Неистребимый

правой даже после смерти крепко сжимали Меч Силы. Эк его приложило-то, прямо сочувствие появляется. Подробности ментального поединка чужака с терхом от Онни ускользнули, но и того, что она смогла почувствовать как эрсеркер, ей никогда не забыть. Засферник вдруг превратился во что-то непередаваемо жуткое, нечеловеческое… И «неистребимая» снова испытала суеверный страх, как в Ножевом ущелье. Угораздило же Верховного мага навязать ей такого подопечного… Она уже и забыла, чтобы кто-нибудь ее так пугал. Ее, за свою жизнь бесстрашно отправившую во Мрак немало существ — и хасков, и иных, илсутов…

Она с силой встряхнула головой. Нет, не надо об этом думать. Ни к чему… Она снова уставилась на терха. Сейчас, когда мощь его ауры погасла, отличить терха от простых воинов было невозможно, так как доспехи дал-рокты носили только лучшие — что простые воины, что их командиры, — и выглядели одинаково. Но только Посвященные дал-роктов имели мечи, выточенные из макама — Пальца Зверя, жилы из особой горной породы, представлявшей собой источник магической силы и являвшейся величайшей ценностью в этом мире. В Сияющем три такие магические жилы выходили из земной толщи прямо под Башней Сбора. От одной питался Бошар — главное светило Сияющего, от другой — порталы городов Связки. Третья жила была запасной, на случай какой-нибудь катастрофы, когда Силы магов Хааскана не хватило бы, чтобы с ней справиться. А дал-рокты вытачивали из Пальцев Зверя клинки для именитых представителей Рода, и кроме них, секрет этого мастерства больше никому не был известен… Что ж, оставалось только признать, что этому Посвященному его магический клинок не помог, как и Драхубу.

— И что теперь? — спросил Никсард, бесшумно подойдя сзади. — Война между Вестниками и нубесами?

— Война? — Онни удивленно вскинула брови. Насколько же он мало знает о мечеруких. Вернее сказать, ничего не знает. — Да нет. Всего лишь пограничный конфликт, который так и останется пограничным конфликтом… нубесы никогда не покидают своего макора, а дал-рокты не смеют вторгнуться на их территорию.

— Не люблю, когда у кого-то из-за меня неприятности…

— Неприятности? — по лицу Онни невольно скользнула ироничная улыбка.

— Что тут смешного?

— Ты только что доставил нубесам величайшее для них удовольствие — пустить кровь своим исконным врагам. Это случается так редко, что ценится весьма высоко.

— Занятно. Выходит, это не я их благодарить должен за своевременную помощь, а они меня за оказанное удовольствие…

— А благодарить их не следует. И подходить к ним тоже. Нубесы долго отходят от боевого безумия после схватки, сейчас любой чужак для них — враг. Именно из-за этого с ними нельзя вместе сражаться, даже если они союзники. Мы так и воюем, по отдельности. Нубесы — сами по себе, и мы — сами по себе. Нам вообще повезло, что они наши союзники, а не враги. Иначе они давно стерли бы нас в пыль…

Сотница наступила на серую когтистую руку Вестника, сжимавшую меч, и, стараясь не коснуться бритвенно-острого лезвия,