Война ордена

— Что остановить?

— Кошмары. Выпустите меня. Или… позвольте мне умереть. Умоляю.

— Ты сам просил нас об этом.

— Но я же не знал! — Астропат выдавливал из себя слова сквозь рыдания, словно расплакавшийся ребенок. — Откуда мне было знать?

— Ты требовал выбрать именно тебя, — продолжал Иктинос,— Говорил, что пойдешь на что угодно, только бы убраться подальше от Дашана и Мультиплейона. — Капеллан развел руки, обозначая саркофаг. — Что ж, именно это ты и получил.

Кройвас Вел Сканниэн обхватил голову руками и застонал. От его личности уже мало что осталось. Он с трудом мог говорить и уже даже не имел сил бояться или ненавидеть по-настоящему. Когда-то он был чело­веком, но практически утратил себя прежнего.

— Зачем? — едва слышно прошептал астропат. — Че­го вы хотите?

— Ты и сам знаешь.

— Во имя Земного Трона, что… что вы хотите услы­шать?

— Все.

— Вы же понимаете, что я не могу этого сделать. — Кройвас отнял руки от лица. — Я же говорил. Почему вы не слушаете? Это… каждый из нас делает это по-своему. Его необходимо отправить именно вам, вы должны знать коды… Я же просто вижу сны и только при везе­нии…

— Ты утверждал, что являешься лучшим из луч­ших, — перебил его Иктинос. — Обещал, что справишь­ся, когда мы забирали тебя с Дашана. И только по этой причине мы вообще решили тебя взять.

— Вы действительно… действительно думали, что я хочу именно этого?

— Нам плевать, чего ты там хотел. Твои желания не значат ничего. И поэтому ты будешь делать именно то, что я говорю.

Дашан был жестоким миром. Глубокие шрамы из­бороздили поверхность его континентов, бездонные расселины пересекали его города. Вулканическая из­мученная планета. Орды рабов трудились в шахтах, до­бывая превосходные, лишенные недостатков драгоцен­ные камни, рожденные в кипящей мантии и столь не­обходимые для изготовления когитаторов и сенсоров космических кораблей. Однажды рабы взбунтовались и стали истреблять правящий класс, к которому принадлежал и Кройвас Вел Сканниэн, астропат, связую­щее звено между планетой и остальным Империумом. Испивающие Души прибыли в этот мир, чтобы на­брать рекрутов среди взбунтовавшихся рабов, и заодно подобрали Кройваса, пожелавшего отправиться с ними. Капеллан принял его. Но больше никто в ордене даже не подозревал о существовании этого пассажира.

Так Кройвас и стал личным узником Иктиноса. Астропат провел в саркофаге уже столько времени, что потерял счет дням и почти лишился рассудка. Он даже начал умолять своего пленителя, обещая тому вещи, на которые не был способен, или рассказывая о вымыш­ленной возлюбленной на Дашане, которая, возможно, все еще жива и ждет его. Капеллан же лишь спокойно объяснял, что Кройвас не способен предложить ничего, что могло бы его заинтересовать, и что, существуй даже такая женщина в реальности, она бы уже давно лежала в одном из массовых захоронений, куда имперцы сбра­сывали трупы взбунтовавшихся рабов Дашана.

Тогда Койвас принимался угрожать и в своем от­чаянии ухитрялся придумывать вполне реалистичные опасности для Иктиноса. Обещал, что вытащит душу из тела своего поработителя, что сведет его с ума, со­трет воспоминания и превратит в слюнявого младенца. Что расскажет всему ордену, чем занимается капеллан. Но Иктинос знал: будь астропат так силен, как заявлял, он давно бы уже претворил свои угрозы в жизнь.

Спустя некоторое время — обычно это занимало по­чти час — выдохшийся, охрипший Кройвас сдавался и вновь погружался в кошмарные сновидения. Астропаты отправляли и принимали ментальные сообщения, слу­жа для Империума единственным надежным средством передачи информации через бескрайние межзвездные просторы, но каждый из них использовал для этого осо­бенные методы. Кройвас во снах получал сложные об­разные послания, требовавшие преобразования в понят­ные астропатические коды после пробуждения. И пока он спал в саркофаге под водой, через его разум прохо­дили обрывки трансляций со всего Империума.

Кадия вновь была охвачена войной. Эта планета яв­лялась главным оплотом обороны Империума, выстроен­ной вокруг Ока Ужаса, но теперь командующий Урсаркар Крид запрашивал помощи у всех, кто готов прийти и сразиться с предателями и демонами, извергающимися из портала, ведущего в Хаос. Поистине плачевные известия, но Иктинос заставил Кройваса перейти к другим новостям.

Ксеносы, с которыми люди прежде не сталкивались, основали собственную империю на южной границе в пределах планет, эвакуированных или выжженных в хо­де столетней войны против вторжения тиранидов. Но это не имело ни малейшего значения для капеллана. Все эти миллионы граждан Империума, взывающие о помо­щи, ничего не стоили. Более того, они лишь отвлекали от истинно важных дел. Точнее, могли бы отвлечь ко­го-то, кто не обладал сверхчеловеческой самоотвержен­ностью Иктиноса.

Похожие на скелеты механические креатуры нето­ропливо занимали солнечные системы, лежащие возле галактического ядра в сегментуме Ультима. В западном рукаве Галактики в результате восстания возникла но­вая империя, и теперь повсюду рассылались призывы прийти и расправиться с мятежниками. Ересь, охватив­шая несколько планет неподалеку от священного Гафаламора, привела к войне, и теперь епископат этого мира требовал помощи, чтобы битва не достигла его земель.

Бесполезно. Ни от одной из этих новостей не бы­ло ни малейшего толку. Иктинос продолжал давить на Кройваса, но сознание астропата уже и так грозило рас­пасться на части. Губы пленника окрасились кровью; он силился преобразовать в слова какофонию грани­чивших с безумием образов, наводнявших его разум. Однако состояние астропата не беспокоило Иктиноса, вынуждавшего свою жертву продолжать.

Демоны наводнили улицы мира, отрезанного от осталь­ного Человечества варп-штормом. Зеленокожие устро­или бойню в джунглях планеты в глубине сегментума Темпестус. Несколько аграрных миров оказались охва­чены восстанием мутантов, сжигавших поля, и теперь многим ульям грозил голод. Пиратские флотилии ксеносов охотились на корабли паломников, пожирая даже души своих жертв.

Божества чужаков вербовали себе последователей среди людей, распространяя заразу безумия и ереси; согни тысяч войн полыхали среди миллионов планет…

— Остановись, — приказал Иктинос.

Кройвас захрипел и выплюнул сгусток крови. Его губы продолжали шевелиться, беззвучно проговаривая образы, врывающиеся в сознание астропата, лежащего в холодном каменном саркофаге.

— Вернись назад. К зеленокожим.

— Огромные… страшные звери, — просипел Крой­вас. — Появились неожиданно. Смяли оборону. Без по­мощи все погибнут.

— Где? Есть там что-нибудь о черном камне?

— Да… символ. Шифр. Черный камень. Оникс. И… стекло.

— Вулканическое стекло, — произнес Иктинос. — Об­сидиан.

— Да.

— Что-нибудь еще?

— «Теперь эта земля принадлежит нам, и мы ни­когда более не испытаем скорби» [1], — ответил Кройвас.

Его слова прозвучали так, словно астропат цитировал их откуда-то.

— Продолжай.

— Этот мир. Могила для героев [2]. Ван… Ванквалис. Где правит каменный змей. Гордыня.

— Звери?

— Тысячи зеленокожих просыпались с неба дождем. Их слишком много, чтобы сосчитать. Армия людей бы­ла разбита в считанные минуты. Весь флот… уничтожен.

— Уверен, что не преувеличиваешь?

— Нет. Если не придет помощь, там все погибнут.

— И у них есть надежда на нее?

— Они слишком изолированы. Хотя, быть может, кто-нибудь и откликнется.

Иктинос распрямился и посмотрел на мониторы. Сердце Кройваса не могло не выдержать продолжения.

— Я ожидал большего, — заметил капеллан. — Ты уверял, что являешься лучшим из лучших.

— Тогда отпустите меня, — простонал Кройвас.

Вместо того чтобы ответить, Иктинос подобрал ды­хательную трубку и снова заткнул ею рот своего плен­ника. Астропат пытался сопротивляться, но капеллан просто сжал в кулаке дряблую ладонь Кройваса, ломая мягкие кости. Раздался сдавленный, слабый крик. Вто­рая, оставшаяся целой рука забарабанила по крышке, надвинутой десантником на саркофаг.