин. Должно быть, Большаков обладал звериным чутьем на всевозможные новинки века.

Брагин забеспокоился.

– Нажми свою копку! – попросил он. – Нажми скорее!

– Спокойно, – сказал Костя, выжидая сам не зная чего, должно быть, в этот момент он действовал согласно алгоритму, который заложили в него умные ученые.

Он нашел ее быстрее, чем даже ожидал. Действительно, тумблер под красным колпачком торчал на самом видном месте, прямо перед его носом. Костя приподнял колпачок.

В этот момент лже-Большаков выстрелил: «Бух-х-х!» Разумеется, звука как такового не было. Звук родился в голове у Кости оттого, что лже-Большакова отбросило к противоположной стене башни, и он врезался в нее с такой силой, что часть кладки прогнулась и стена рухнула не него.

А потом они увидели, как над блестящей водой Финского залива на бреющем, тяжело и натужно ревя двигателями, идет штурмовик.

* * *

Они видели, как она падает – огромная, сытая чушка, готовая разнести форт на куски. Бух-х-х!!! – бомба «перелетела» форт и ударила в основание защитной дамбы. В воздух поднялся огромный столб воды и земли. Три трубы на берегу постояли-постояли, подумали, падать или не падать, и рухнули в воду. Самолет сделал плавный вираж, зашел по солнцу и снова сбросил бомбу. На этот раз она угодила точно посередине залива, между защитной дамбой и фортом Александр I. Штурмовик качнул крыльями и пошел на третий заход.

– У него еще одна есть, – сказал Брагин, завороженно наблюдая за маневрами штурмовика.

– Не попадет, – уверенно сказал Костя и на всякий случай скрестил пальцы.

– Щелкай! – с азартом сказал Брагин, наконец-то уверовав в магические способности Кости. – Щелкай!

– Сейчас, – отозвался Костя, с любопытством наблюдая за самолетом.

Ему нужен был тот единственный знак, который синхронизирует на земле все: живое и неживое и то, что должно еще произойти.

– Щелкай! – с тревогой сказал Брагин.

– Сейчас, – спокойно повторил Костя.

– Ну щелкай же!!! – в ярости обернулся к нему Брагин.

– Сейчас… сейчас… – пообещал Костя.

Прежде чем третья бомба попала в форт Александр I, он успел щелкнуть тумблером.

* * *

Они стояли втроем на самом гребне Стены. Знакомый КПП был разрушен, и ветер вместе с дождем уносил дым пожарища вдаль.

– Мать моя женщина… Кто же это их так? – спросил Телепень, разглядывая развалины бункеров, которые словно были вывернуты наизнанку. – Похоже, что наши прилетали на вертолетах? – Он посмотрел на Костю, который теперь просто обязан был все им рассказать и объяснить.

– Святые угодники… – Чебот презрительно хмыкнул и тоже посмотрел на Костю.

Их двоих просто распирало от восторга и от радости: спасти Родину – такой шанс выпадает одному человека из ста поколений. Пусть это сделали не они с Телепнем, пусть они просто находились где-то рядом, но ведь они тоже причастны к подвигу! А такой подвиг – это слава на века и медаль на всю жизнь. От славы и медали только дураки отказываются.

Косте было все равно, кто разбомбил КПП. Теперь это не имело принципиального значения, разве что лишний раз погордиться за возрождающуюся Родину. Он оглянулся. Величественный город лежал словно в тумане, задернутый по самый воротник черной, глухой пеленой, насупившийся, совсем не родной, почти чужой. Однако в следующее мгновение все изменилось. Сквозь тучи ударило солнце. Город засиял, засверкал куполами соборов, загорелась Адмиралтейская игла. Блеснула голубая Нева. Серебром развернулся во все стороны Финский залив, и там, в его глубине, где находился Кронштадт, возникла точка, которая стремительно росла на глазах, пока не превратилась в самолет с красными звездами на крыльях, который с ревом пронесся над их головами.