Вверх по течению (СИ)

К моему сожалению, заказчик не был связан с Тортфортами, а работал на царскую разведку. Чуть ли не официальный резидент нелегалов был. Его Молас взял в разработку и долго еще кормил более или менее правдоподобной дезой. Но после попытки организовать теракт на принца его вовремя ликвидировали. Живьем он не дался.

Я уехал на фронт, сопровождаемый напутствием Онкена, что времена сейчас такие… мне там будет безопаснее, чем в городе. Поэтому чем кончилось дело с контрразведкой, я не знал. Кроме того что бургграфа Леппе — Тортфорта расстреляли за дезертирство. Но об этом читали приказ в каждой воинской части. В назидание, так сказать…

31

Березовый лес королевской полевой ставки наполовину пожелтел, но лист еще не падал. Осень неотвратимо подкралась. Незаметно так. И красиво.

Встретили меня там неплохо, хотя незнакомых лиц было не много — все мои кураторы в Будвице остались. И к королю допустили беспрепятственно — я его флигель — адъютант все же.

Бисер принял мое представление как королевского комиссара и отпустил до вечера — точное время мне объявит дежурный адъютант.

Крыкан уже ожидал меня у монаршего салон — вагона, утаптывая гравий. Он несколько подобострастно доложил, что прибывшие со мной рецкие горные стрелки и егеря устроены в теплушках запасного эшелона, поставлены на довольствие и им выделена кухня — самовар с поваром. А денщик меня уже ожидает в спальном вагоне, где мне предоставили купе.

— Обед… — продолжил чиновник свои речи.

— Пусть принесут на двоих в купе, — попросил я.

Не тянуло меня пока питаться в большой компании вагона — ресторана. И так уже все хоть мало — мальски шапочные знакомые еще в дороге достали меня с расспросами о моей пулеметной стрельбе в городе. Газеты же сюда также поставляют регулярно.

После обеда полтора часа поспал и отдохнувший сходил проведать своих штурмовиков, собственным глазом посмотреть, как их устроили, выслушать жалобы и все такое, что положено командиру. Хотя ротный командир им капитан Вальд, но я как бы командир командира. Тем более что кроме роты горных стрелков, отдельно за мной еще числилось отделение минеров, десять пулеметных расчетов 'гоч — лозе' — пять десятков человек и пять снайперских пар егерей, каждая с расчетом ручного пулемета. Сила!

Еще груз экразита с собой тащим, будь он неладен. Кататься в бою на такой бомбе особого желания нет, чуть, что… и на молекулы. Но надо. Два десятка килограммовых брусков, каждый тщательно завернутый в три слоя пергаментной бумаги и два слоя оловянной фольги. В двух крепких ящиках оббитых изнутри войлоком на медных гвоздях подходящих по форме к пустотам в быках моста. На наше счастье строили мост через Цысю огемцы, и в архивах Будвица сохранились проектные чертежи.

Когда король принял мой подробный доклад о том, что твориться в столице и о моих планах на будущее, спросил.

— Может не стоит взрывать мост? Самим может пригодиться.

— Стоит, ваше величество, — убежденно произнес я. — После войны обязательно восстановим. И не деревянный на каменных быках, а красивый из стальных клепаных ферм. Пусть дирижабли поработают на установке ферм, которые можно будет склепать на берегу. Все что требуется для этого, уже есть — и локомобили с пневматическими компрессорами, и обойные молотки. А готовые элементы легко подвозятся по железной дороге.

— Прожектер ты. Кобчик, — усмехнулся ольмюцкий монарх. — Но соблазнительные у тебя прожекты. Новый пулемет показывать будешь?

— Для демонстрации все готово, ваше величество.

— Тогда пошли. О войне конкретно с тобой завтра говорить будем. Как королевский комиссар ты вроде как полноправный член ставки по должности. Критиковать будешь моих генералов, а то они опять что‑то все переусложнили.

— Застоялись они, ваше величество, — пошутил я,

— Это точно, — улыбнулся король. — Но где их гонять в траншеях?

И немного подумав, монарх сменил тему.

— Как не хотел я тебя, Савва, выпускать в бой, а пришлось…

— Но я же выполнил все свои обязательства, ваше величество, — воспользовавшись паузой, выдвинул я свои аргументы. — У фирмы 'Гочкиз' две линии пулеметов стабильно и ритмично работают в Будвице и одна во Втуце. Даже пулемет 'лозе' за прошедшее время до ума довели.

— Главное не в этом, Савва, — задумчиво прознес король. — Главное в том, что в Будвиц на трибунал где будет рассматриваться дело контрразведки, прибудет сам император, а не его представители. Отоний, конечно, человек мудрый и справедливый, но под горячую руку ему лучше не попадаться. А посему почитаю за благо тебе пробыть все это время в бою, чем во Дворце. Там, откуда тебя спешно не выдернуть. Глядишь, все и уляжется. Но это уже не твоя, а наша с сыном битва.

И не удержался от хвастовства.

— А мы все же измотали царцев тем, что каждую неделю демонстрировали готовность начать наступление. Теперь они на нашу артподготовку почти не реагируют. Все резервы остаются на местах. А в траншеях только наблюдатели. И еще обнаружился у врага снарядный голод. Особенно для крупных калибров. На наш десяток выстрелов они отвечают уже одним — двумя. И это прекрасно! — широко улыбнулся король.

Бронепоезд 'Княгиня Милолюда' тихо прокравшись в темноте между фортами, встал, ожидая крайней команды. Сзади на безопасном расстоянии расположились шушпанцеры, а за ними совсем в уже тылу наши эшелоны обеспечения. На параллельной ветке в эшелонах войска, вводимые за нами в прорыв. Отступать по железной дороге просто невозможно… Только вперед.

Я с командиром бронедивизиона и одновременно командиром головного бронепоезда ….(вставить)… который перед наступлением получил чин гвардейского капитана, сидели в командирской будке, в которую превратили паровозный тендер и сосредоточено сопели над картой, в последний раз уточняя свои действия и взаимодействие с другими войсками.

Все заранее расписано по минутам. Я на совещании в ставке к этому даже придираться не стал — не поймут пока, что их высокое штабное искусство может полететь в тартарары от любого случайного фактора. В этот раз я вообще не учил их, как воевать — вот еще… да и задачи передо мной такой не ставилось. Больше я упирал на обеспечение и логистику. Рубежи промежуточных полевых складов. Продавил через короля раздачу солдатам двойного носимого боекомплекта, сухого пайка и хотя бы по паре бинтов на брата. А то с санитарным обеспечением в первой волне наступления не просто плохо, а откровенно ужасно. Особенно со своевременной эвакуацией раненых с поля боя. Закисли медслужбы в глухой обороне.

— Лучше бы вы, господин королевский комиссар, побольше тяжелых пулеметов нам привезли, — пнул меня словесно один из командиров корпусов. — Советовать‑то легко, сидя в тылу… за пивом.

Это его так впечатлило на демонстрации, что 'гоч — лозе' может давать длинные очереди на всю ленту без видимых последствий для автоматики.

— Завод работает, господа, — откликнулся я, пропустив мимо ушей сентенция, что 'каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны'. — Работает под лозунгом 'Все для фронта, все для победы!'. Когда я уезжал из Будвица сборочный цех выдавал в день по три десятка 'тяжелых' пулеметов 'гоч — лозе'. Но приоритетом для нас до того было обеспечение грядущего наступления. И здесь легкий и мобильный ручной пулемет 'гочкиз' вне конкуренции. Сами увидите. Но опять‑таки настаиваю на том, что если ваши интенданты вовремя не подвезут на передний край патроны в достаточном количестве, то никакие пулеметы вам не помогут.

Уверен, что не будь на моем мундире ленточки 'Креста военных заслуг' с мечами, не болтался бы у меня боку золотой кортик с темляком цветов 'Солдатского креста', то наслышался бы я генеральского мата о военных способностях сосунка — фабриканта. Однако как опытные царедворцы они ориентировались на мнение короля, а государь ко мне был благосклонен.

— Опять‑таки… вовремя излеченный и поставленный в строй боец — это дополнительный удар по врагу, у которого живой силы в разы больше и только его индустриальная отсталость не позволяет нарастить против нас войсковую группировку. Призвать они людей могут, а вот вооружить их… Но в последнее время, как докладывает зафронтовая разведка, островное королевство стало поставлять царцам амуницию и вооружение в долг. Так что увеличение численности их войск только вопрос времени. И мы должны успеть, до этого как это случиться поставить между нами непроходимый рубеж из полноводной реки. У меня все, господа.