Третья стадия

Вот и настал этот первый день в академии, когда новый поток «зеленых» абитуриентов построили и завели на территорию Базы. Майрис с тоской вспоминал последние деньки, проведенные в поселке, и, в частности, в полюбившемся ему «Прогнозе погоды». То, что попадет он туда уже не скоро, парень был уверен.

Еще в первый день он успел пройти все необходимые этапы зачисления в академию. Написал заявление, расписался в контракте, принимая все условия договора и оформляя страховку. Тогда же прошел медицинский осмотр и побеседовал с психиатром. На этом его участие в зачислении закончилось, хотя его имя стали проверять по всем базам данных, изучать личное дело и проверять, не числится ли данный гражданин в должниках. В принципе все эти юридические мелочи почти не влияли на зачисление, и на службу нередко попадали люди, потонувшие поуши в кредитах, имеющие неприятности с властью в соседних Полисах или же просто ранее судимые. Но как любая серьезная военная организация База обязана была знать о своих служащих все, вплоть до получения паспорта и личного счета. А потому совсем уж отъявленные нарушители закона в академию не лезли — понимали, что засветятся и при первом запросе со стороны Полиса База выдаст индивидума на руки гвардейцам.

Майрис проблем с законом в родном Полисе не имел, а потому был спокоен. Гвардия его не разыскивает, а иным господам Луна Гранта отчитываться не обязана. Мало ли кто кому он дорогу в своей жизни перешел. На самого досье чистое, на учетах в диспансерах не состоит, при личной беседе тоже продемонстрировал адекватность. На этом всё. Годен. В тот же первый день Майрису, уже попавшему в ведение Базы, выделили комнатку в гостинице поселка и назначили время и место общего сбора. То, что утром перед КПП через пару дней соберется так много народа, да и вдобавок объявится целый автобус с новобранцами, Майрис даже не подозревал. Число желающих учиться на Пилотов его покорило. Это ведь раньше, по рассказам, когда жизнь была менее спокойной, молодые парни толпами стекались сюда даже не столько ради денег, сколько ради служения своей расе. Но что тянуло всех сейчас? Неужели высокий оклад и престижная должность? Ведь один только значок Пилота в современном мире открывал двери в каждое заведение, персонал готов был обслужить воина авиации в первую очередь. И это без учета утвержденных льгот.

Сейчас же, стоя в строю, Майрис рад был бы вспомнить двое суток расслабленной жизни, но громкий голос прапорщика, усиленный эхом в ангаре, вышибал напрочь все лишние мысли.

— Если вы думаете, что здесь вас научат как, не свернув себе хребет, выполнять пируэты на самолете через заднюю корму, чтобы девочки пищали от восторга, то вы глубоко заблуждаетесь, — прапорщик, поджарый мужик со злобным лицом шакала, расхаживал вдоль строя новобранцев, пристально сверля взглядом каждого. — Здесь вам не детский сад и проверять за вами домашнее задание никто не будет. Либо вы запоминаете все с первого раза и живыми возвращаетесь с поля боя, либо ваша койка переходит следующему желающему набить карманы легкими бабками. Сейчас вы — никто. Кусок мясца, который и в самолет засунуть жалко, дабы не набивать лишним грузом. Пока не пройдет полгода и вы не отработаетесь на тренажерах так, что отполируете до блеска штурвал — на реальную технику будете только дрочить по ночам, когда у вас выпадет пара часов свободного времени для отдыха ваших несчастных организмов.

Прапорщик остановился на месте, завел руки за спину и по-хозяйски окинул взглядом молодых парней. После чего продолжил чуть тише, но от этого его интонации сделались еще более грозными:

— Полагаю все из вас успели внимательно ознакомиться со всеми пунктами контракта и в курсе, что уже через десять минут попадут на территорию для себя, неуча, настолько опасную, что первая же сволочь, которая сунет нос куда ни попадя или захочет отлучиться поссать за ближайшую рубку, получит, если не по воле судьбы, то от меня лично такой внушительный пинок, что вас за три Полиса отсюда будет не найти. Если же эта счастливая выжившая сволочь еще умудрится попортить, поцарапать и вообще криво подышать на бесценную аппаратуру, то за ней в путь по галактике отправится и вся родня, дабы убежать от непосильных штрафов. Так что, девочки, дышим только по моему разрешению, ходим за парты в школу строем нога в ногу…

— Запугивает, гад такой. Бухло свое отрабатывает, — едва слышно хохотнул рядом с Майрисом длинный новобранец по имени Син.

— …А что касается прямого нарушения приказов, — повысил голос прапорщик и бешеным зверем уставился в сторону Майриса и Сина, — халатного отношения к обучению, то, деточки, я имею право вас так вздрючить, что вы добровольно пойдете вылизывать мне взлетку, пока с нее одним толчком пальца чугунный утюг не начнет взлетать. Благо я имею право заставить вас ее драить, что зафиксировано на странице семь вашего контракта в третьем абзаце!

Все это время грозный мужик пожирал глазами парней и Майрис мечтал уже провалиться сквозь пол, только чтоб исчезнуть из поля зрения прапорщика и снять с себя подозрения. Уж очень не хотелось ему по вине соседа-дурака получать с ним за компанию наряд вне очереди в первый же день. Так не хотелось, что даже какая-то позорная мелкая дрожь пробрала изнутри. А ведь он даже успел себя подготовить к такому началу. Догадывался, что в первые минуты пребывания на Базе их встретит именно такой «злобный прапор», который, как по учебнику, должен запугать и опустить новобранцев. Это ведь везде так положено. Потому что любой солдат (а курсанты сейчас таковыми являлись) должен в первую очередь познать свое место и право — которого у него поначалу нет.

Но вдруг этот распинавшийся секунду назад злобный прапорщик, плевавший слюной от натуги, как-то разом сник и сжался. Черты лица разгладились, руки опустились из-за спины и выпрямились по швам. А взгляд прапорщика устремился куда-то поверх голов новобранцев, на лестницу, откуда несколько минут назад спустился он сам.

По шеренге еще не надрессированных бойцов пошло едва заметное оживление и кто-то попытался незаметно оглянуться. На что чуткий прапорщик грозно оскалился и рявкнул:

— Смирно! Командир на мостике!

О каком к чертям мостике и каком командире шла речь, Майрис сначала не понял, но происходящее дальше действо вновь приковало все его внимание.

В пустом огромном ангаре чеканные шаги тяжелых ботинок по полу были слышны особенно отчетливо. Размеренно, будто выверяя тщательно каждый шаг, к шеренге новобранцев сзади подходил человек.

«Высокий? Могучий? Страшный? — лихорадочно размышлял Майрис, фантазируя образ командира. — Четкий шаг, хорошая осанка, старая выправка… Немолод. Строг. Не терпит ни малейшего нарушения… вон как прапорщик в струнку вытянулся. Да это тот еще монстр по сравнению с ним, наверняка. И сейчас он выйдет перед строем. Вот, да… Пара шагов… Да это же!..»

Глаза Майриса стали размером с два блюдца, когда командир обошел шеренгу и окинул всех скользящим, холодным взглядом.

Темные каштановые волосы выглядывали из-под серой фуражки с серебряным орлом, держащим в лапах венок с планетой — символом Военно-Воздушных Сил человечества. Знакомое уже волевое лицо, аккуратная темная бородка с усами и серые уставшие глаза. Командирская черная парадная форма сидела на нем как влитая. Поверх кителя был надет белый ремень с кобурой под офицерский личный аннигилятор. На плечах блестели витые погоны с двумя звездами, а на воротнике стойке — петлицы с одинарным дубовым листом.

«И этот человек подбросил меня автостопом до Базы?!» — изумился Майрис.

Командир остановился рядом с прапорщиком, вежливым кивком ответил ему на воинское приветствие «под козырек» и лишь потом повернулся к бойцам и заговорил сильным спокойным голосом.

— Меня зовут Джейкоб Аллен. Я — полковник военно-воздушных сил человечества и являюсь главным командующим этой Базы. С этого дня вы все попадаете в мое распоряжение и под мою ответственность. Я рекомендую вам хорошо запомнить меня. Возможно, перед реальным боем я буду последним, кого вы услышите в жизни. Все будет зависеть от того, как вы будете учиться летать и взаимодействовать друг с другом. Надеюсь, вы понимаете, на что подписались. Моя ответственность не спасет в бою вас и ваших друзей. Всё мое дело — это дать вам необходимые знания и условия для выживания. Сейчас же отдыхайте, пока есть возможность.