DOOM. Трилогия (ЛП)

Интересно, приходило ли в голову служителю-недоумку, какие муки вызвали его бредни?

Повзрослев, я стал понимать, что истинное знание освобождает от страха. Сила на твоей стороне. Ты весь сосредоточен на работе. Не хочется провалить дело. Детская травма забылась… и вновь дала о себе знать здесь, на Деймосе, когда я пытался заснуть. Вместо того, чтобы отдыхать, я оказывался во власти изворачивающегося стального монстра, только теперь мне чудилось, что у него руки и ноги парового демона. Когда это создание с шумом надвигалось и поднимало руку-ракету — я просыпался и таким образом лишался даже удовольствия сразиться или умереть.

Однако что глупые сны! Мне еще повезло по сравнению с Арлин.

Я понял, что дело плохо, когда разбудил ее и она не мигая, слепо уставилась на меня. Вне всяких сомнений она продолжала спать. Я где-то читал, что человека опасно выводить из транса. Медицинского диплома не требовалось, чтобы понять, что Арлин покинула меня ради Страны сомнамбул.

Терять время на поиски соответствующей литературы я не мог. Быстрый осмотр аптечки обогатил меня лишь сводом законов, который был втиснут между хирургическими бинтами и антибиотиками. Я чуть не расхохотался. Статьи о врачебной небрежности проделали путь до спутника Марса, а теперь — через гиперпространство — возвращались на Землю!

Однако мне стало не до смеха, когда я увидел Арлин. Она расхаживала во сне, размахивая перед собой руками, и кричала несуществующим призракам:

— Убирайтесь! Я тебя не брошу. Я останусь с тобой, обязательно останусь!

5

Будить Арлин я опасался, но не видел причин, почему бы не поговорить с ней.

— А.С., ты меня слышишь? — спросил я.

— Тише! — шикнула она. — Не хочу, чтобы Флай тебя услышал. Он на меня рассчитывает.

— Почему ты не хочешь, чтобы он знал обо мне? — спросил я.

— Потому что ты — зло, — с убеждением произнесла Арлин. Все вы — зло, ублюдки недоделанные.

Она медленно шла по коридору. Поскольку ей ничто не грозило, я не собирался мешать ей.

— А почему мы — зло?

— Потому что вы пугаете меня. Заставляете моего брата делать гадости.

А я и не подозревал, что у Арлин есть брат.

Странно — казалось, мы знаем друг о друге все. Арлин обожала рассказывать о своих родителях, о детстве в ЛосАнджелесе. Мне было неловко выпытывать, но по здравому размышлению я отогнал угрызения совести и решил доиграть роль до конца.

— А мы — это кто? — опять спросил я.

— Злые духи, населяющие ночной воздух. Вы сводите брата с ума. — Девушка расслабленно покачивалась из стороны в сторону, словно читала монолог в духе смешных старых пьес из прошедших веков. — Если бы не вы, брат никогда бы не стал делать гадости. Вот уж не думала снова встретиться с вами… Зачем вы явились за мной на Марс, на Деймос? Повзрослев, я перестала в вас верить, но теперь мне многое открылось. Вы преследуете меня, но я не позволю вам овладеть мной, ни за что не позволю!

Недавно я с юмором отнесся к язвительному предложению подруги предаться воспоминаниям. Но если по недостатку кислорода все беды нашего детства воскреснут, то я предпочитаю распрощаться с Деймосом немедленно, с ракетой или без, все равно.

Однако что делать с Арлин? Нельзя же оставить ее бродить по коридорам и выяснять отношения с привидениями! И так как не было ни времени, ни возможности запросить с Земли какое-нибудь руководство по психологии, я решил положиться на здравый смысл.

— Мы готовы заключить с тобой соглашение, — сказал я. — Мы больше не будем тревожить тебя и отпустим назад к Флаю.

— А какая вам от этого выгода? — вполне резонно поинтересовалась Арлин.

— Мы возвращаемся на Землю, и там тебе до нас не добраться.

— Мы тоже строим корабль, чтобы улететь на Землю.

— Дудки! Вам никогда нас не догнать. Вы останетесь на Деймосе навечно!

— Врете! — взвилась Арлин. — Мы вам еще покажем! — Она впилась в меня взглядом. — Мы вас не боимся, тупоголовые мутанты!

— Брехня! — отпарировал я.

Она подскочила с поднятыми кулаками и принялась меня лупцевать. Отбивая удары — что было не так уж трудно, учитывая разницу в весе, — я крикнул:

— Держись, Арлин! Я иду к тебе на помощь! Это я, Флай!

Как я уже говорил, в психологии я разбираюсь слабо, но когда-то играл в школьных спектаклях. Позаимствовать из них фразу-другую большого ума не требуется. Я выдал себе диплом с отличием, увидев, что взгляд девушки проясняется и она явно узнает меня.

— Что случилось, парень?

— Да опять эти монстры, пришлось дать им отпор.

Арлин оглядела пустынный коридор и повернулась ко мне. Мне не пришлось ничего объяснять.

— Сколько нам еще мучиться?

— Ни секундой дольше, чем это необходимо.

Позднее Арлин начала видеть какие-то блики, тени и кое-что еще, о чем она поначалу помалкивала. Она опускала чертежи и тихо сидела с закрытыми глазами, пока видения не исчезали.

Меня эти приступы здорово пугали, а ее так просто приводили в ужас. Она сходила с ума — и прекрасно сознавала это. Поэтому, когда я сказал, что двигатель на восемьдесят процентов готов, Арлин потребовала:

— Плюнем на оставшиеся двадцать процентов, Флай. Дело сделано! Давай раскочегарим наш реактивный початок.

— Нет уверенности в нескольких узлах, А.С., — честно признался я.

— Но больше ждать нельзя. Вспомни, мы рисковали и при меньших шансах на успех. Я больше не различаю цвета, понимаешь?! С утра все вокруг серое — и только галлюцинации, как радуга. И периферийное зрение ослаблено. — Арлин замолчала, облизывая пересохшие губы. — И еще кое-что, Флай. — Она придвинулась поближе и доверительно сообщила: — Хочу тебе кое в чем признаться. Интересно, что бы сказали на это твои монашки? Я в первый раз по-настоящему боюсь. Боюсь, что могу тебя убить, решив, что ты один из монстров. Я не в силах противостоять этому.

Внутренний голос нашептывал мне о возможной угрозе еще тогда, когда Арлин в первый раз примерещились тыквы. Я был готов к такому повороту событий, поэтому меня обрадовало, что именно она, а не я, вслух заговорила об опасности.

Я ускорил приготовления, заставляя Арлин спать, чуть только представлялся случай. Я тоже ощущал последствия низкого давления и нехватки воздуха, но переносил их куда легче.

Конечно, при кислородном голодании человеку трудно судить о состоянии собственного здоровья, но для нас спасение заключалось в том, чтобы поскорее закончить ракету.

И мы были близки к этому, во всяком случае нам так казалось.

И тут начались эти мурашки по всему телу. Знакомый симптом: скоро я стану таким же психованным, как Арлин.

— Хорошо, — вынужден был согласиться я, — через пару часов вылетаем. Кое-какая надежда имеется: восемьдесят процентов это все-таки в восемьдесят раз лучше, чем ничего.

Мы засуетились. Выпили воды. Съели последнюю нормальную еду: печенье, сыр, фрукты, орехи. Эскимосы говорят, что еда — это сон, подразумевая, очевидно, что если человеческий организм не может пополнить свои ресурсы одним способом, то неплохо сделать это другим.

Арлин покинула меня, чтобы составить телеметрическую программу, которая (Бог даст) позволит нам взлететь, сойти с орбиты Деймоса, вырваться в слои атмосферы и подлететь к Земле. Там я возьму управление на себя и найду подходящее для посадки место. К счастью, в общих чертах программа была готова, сомневаюсь, чтобы Арлин могла сейчас сходу что-нибудь придумать — в том состоянии, в каком она находилась. Господь, должно быть, осенил ее благодатью, хотя она ни за что бы этого не признала, позволив сохранить все данные в памяти и теперь свести их воедино.

Готовясь к отлету, я перебирал в уме пугавшие меня моменты. Почтовые ракеты проектировались для Марса, где была не совсем такая, как на Земле, атмосфера и гораздо меньшая сила притяжения. Развиваемого ракетами удельного импульса могло не хватить для преодоления земного тяготения, когда мы сбросим скорость и попытаемся приземлиться. С другой стороны, существовала опасность, что в плотной атмосфере возникнет столь сильное трение, что наш крохотулечный корабль сгорит.