Город сестёр (СИ)

Пашка ни слова не говоря, подошёл к лежащему ребёнку с другой стороны, растолкав стоящих вокруг, наклонился и тоже положил руки ей на грудь. Просканировал организм. Про себя выматерился. Ноги превратились в месиво. Крови потеряла больше половины. Спросил.

- Спек вкололи?

- Нет, - ответил знахарь, - не вкололи. Боюсь, сердечко не выдержит.

- Ладно. Давай работать. Живца ей дайте глотнуть.

- Она не глотает. Она же без сознания.

Мазур строго спросила.

- Катетеры есть.

- Да.

- Давайте.

- А вы женщина кто?

- Я врач. Хирург. Давайте катетер. Быстро.

Ванесса сняла шлем, бронежилет и куртку. Осталась в одной безрукавке. Ей подали тонкий резиновый шланг.

- Пойдёт?

- Да, пойдёт.

И Мазур, осторожно проворачивая, через нос, по сантиметру, ввела трубку в девочку.

- Воронку!

Ванесса сняла с пояса фляжку и плеснула в шланг живца.

- Пусть пока побудет так. Возможно понадобится ещё раз поить. Глюкоза есть.

- Есть, вроде бы.

- Быстро проверьте. И найдите капельницу. Ребенок много крови потерял.

Местный знахарь, по какой-то негласной договоренности, поддерживал сердечный ритм и экскурсию лёгких. А Пашка вливал в девочку свою жизнь, постоянно оживляя процессы в мозгу, заодно сращивая кости и латая мягкие ткани ног Любушки.

Скорый не помнил сколько времени так пролечил. Ему подставили стул, и он опустился на него. Стало полегче. Но, в конце концов, Пашка всё-таки выключился. Потерял сознание с чувством удовлетворения. Раненая будет жить и даже бегать. По крайней мере, ей не придётся лежать полгода в постели.

Очухался на соседней с девочкой койке.

Сразу поинтересовался у сидевшей рядом Ванессы.

- Ну, что?

- Нормально. Если бы не вы, Павел Дмитриевич, девочка бы погибла. У местного лекаря просто сил бы не хватило.

Пашка сел. С другой стороны от Любушки, на койке лежал бледный местный знахарь. Без сознания.

Да... Недёшево обходится такое лечение.

- Ну, ладно. Поехали домой.

Тут вступила мама Рая.

- Да какой там "домой"! Ты же еле дышишь. Отлежись. Пойдёмте, я вас покормлю. А ему сюда принесут.

Пашка встал, покачнулся слегка, но удержался.

- Не надо мне "сюда". Хлеб тёплый есть?

- Нету. Свежий, но остыл уже.

- Ну, ладно. Пойдёт и остывший. Пошли.

И тут девочка очнулась и сказала.

- Я тоже есть хочу... Вытащите из меня это...

Все закружились, заквохтали вокруг раненой.

Бабка её укоряла.

- Вот скажи мне, Любаша, чего тебя на мины понесло?

- Мячик туда укатился.

- Но ты же знаешь что там опасно? Смертельно опасно.

- Знаю. Но вот... - вяло усмехнулась Люба.

- А клипса у тебя где?

Любушка схватилась за пустое ухо. Скуксилась. Губки задрожали. Глазки заслезились.

Бабка успокоила.

- Ладно. Главное уши на месте. А то знаешь, у тех, кто на мину наступает, они обычно отклеиваются.

Любушка криво улыбнулась грубой шутке.

Бабка залезла в свой рюкзак, достала вторую клипсу и пристегнула на левое ушко.

Пашка спросил у мамы Раи.

- Послушайте, а ваш знахарь... Как его?

- Доза его зовут.

- Ага. А он может дар определять?

- Конечно, может. Он же знахарь.

Пашка обратился к Бабке.

- Надо заехать сюда. Специально. Пусть он меня поучит.

- Заедем, - обещала шеф.

Пообедали, а точнее уж поужинали. Поблагодарили повариху.

Рая замахала руками.

- Да какие пустяки! Это вам спасибо! Если бы не ваш знахарь... Кстати - как тебя зовут, дорогой ты наш?

- Скорый, его зовут, - ответила Бабка.

- Скорый... О! Этот тот самый Скорый? Который в одиночку караван внешников взял и сто человек пленных? И женщину врача освободил?

Скорый вздохнул.

- Ну, слава Богу, хоть не двести человек.

Бабка подтвердила.

- Ой, Рая, не сто, конечно. Всего четверо. Но колонну он один взял.

Расселись по местам и покатили домой.

Мама Рая с них споранов не взяла и обещала каждый раз кормить бесплатно. А что. Тоже выгода! Мда...

В молчании проехали с полчаса. Наконец, дед не выдержал и спросил, также как и Пашка когда-то.

- Ребята... А вы - люди?

Все вздохнули. А Бабка высказала общее мнение.

- А чёрт его знает...

Вернулись уже затемно.

Опять слегка пересортировали общагу.

Деда куда-то надо было девать. Его подселили к Короткому. Затащили койку, и все причиндалы.

Сели ужинать. Беззубому деду пришедшая в себя Танечка сварганила на скору-руку омлет. Остальные обошлись бутербродами.

Все долго молча жевали. Пока Бабка не подсказала.

- Дед, ты ничего спросить не хочешь?

- Пока нет... Пока приглядываюсь...

- А как тебя зовут? Не просветишь?

- А что ж не просветить... Максимом Севостьянычем зовут. Фамилия Ершов.

- Значит это... Мы, по закону, должны тебя окрестить. Как ты? Не против?

- Так я крещёный. Православный я.

- Тут, ты наверно заметил, у всех позывные. Вот смотри.

И Бабка перечислила.

- Короткий, Игла, Беда, Шило, Скорый, Тьма. Меня зовут Бабка.

Дед почесал лохматую бороду.

- Это как у уголовников, клички что ли?

- Нет, дед. Это как у спецотряда позывные. Пока я до тебя докричусь по рации "Максим Севастьяныч, мать твою, Ершов", тебя уже изнасилуют и убьют.

- А-а. Вон как... Ну, тогда я согласен. Крестите... А что, тут дедов прямо сплошь насилуют?

- Это я образно выразилась. Ладно. Ничего выдумывать не стану. Пусть будет "Дедом".

Дед усмехнулся.

- Дед, по кличке Дед. Ладно... Я согласный. Дед, так Дед.

Бабка продолжила.

- Значит так, команда. Завтра выходной. Завтра бездельничаем. Даже планёрки не будет. Устроим банный день. Думаю Фукс согласится нас в свою сауну запустить. Постираем. Пойдём пошаримся по Полису. Короче - день отдыха. Деда, кстати, надо сводить, проверить на дар. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда, ладно. Я пошла спать.

Дед как школьник поднял руку.

- У меня вопрос. А вы что... Так везде с пистолетами и ходите.

- Да, Дед. Мода тут такая. Мать бы её... Вот немного оботрёшься, сам обвешаешься стволами.

И Бабка ушла в свою комнату.

Постепенно и остальные расползлись по каютам.

Только Короткий с Ванессой остались. Включили настольную лампу, разложили исписанные листы бумаги и начали тихо спорить.

Пашка посидел, послушал. Но в этих "интернальных локусах контроля", "ганглионарных системах" и "межличностных аттракциях" он ни хрена не понимал. Вообще - нихренушечки. Единственное, что до него дошло, так это то, что Улей управляется неким искусственным интеллектом.

Он поинтересовался.

- А почему именно "искусственным"?

- Дело в том, - объяснил Короткий, - что Улей, сам по себе, абсолютно бесполезен. Для него нет мыслимого, впрочем, как и немыслимого, практического, природного применения. Но абсолютно ясно, что он управляется извне. Некоторые события делают это очевидным. Но природа, в сфере сложных живых систем, не создаёт ничего бесполезного. Поэтому, если естественное появление Улья ещё допустимо, то естественно возникшая система управления им... Это невозможно.

Пашка ещё подумал и спросил.

- А может его специально внешники создали. Для содержания ферм.

- Нет, - вступила Ванесса, - внешники только пользуются Ульем, не понимая - что он такое и как он функционирует. Они нашли вход в него совершенно случайно.

Пашка ещё посидел, подумал, да и пошёл спать.

В своей кровати он обнаружил Танечку.

Она пододвинулась к стенке, освобождая ему место. И начала разговор.

- Паша, с этим надо что-то делать... Так нельзя...

Пашка понял - о чём она. Но перевёл тему.