Я, Менгск (ЛП)

– Что ж, похоже, его проклятое высокомерие ты точно унаследовал.

Валериан напрягся.

– Кто вы? – потребовал он ответа. – Зачем вы все это делаете?

– Какая разница, кто я? Тебе мало того, что сейчас я грохну тебя?

– Хочу знать, кто убьет меня, – ответил он.

– Ангелина Эмилиан. Я завербовала твоего старика в Десантные войска и научила всему, что он знает. Таким образом, можно сказать, что теперь я исправляю эту свою ошибку.

Эмилиан взяла автомат наизготовку и добавила.

– Прощай, Валериан.

Она не успела надавить на спусковой крючок, так как сверкнула серебрёная сталь, и гаусс-автомат взорвался – Мастер Миямото в последнем рывке разрубил мечом магнитный акселератор. Валериан сморгнул, избавляясь от остаточного изображения вспышки. За этот момент Эмилиан успела оправиться от взрыва и, бросив бесполезный «каратель», вытащила боевой нож.

С диким рыком ярости она набросилась на юношу.

Валериан сдернул с плеча гаусс-автомат и разрядил в противника остатки обоймы.

Большинство шипов расплющились о нагрудник скафандра, но все-таки шея женщины оказалась задета. Брызги крови разлетелись во все стороны, и Эмилиан с криком, переходящим в булькающий хрип, упала. Тяжело дыша, Валериан продолжал давить на спусковой крючок, не обращая внимания на свист работающего вхолостую механизма и сухие щелчки пустого магазина.

– Хороший выстрел, – раздался голос позади него.

Валериан повернул голову и увидел, как отец вылезает из отверстия в днище канонерки.

– Спасибо, – выдохнул Валериан.

Бросив гаусс-автомат, он приступил к осмотру Мастера Миямото.

Увидев, что наставник мертв, он в душе поблагодарил старого мастера за спасение жизни.

Арктур присел на корточки рядом с Ангелиной Эмилиан. Валериану практически удалось понять, какие чувства выражает лицо отца: отчасти гнев, отчасти сожаление.

– Никогда не думал, что еще раз увижу тебя, – сказал он, и Валериан поразился, сообразив, что Эмилиан все еще жива. Шипы «карателя» пронзили её шею и разорвали сонную артерию. Но она до сих пор не умерла, хотя, в лучшем случае ей оставалось несколько мгновений.

– Я думаю, ты и не хотел… – Эмилиан задохнулась. Остальные слова утонули в бульканье и хрипе.

– Ты умерла ни за что, – сказал Арктур. – Ты знаешь это, не так ли?

– Пошел ты, Менгск, – ответила Эмилиан, кашляя кровью. – Это уже не имеет значения. ДОЗ^[68] собирается начистить тебе харю по полной программе.

– Кто? – спросил его отец. – Что за ДОЗ?

Эмилиан повернула голову к Валериану.

– Черт, я была права насчет тебя, Менгск. Я знала, если у тебя появятся дети, они будут проблемой…

– Ангелина, что такое ДОЗ? – потребовал ответа Арктур.

Но Ангелина Эмилиан была мертва.

* * *

Внутри канонерского катера воняло топливом, горелой плотью и металлом. Валериан прокашлялся, затем вставил новый магазин с шипами в гаусс-автомат. Остов судна извело, и секции настила палубы со скрежетом болтались на остатках крепежа. Сломанные панели беспокойно стрелялись искрами, а разорванные шланги пенились вытекающей гидравлической жидкостью.

Огни мерцали и шипели, электрооборудование то гудело, то затихало, пока энергоячейки катера то выключались из-за короткого замыкания, то включались снова. Содержание шкафчиков вывалилось на палубу: игральные карты, столовые приборы, разнообразные журналы и личные вещи солдат, что сопровождали Арктура Менгска на Умоджу.

Валериан оперся о скрипящую стойку.

– Ты отправил сообщение Дюку? – спросил он отца.

– Думаю, да, – ответил Арктур, наблюдая за обстановкой снаружи сквозь дыру на боку канонерки.

– Ты думаешь? Ты не знаешь точно?

Менгск-старший покачал головой и быстро проверил, заряжено ли оружие. – Со скремблером Кассандры трудно сказать, что принимается или передается, но я думаю, Дюк услышал меня. Дело в том, что я слышал, как он ругается почем свет стоит, из-за чего я сделал вывод, что он скорей всего в курсе происходящего.

– Ты думаешь, он придет?

– Предполагаю что, да. Эдмунд Дюк способен выкинуть всякое, но пока он верит, что союз со мной ему выгоден, он будет лоялен. И в этот момент он знает, что я его лучший шанс, чтобы сделать что-то для себя.

– Надеюсь, ты прав, – сказал Валериан, присоединяясь к отцу у пробитой дыры.

– Не сомневаюсь, что я прав, – сказал Арктур. – Если Эдмунд обладает здравым смыслом, то все его сенсоры без исключения следят за Умоджей, с того самого момента как я покинул флагманский корабль. Чуть-чуть удачи и он прибежит, как только засечет выстрелы из оружия.

Снаружи донеслись голоса. Валериан без промедлений приготовился открыть огонь.

Он посмотрел через дыру в корпусе и увидел десяток десантников – в максимальной экипировке и вооруженные до зубов, они прокладывали путь к катеру через завалы обломков.

Валериан и Арктур остались вдвоем – с двумя гаусс-автоматами на двоих. Валериан понимал, что ему с отцом долго не продержаться и тем более не одолеть своих противников. Он решил, что умереть в бою, сражаясь бок о бок с отцом, не самый худший способ закончить отмерянный судьбой жизненный путь.

– Мы не сможем остановить их всех, – сказал Валериан.

Арктур усмехнулся.

– Говори за себя.

Валериан кивнул и, приободренный оптимизмом отца, прижал К-14 к плечу. Десантники-конфедераты заметили их и ринулись на штурм катера.

Валериан и Арктур одновременно открыли огонь, шипы их «карателей» застучали по самому ближнему нападавшему. Десантник оступился и упал, но бронескафандр уберег его от ранений. Валериан отступил назад, когда град шипов забарабанил по корпусу катера. От попаданий на внутренней поверхности обшивки образовались едва заметные вздутия.

Арктур выпустил очередь в ответ и снова спрятался за укрытием. Рев стрельбы из гаусс-автоматов, звонкий лязг металла о металл заполнил канонерку. Валериан снова выставил «каратель» из рваной дыры в корпусе и открыл огонь по десантнику в красной скафандре, пока тот карабкался по остаткам одной из сооруженных на скорую руку баррикад. Шипы «карателя» ударили по нему, но боец, не обращая внимания на попадания, продолжал двигаться вперед.

Стрельба по канонерке усилилась. Валериан не питал иллюзий относительно того, что их попытки остановить противника могут иметь хоть какой-то успех. В отличие от предыдущей группы, которая действовала с губительно неуместной самоуверенностью, эти штурмовики не оставляли шансов, работая в парах и прикрывая продвижение друг друга подавляющим огнем.

Валериан хлопнул по подсоединяемому к автомату магазину и глубоко вздохнул. Этот боекомплект был последним.

Вот и все. Это конец. Лучше и не придумать, чем как уйти в блеске славы.

Юноша просмотрел на отца и увидел аналогичное намерение сделать их конец достойным памяти.

– Ты готов? – спросил Валериан.

– Я готов, – ответил Арктур.

Они синхронно появились из укрытия и открыли огонь по всему, что двигалось.

В этот момент посадочная шахта наполнилась каскадом обрушившихся сверху ярких вспышек обжигающих огней. Ударные волны взрывов заполнили пространство, и канонерский катер пошатнулся, когда волна жара и давления захлестнула его.

Сильные удары встряхнули поврежденный корабль так яростно, что его корпус раскололся на две части. Арктура и Валериана бросило на палубу, когда сияющий поток света отправил мир вне их убежища в небытие.

Наконец водопад сжигающего света прекратился. Валериан усиленно заморгал, пытаясь избавиться от звездочек перед глазами. В ушах звенело от сильных взрывов, но он был жив, и это было совсем не то, чего он ожидал.

Отец лежал напротив, выглядя ошеломленным, но невредимым.

– Что за черт? – задыхаясь, спросил Валериан, видя снаружи только почерневшие стены и полное уничтожение.

Арктур засмеялся.

– Я же говорил… – произнес он, и замолчал, не закончив фразы.