DOOM. Трилогия (ЛП)

Как я понял, он завел разговор об утопленниках, чтобы меня напугать. Если мы с Арлин не сгорим в атмосфере, всегда есть шанс допиться до ручки и потонуть в объятьях зеленого змия, как пионеры «Шаттла» в 1980 году.

Но марсианин затронул вопрос, на который я хотел знать ответ.

— Так чем же Фобос лучше Деймоса?

— Фобос, друг мой, всегда был ближе Марсу. А с Деймосом мы были на ножах еще до того, как эта нечисть его умыкнула. Никогда не надо ставить себя вне, а вы вот сейчас вне времени и скоро умрете, и предадите Арлин, и предадите Землю, жалкий замороченный человечишко.

Говоря это, марсианин увеличивался в размерах, за кривящимися в усмешке губами выросли острые клыки, глаза вспыхнули красным пламенем, блеснули ракеты.

— Ты один из них! — зашелся я в крике. — Демон-призрак! Ты обманул меня!

— Флай, — произнес за спиной зеленого человечка успокаивающий голос, — у тебя галлюцинации, Флай.

— Знаю, — сказал я, провожая взглядом исчезающего марсианина. — С самого начала знал.

Быстрое обследование кабины засвидетельствовало (I) наличие меня, (II) Арлин и (III) отсутствие инопланетян. Для верности я проверил еще раз. Так точно, всего два человека из плоти и крови. Никаких монстров. Никаких марсиан. Не так уж много воздуха. Определенно мало воздуха.

— Мы должны как можно скорее сесть, — сказал я.

— Гм… если тебе все равно, я бы подождала, пока мы сможем сесть безопасно.

Плотность атмосферы увеличилась, и я смог выпустить мини-крылья. И тут же нас так затрясло, что я испугался за свои внутренности, у которых были все шансы стать наружностями. Мы ныряли, вращались, лавировали — мне мог бы позавидовать любой футболист-универсал! — я делал все, чтобы не отклониться от вычисленной Арлин на пальцах траектории полета.

На дисплее отображалась последовательность концентрических квадратов, которая создавала иллюзию, что мы летим через нескончаемый ряд проволочных каркасов. Пока мне удавалось оставаться в их границах, я следовал запланированным курсом в направлении Северной Америки, как пообещала Арлин, хотя и неизвестно, в какую именно точку.

Но я то и дело сходил с курса, заезжая за линии. Я дергал рычаг и буквально усилием рук загонял ракету обратно в проволочный туннель, чтобы тут же вынырнуть с другой стороны (в те редкие моменты, когда я оказывался посередине, рамки вместо красных становились черными). Максимум, что я мог сделать, это не отклоняться от курса больше, чем на расстояние плевка. И, конечно, мы летели слишком быстро, просто с бешеной скоростью, чтобы приземлиться там, где планировали. Перелетим как пить дать — и того и гляди плюхнемся в Тихий океан.

Я держался из последних сил, предоставив тормозным ракетам направлять наш двухместный «рейсовый ракетоплан» с помощью крыльев-плавников, а пневматическим тормозам максимально сбросить лишнюю скорость. Ракету начало трясти. Заныл зуб со старой серебряной пломбой. Арлин, стиснув челюсти, вжалась в кресло, глаза ее распахивались все шире. Кажется, она наконец оценила тяжесть нашей ситуации.

Внизу, как вынесенное на солнышко сушиться лоскутное одеяло, расстилалась Северная Америка. Мы летели над Миссисипи, снижаясь все ниже и кренясь к западу. Потом вошли в облачность. Как давно мы ничего подобного не видели.

— Знаю, где мы! — крикнула вдруг Арлин сдавленным от нехватки воздуха голосом.

Я тоже знал. Мы вынырнули из облачности в ста пятидесяти километрах западнее Солт-Лейк-Сити. Соляные болота Бонневилла — идеальное место для посадки — обширное дно пересохшего озера, голый грунт, столкнуться не с чем. Грунт, пожалуй, слишком твердый, но шанс был.

— Слей топливо! — крикнула мне Арлин в самое ухо, напрягаясь изо всей силы, чтобы ее не отшвырнуло.

Хорошо еще, что мы спустились на высоту, где можно было дышать. Я дернул рычаг, сбрасывая из баков остатки РТ-9.

Кабина опять накалилась, каркас ракеты сотрясался, словно мы были в миксере.

— Держись! — крикнул я, понимая, что ничего глупее выдумать не мог, но чувствуя потребность хоть что-то сказать.

Арлин отозвалась зловещим эхом — то есть куда более выразительной репликой.

Мы стремительно снижались и наконец на дикой скорости врезались в землю. Корабль рассыпался от удара, но продолжал подпрыгивать по соляно-белому дну бывшего озера, как пущенный по воде камешек. Потом он покатился, и локоть Арлин впился мне в бок с такой силой, что я едва не задохнулся.

Нас швыряло и бросало, и в голове моей, и так пылающей от жара, все перемешалось. Я уже не мог отличить неба от земли. От корабля отваливалось по куску, пока не остался один титановый каркас, а мы все продолжали катиться.

В конце концов ракета замерла — на боку. Я внизу, а на мне Арлин.

Целых пять минут, которые показались пятью часами, мы лежали, не двигаясь, размышляя в ошеломлении, свершилось или не свершилось, и дожидаясь, когда прекратится вертня перед глазами.

— Ты в порядке? — выговорила наконец Арлин.

— Кажется, мы оба живы, — ответил я.

Топливо было израсходовано до последней капли, что сыграло нам на руку. Никакой опасности взрыва или пожара. Нам оставалось только выбраться из этой штуковины.

На удачу, дверь со стороны Арлин оказалась открытой. То есть двери как таковой больше не было. Арлин выкарабкалась наружу и, чертыхаясь, повалилась на землю. Мой более грациозный выход ознаменовал начало новой жизни.

Слава Богу, нас не ранило — было бы обидно сразу же под-ставиться под пули. Если пришельцы захватили Юту — одна из моих монашек свято верила в это за много лет до вторжения, — лучше быть начеку. Кто-нибудь или что-нибудь непременно пожалует выяснить, отчего это в соляном источнике образовалась дымящаяся дыра.

Какое-то время мы наслаждались тем, что живы, и еще опускающимися на Юту сумерками, вдыхая настоящий — впервые за столько месяцев — воздух. Затем приступили к ревизии. Еда и вода сохранились. А вот оружие превратилось в обломки.

— А ты говорил, не получится! — поддразнила меня Арлин.

— Никогда не слушай пессимистов! — отчеканил я и добавил: — Но мир настолько ими переполнен, что иногда поневоле поддаешься.

Арлин рассмеялась и шутливо хлопнула меня по руке, так что рука ненадолго отнялась.

Как ни странно, наручный локатор Арлин продолжал работать. Вот это механизм! Я подумал, не купить ли мне акции компании-изготовителя, если таковая еще существует. Может, монстрам удалось добиться того, с чем не справилось ни одно правительство: покончить с торговлей и уморить голодом уцелевших.

Арлин, скрестив ноги, возилась с локатором, пытаясь передать сигнал о нашем местоположении. Ответ должен был последовать незамедлительно, спутнику ничего не стоило засечь нас в пределах одного-двух метров.

— Есть что-нибудь? — поинтересовался я, прислушиваясь к шуму помех.

— Ни фига, — ответила подруга. — Готова поспорить, что спутник на месте, но плохие дяди глушат сигнал. Может, поэтому людям не удается использовать локаторы в бою.

— Лучше бы эти гады оглохли, как демоны.

— Да, Пауку локатора не требовалось. Но что нам с того, парень? Ведь мы снова выиграли! Мы живы, черт подери!

И Арлин бросилась бежать по песку, как выпущенное на волю дитя Потом махнула мне рукой, чтобы я догонял. Я помчался следом, догнал ее и сгреб в объятьях. Она подставила мне подножку, и я шмякнулся на песок.

— Недотепа! — рассмеялась Арлин, и голос ее прозвучал по-девчоночьи звонко, как во время кошмаров на Деймосе, когда она расхаживала во сне — но теперь гораздо приятнее.

— У нас нет на это времени, ты же знаешь, — предупредил я, но сердце говорило совсем другое.

— У нас не было времени на то, чтобы остаться в живых и дышать. Однако вот же мы, целые и невредимые. Господи, я не надеялась, что у нас получится. Перелететь на другую планету, не имея ничего, кроме запчастей, слюны, скотча и голых рук — ха!

— Если честно, дорогая, я тоже сомневался, — признался я.

Я бежал изо всех сил за Арлин. Конечно же, она права. Мы могли двадцать раз умереть, но остались живы. Мы не были бессмертны, но я начинал верить в то, что всегда ненавидел — в удачу.