Серый мир

Я тоже стрелял в наступающих. Стрелял длинными очередями. Сектор обстрела был небольшим, мешала неподвижность рук, я мог всего лишь поворачивать пулемет на несколько сантиметров влево и вправо, но зато позиция у меня была чрезвычайно удачная, поэтому терроны, наступающие по расчищенной дороге, падали целыми группами, сраженные моими пулями. Сцепленные в одну длинную ленту четыре сегмента по пятьдесят патронов закончились быстро — не прошло и пяти минут, как вылетела последняя пустая гильза. Длинный пулеметный ствол, забранный в ребристый кожух, дымился, источая вокруг себя кислый запах сгоревшего пороха. Патроны закончились — больше здесь делать нечего, а значит, надо побыстрее убираться из этого чертового гнезда. Но вот как? Парень-то до сих пор не пришел в себя. Как его вытащить из этой ловушки? Ладно бы, я еще мог управлять его телом. Тогда и вопросов бы не возникло. А так, могу всего лишь шевелить одной рукой, а этого явно недостаточно, чтобы спуститься по веревочной лестнице. И даже если мне удастся подтащить тело к краю балкона, а потом перекинуть его через парапет, то, свалившись с высоты в восемь метров, он гарантированно свернет себе шею. По скальной стене Улья защелкали пули — терроны открыли ответный огонь. Стреляли не наступавшие в первых рядах воины, а спрятавшиеся в скальных обломках терроны второй линии наступления, а может, это были не терроны, а люди из числа инструкторов с рудника.

Бой шел внутри замкового двора, терроны захватили стену и лезли вперед. Пулеметы людей один за другим замолкли: то ли закончились патроны, то ли заклинило перегревшиеся стволы. В дело вступили автоматы и ручные гранаты. Автоматные очереди секли наступавших бойцов противника, а гранатные осколки с визгом проносились через пустое пространство внутреннего двора. Пулеметчиков зажали на их позициях и не давали им поднять головы. Я мог наблюдать за всем происходящим только благодаря тому, что в данный момент был в бестелесном состоянии и поднимать голову выше парапета для меня было безопасным делом. Воины противника были повсюду, они лезли вперед сплошным потоком — огромные существа, обнаженные по пояс, размахивающие над головой ятаганами и топорами. Лишь немногие из терронов правильно использовали огнестрельное оружие, многие бросали его, когда заканчивались патроны в обойме. Вооружены двухметровые солдаты были преимущественно карабинами Симонова с примкнутыми к ним штык-ножами.

Терроны постепенно сжимали тиски, в которые оказались зажаты пулеметчики, оставались считанные мгновения, после чего терроны могли подойти на расстояние одного короткого броска. Сдерживало терронов только то, что позиции пулеметчиков были удачно расположены — стрелки могли прикрывать огнем друг друга.

Сильно увлекшись наблюдением боя внизу, я не заметил, что парень, чьим телом я управлял, очнулся. Он недоуменно посмотрел на пустую пулеметную ленту и дымящийся ствол, а потом слишком высоко поднял голову над парапетом. Сразу несколько пуль ударили в его голову. Одна попала в глаз, вышла через затылок, вынеся вместе с собой большой кусок затылочной кости. Вторая пуля пробила височную кость и вышла через макушку.

Ну все. Можно сказать, что проблема с эвакуацией парня решена самым радикальным образом. Нет человека, нет проблемы — как говорил один мудрый диктатор. Теперь надо выбираться самому, что сделать, собственно говоря, не так трудно, когда ты в виде бестелесного духа. Я стремительно спустился вниз и оказался прямо напротив провала в стене, который вел в большую пещеру, где вчера вечером старый татарин варил мясо чханов. Терроны были уже повсюду, они заполнили собой всю площадь, осталось всего два очага сопротивления — справа от меня били короткими очередями два автомата и где-то метрах в ста, в районе калитки в замковой стене, стрелял ручной пулемет и периодически гремели взрывы ручных гранат.

Я услышал громкое шипение, раздающееся из темных недр пещеры, а потом огненно-красная комета вылетела из темноты и, ударившись о камни в середине площади, взорвалась багровым фонтаном пламени. Терронов, оказавшихся слишком близко к месту взрыва, разметало в разные стороны, как тряпичных кукол. Вслед за взрывом из темноты раздались длинные автоматные очереди, терроны, которые были напротив входа в пещеру, упали, сраженные пулями. Взрыв и столб огня привел терронов в замешательство, на короткое мгновение все, кто был на площади, замерли и тревожно посмотрели на вход в пещеру. Трое автоматчиков выбежали из темноты пещеры и, упав на одно колено, стали полосовать пространство перед собой. Из-за спин автоматчиков выбежали двое бойцов с тяжелыми вьюками за спинами и, выставив перед собой длинные стволы ранцевых огнеметов, дали длинный залп. Два огненных протуберанца косматыми языками лизнули замерших воинов противника. Пламя, яростно ревя, пронеслось огненным смерчем через весь двор, сбивая с ног терронов.

В одно мгновение не меньше десятка двухметровых монстров оказались объяты пламенем, превратившись в мечущиеся, истошно ревущие клубы пламени. Терроны очень боялись огня. Боялись и уважали. Даже вид сотни наступавших врагов не мог заставить терронов бежать с поля боя. Во время первой войны за территории бывали случаи, когда терроны в одиночку бросались на десяток казаков. Ну а если терронов была хотя бы дюжина, они могли пойти в атаку и на казачью сотню. Но вид ревущего пламени, которое мохнатым языком слизывает их сородичей, привел терронов в панику. Они бросились наутек. Терроны побежали в разные стороны, кто куда. Бежали, не оглядываясь назад, бежали, в панике бросая оружие. Ничто не могло обратить терронов в бегство. Ничто, кроме огня.

Огнеметчики разошлись в разные стороны и пошли вперед, расчищая пространство перед собой струями огня. Терроны волной хлынули обратно, многие из двухметровых воинов были объяты пламенем. Обезумевшие терроны, сбивая друг друга с ног, убегали прочь. Через несколько минут пространство между скалой Улья и замковой стеной было пустынно, на земле остались лежать только чадящие черным дымом трупы терронов.

— Чем это вы их? — устало спросил Кузьмин, вылезая из-за груды камней, которая прикрывала вход в маленькую пещерку.

— Реактивный огнемет «Рысь», — ответил невысокий крепыш, меняющий диск на автомате ППШ. — Командир послал к вам на помощь. Много вас живых осталось?

— Со мной двое, — ответил бывший пограничник. — Но должны быть еще живые. Калитку держали до последнего.

— Ага, точно, смотри вон, Федя бежит. — Крепыш, перезарядив автомат, показал рукой направо.

Из-за поворота замковой стены выбежал немой десантник и, припадая на правую ногу, быстрым шагом заковылял в нашу сторону. Правая сторона его бушлата была залита кровью, которая уже успела почернеть. В руках у Феди был ручной пулемет с коротким огрызком пулеметной ленты. На плече висели два автомата Судаева, оба без пристегнутых магазинов.

— Собирайте все, что можно унести, и убираемся отсюда поскорее. — Кузьмин отложил пулемет в сторону и подошел к ближайшему террону, поднял валяющийся рядом с ним карабин. — Сейчас терроны очухаются и попрут по новой.

Бойцы закинули за спины автоматы и начали обыскивать трупы терронов. С терронов снимали оружие и сумки с патронами. У некоторых были пистолеты и гранаты. Из оружия удалось собрать с десяток карабинов Симонова, несколько пистолетов ТТ и двенадцать ручных наступательных гранат. Патронами получилось набить два полных вещмешка. Нагруженные всем этим добром бойцы под предводительством Кузьмина побежали по тоннелям в сторону пещеры с телепортом. Бежали — громко сказано, скорее всего, ковыляли быстрым шагом, все были тяжело нагруженные, а одному из бойцов приходилось поддерживать хромающего Федю. Немой десантник был ранен в правый бок. Ранен был легко — пуля прошла вскользь и содрала кусок кожи. Ну а ногу Федя подвернул, когда выпрыгивал из-за укрытия. По дороге в нескольких местах, где тоннели совершали поворот, из трофейных гранат соорудили растяжки с сюрпризом — вряд ли у терронов есть опытные саперы, так что примитивные растяжки должны сработать.