Тест на разумность

– …Ошибка пилотирования, явная ошибка… Разве можно, такое пике… – Уайт старался придать своему голосу как можно большую убедительность, но это удавалось ему из рук вон плохо.

– Не суетись, Джимми. – Голос капитана в отличие от бортинженера был ровен. – Прибереги свои объяснения для комиссии. Надеюсь, у тебя хороший адвокат?

Сторм сдержал совершенно неуместную тут ухмылку. Да, без классного адвоката инженеру будет трудно. Вот Гарри Бренну адвокат ни к чему. Вопервых, тюрьма ему не грозит, а во-вторых, безработному не следует сорить деньгами.

Три «центуриона» висели в воздухе, образуя равносторонний треугольник. Конечно, и одного такого робота хватит, чтобы разогнать любую орду дикарей, но инспектор настоял, чтобы взяли всех трёх, имеющихся на борту «шаттла». Благо мисс Леви находится под защитой неуязвимых стен корабля.

Что-то вдруг изменилось в мире. Что? Что?! Да что же?!!

Все три «центуриона» вспыхнули разом, как магний, и рассыпались слепящим глаза фейерверком. Инспектор внезапно осознал, что валяется на спине, не чувствуя рук и ног.

Часть деревьев ожила, сворачивая перепончатые листья, трансформируясь на глазах в кошмарных монстров. Мимикрия, вспомнил Сторм мудрёное слово. Вот интересно – тогда, в школе, никак не мог вспомнить, а тут, спустя столько лет, запросто…

А на сцену уже выходили невысокие изящные твари с перепончатыми крыльями и длинными гибкими хвостами. Одна тварь встала в полушаге от инспектора, наклонилась, всматриваясь в человека огромными угольно-чёрными глазами без белков. И вдруг явственно улыбнулась.

– Эх… Гарри… – Сторму всё-таки удалось провернуть во рту пудовый язык, – зря… мисс… Леви… не провела… тест… на разумность…

Иветта плакала. Она понимала, что ничего сделать невозможно, что плакать глупо, но слёзы градом катились из глаз, и остановить их усилием воли не удавалось.

Сэм… Глупый мальчишка, оба они глупцы, так бездарно погибнуть… Разумеется, Уайт, скотина, не сделал профилактику, иначе автоматика глайдера не допустила бы, но всё равно… Боже, боже… как всё хорошо складывалось… и за кого теперь ей выходить замуж?!

Девушка обвела взглядом тесное пространство центрального поста управления. Да, это капитан Бренн приказал ей неотлучно находиться на посту… мало ли… Как будто что-то может угрожать внутри корабля, это только параноик Сторм везде видит угрозы… глупо, как всё глупо вышло…

И только тут до Иветты дошло, что на контрольном экране, показывающем мозаику из картинок, отображающих внутренние помещения корабля, что-то не так… Что именно?

Она ткнула пальцем в одну из клавиш, и на весь экран развернулась панорама вивария, в котором содержали гаргулью. Голый пол, стены, корытце с водой…

Пусто.

Слёзы мгновенно высохли. Девушка сглотнула, пробежалась пальцами по клавиатуре. Первый ярус… ангар… коридор… жилой ярус…

Маленькие симпатичные мышата стайкой разбегались откуда-то из-под пульта. Надо же… капитан будет в ярости…

Мышонок вдруг прыгнул на Иветту, молча и страшно, и бедро пронзила острая боль. Руки и ноги отнялись почти мгновенно, стало трудно дышать. Девушка обвисла в кресле. Кто бы мог подумать, ядовитые мыши, это открытие…

Броневая дверь мягко отошла в сторону, и в святая святых корабля вошла крылатая тварь. На задних лапах. Спокойно и уверенно.

– Как открыть главный вход? – Голос гаргульи до невозможности напоминал голос самой Иветты. – Думай! Быстро!

– Твой ход.

Ван Вейден, коренастый рыжеволосый верзила, откинулся на диване. Сидевший напротив Ли Чен задумчиво прищурил раскосые глаза, некоторое время пребывая в неподвижности. Затем коротким движением двинул вперёд пешку и хлопнул по кнопке шахматных контрольных часов.

– Опять твой.

– С тобой совершенно невозможно играть, азиат, – хмыкнул голландец, вновь придвигаясь к доске.

– Это тебе не девятнадцатый век, белый колонизатор, – в тон коллеге ответил китаец. Рыжий утробно заухал-засмеялся.

– Кстати, насчёт колонизаторов. Ты уже приобрёл акции старины Хэнка?

– Да, немного есть такого.

– А я хочу здесь землицы прикупить. Пока она стоит гроши.

– Она долго ещё будет стоить гроши. Двадцать лет будешь ждать?

– А что, и буду. Не мне, так детям моим…

– Или внукам. Огорчу тебя, Иорген. Компания провела закон о моратории. Так что приходи через двадцать лет, притом с большими деньгами.

– Дьявол… – Было видно, что голландец и в самом деле здорово расстроен. – Сказать откровенно, чего-то подобного я и ожидал. Всё, сдаюсь уже!

– Реванш? – Ли Чен сгрёб фигуры с доски.

– Нет, давай уже готовиться к приёму груза.

Китаец вздохнул.

– Не думал, что так всё обернётся. Два ЧП и три трупа.

– Да, у кэпа большие проблемы. Кстати, как я понял, у Джима ещё больше. Глайдер-то гробанулся, как ни крути.

Ли Чен задумчиво разглядывал изображение на голографическом экране, заменявшем на гиперлёте обычные окна и иллюминаторы. Бок планеты круглился, окрашенный во все мыслимые и немыслимые оттенки белого. Да, именно так – поскольку никаких других тонов облачный покров планеты Грэхем-5 (по каталогу Компании) не имел.

– Внимание, борт! – раздался в динамике суровый голос капитана. – К вам летит глайдер с грузом. Примите как следует.

– Да, сэр! – подобрался Ван Вейден. – Скажите, они…

– Сэмюэл Морган и Томас Круз честно исполнили свой долг перед Компанией и всем человечеством! – отчеканил капитан, на корню гася все расспросы. – Ещё вопросы? Я имею в виду по делу.

– Нет вопросов, сэр! На борту всё работает штатно.

– Тогда всё у меня.

На экране между тем возникла яркая пульсирующая точка – маяк-мигалка глайдера. Он был бы совершенно незаметен на фоне ослепительно белой планеты, но на фоне космической черноты…

– Пойдём в шлюз, Ли. – Голландец встал. – Не дело поручать всю процедуру роботам. Как ни крути, они были неплохие парни.

В шлюзовой, разделённой надвое прозрачной стеной силиколла, было пусто и холодно, резкий свет натриевых ламп отражался в металле, наполняя помещение неестественным сиянием. Завыл вакуум-насос, откачивая воздух. Его вой становился всё истошнее, пока вдруг не оборвался на самой высокой ноте. Стальная махина наружного люка дрогнула и поползла прочь, открывая выход в открытый космос. Ван Вейден поёжился – как ни крути, а сознавать, что вот за этой прозрачной стенкой абсолютная пустота, это… во всяком случае, адреналина добавляет, точно.

Глайдер вплыл в шлюз бесшумно, мягко опустился на пол. Наружный люк столь же медленно и величаво пополз назад. Ещё минута, и раздалось глухое шипение – воздух возвращался туда, откуда был изгнан несколько минут назад.

– Я открываю? – Голос китайца отчего-то просел.

– Да открывай уже, чего тянуть… – угрюмо пробурчал Ван Вейден. Однако напарник отчего-то не спешил повернуть ключ-бирку в гнезде.

– Ты чего, Ли? – уставился на него голландец.

– Не знаю, Иорген. – Ли Чен оглянулся на глайдер, мирно стоявший на полу шлюзовой. – Мне кажется, там… не могу объяснить…

– В твоём возрасте уже не пристало бояться покойников, Ли, – хмыкнул Ван Вейден. – Мёртвые не кусаются. Да открывай уже!

Не дождавшись, голландец сам повернул в гнезде ключ-бирку, откинул крышечку и нажал утопленную в пульт кнопку. Прозрачная стена, разделявшая шлюз, мягко поползла вбок.

– Ну вот, а ты боялся. Давай роботов и носилки, и попрощаться с ребятами…

Но китаец только таращился мимо совершенно дикими глазами, словно за спиной Ван Вейдена разверзлась преисподняя. Голландец обернулся…

Блистер и боковые люки глайдера были раскрыты, и оттуда выбирались твари, которые нормальный человек может увидеть разве что в ночном кошмаре.

Дикая боль скрутила, сбила дыхание, и наступила тьма…

Они стояли по росту в одну шеренгу. Восемь мужчин и одна женщина.

– Готовы ли вы? – Знающий Больше Всех пошевелил крыльями.