Конан и Алая печать

хочешь - не хочешь, вам придется отправляться восвояси.

Окончательно запутавшийся гость представился:

- Влад, девятый сын герцога Зимбора из Кофа... Вообще-то я надеялся на встречу вашим батюшкой, Мораддином Эрде...

- Его нет, - честно ответила я.

Поди разберись, что за птица этот Влад Зимбор. Отцовский лазутчик, вернувшийся из дальних странствий, начинающий конфидент, посыльный или?..

Родовое имя, во всяком случае, звучит как настоящее, и держится молодой Зимбор под перекрестными взглядами двух любопытствующих девиц с достоинством.

- Я не знаю, когда он вернется. Если нужно что-то передать - можно оставить мне. Переговорить - наберитесь терпения и ждите.

Влад поколебался.

- С разрешения благородной госпожи, я бы предпочел обождать, - сказал он и рискнул улыбнуться, с поразительной точностью разделив улыбку поровну между мной и Цинтией. - Тем более, в обществе столь прекрасных дам любое ожидание покажется кратким.

- Разрешаю, - легче мне не стало, но появилась какая-то робкая уверенность. Возможно, еще не все потеряно. Отец не велел отчаиваться, и я не буду.

Месьор Влад Зимбор отважно попытался завести куртуазную беседу, и, ободренный воспрянувшей Цинтией, вскоре красочно повествовал о своем путешествии из Хоршемиша в Бельверус.

Цици воспитанно смеялась в нужных местах, а я ловила себя на том, что совершенно не верю этому красавчику. Не знаю, почему.

Пришла Хейд. Тоном, выражавшим крайнюю степень озабоченности и возмущения, сообщила, что теперь в первом этаже особняка торчат три десятка наших охранников и, разумеется, на разные лады сообщают о своем недовольстве.

Наш дом взят в настоящее оцепление - мышь не проскользнет.

Я отошла взглянуть в окно и невольно ойкнула. Во двор преспокойно въезжал отцовский экипаж, поблескивая темно-синими дверцами, украшенными гербом Вертрауэна - дракон с моргенштерном в передних лапах. Гости оказались мгновенно забыты.

Даже не извинившись, я вылетела в коридор, скатилась по лестнице, потеряв левую туфлю, но успела вовремя.

У больших створок парадного входа стоял отец. Живой и невредимый, но, если судить по яростному сухому блеску глаз, крайне разозлившийся.

- Держишь осаду? - невозмутимо спросил он, увидев, как я скачу через нижний зал. - Как состояние духа в гарнизоне?

- Бодрое, ваша милость! - выдохнула я. - Отец, тебя отпустили?

- Последний раз такую взбучку мне устраивали двадцать с лишним лет назад, в блаженной памяти Аграпуре, когда я опоздал на построение к парадному выходу Владыки Илдиза, - мечтательно проговорил отец. - И вдобавок прописали десять плетей. Это тогда, а не сейчас... - уточнил он, перехватив мой изумленный взгляд, - Сейчас я отделался домашним арестом и королевской немилостью.

- И ты так спокойно говоришь об этом? - не поняла я.

- Я жив, ты тоже, Вестри сидит в казармах Академии, значит, ничего непоправимого пока не произошло, - коротко улыбнулся отец. - Пошли, расскажешь мне, как ты тут справлялась.

- К тебе