У кладезя бездны

Поскольку места было мало, а Королю хотелось показать все самое лучшее — в Риме обычно парадировали элитные части. Конечно — не полностью, примерно рота от полка — но все же. В этом параде — должны были участвовать:

Бордовые береты, первый парашютно-десантный батальон Тоскания

Девятый десантно-штурмовой полк Кол Мошин

Семнадцатый полк особого назначения ВВС Италии.

Четвертый полк горнострелков — парашютистов «Монте Червино»

Двадцать шестой эскадрон легкой кавалерии

Сто восемьдесят пятый полк десанта — силы глубинной разведки

Батальон особого назначения Сан-Марко

Десятая катерная флотилия, легион наземных сил. [127]

То есть — практически вся элита вооруженных сил королевства. Были еще части в Триполитании, в Сомали, числящиеся пехотными или кавалерийскими, по выучке и боевому опыту они могли дать фору испытанным частям спецназначения. Но здесь — их не было, к тому же на территориях в день рождения Короля тоже должен был быть парад.

Вместе с римскими карабинерами — представители специальных частей разработали план прохождения парада, точнее — не разработали, а внесли незначительные коррективы в давно утвержденный и отработанный несколькими десятилетиями план. Точка сбора — у Фонтана Треви, одной из известных достопримечательностей Рима, проще было бы как раньше, у Папского университета — но студенты теперь армию откровенно недолюбливают. Порядок движения колонн, время прохождения, точки на Виа Квиринале, где будут ждать автобусы. Боялись террористов, но не только. Надо было все четко рассчитать, чтобы центр Рима не превратился в одну большую пробку, а праздник — в бардак.

Полученную карту с пометками — размножили тут же на старом копировальном аппарате фирмы Ксерокс. Аппарат этот был настолько старым, что в нем для работы использовался спирт — возможно, поэтому карабинеры не хотели менять его на что-то более современное. Пока печатали — бумага дважды застревала и горела, но на этом аппарате подобное было допустимо.

Маршалди как раз удалось унять кровь из носа. Старик Скотти был столь любезен, что дал свой носовой платок…

В отличие от многих других — у Маршалди была машина, старый Фиат-Панда, который он купил за бесценок, и теперь ему просто лень было его продавать: везет и ладно. Ему удалось оставить его на Виа Урбина, около пиццерии, где продавали настоящую пиццу, приготовленную к дровяной печи. Добравшись до машины, он огляделся по сторонам, затем пошел в пиццерию. Вечером надо был чем-то поужинать и пицца для этого вполне годилась.

Купив ординарную, дешевую, но сытную пиццу с кровяной колбасой [128]и перебросившись взглядами с продавшей ее девицей, возможно дочерью хозяина, возможно продавщицей — Маршалди вернулся к машине. Когда отпирал — кто-то хлопнул его по спине, не соизмеряя силы. Он даже не повернулся, представлял, кто это…

Чья-то рука забрала коробку с пиццей, лежащую на крыше машины. А Маршалди — вдруг почувствовал, что его не держат ноги…

Среднего роста, ничем не приметный человек — сбросил с плеч легкую, ярко-желтую куртку, какую носят полицейские регулировщики, скомкал ее и сунул в карман. По его опыту — а он у него был огромным — нечто яркое, необычное, запоминающееся — сильно отвлекает людей и ничего кроме этого — они не помнят…

На голову он нахлобучил кепку с изображением дымящейся пиццы — теперь он разносчик пиццы и у него есть повод спешить. В Риме — сквозь пробки не могли пробраться часто даже мотороллеры с багажником, и потому студенты часто подрабатывали — разнося пиццу бегом.

Ловко лавируя в толпе — он побежал дальше, удаляясь от места преступления, которое только что совершил. На перекрестке Урбана и Санта Мария Маджиоре — нырнул в на мгновение притормозившую Ланчию. Водитель — моментально газанул, чтобы через два десятка метров с руганью остановиться.

Полицейских сирен слышно не было. Полицейские в последнее время, отчаявшись добраться до места вовремя — променяли машины с мигалками на небольшие электротележки, что-то вроде детского велосипеда. Но сейчас — им не поможет и это…

— Все в порядке? — спросил водитель

— Да — убийца сунулся в коробку — с кровяной колбасой. Хочешь?

Водитель скривился

— Нет.

Ему казалось противоестественным — с аппетитом жрать после того, как совершил убийство. Он просто давно не был ни в Сомали, ни в Триполитании… когда зачищаешь деревню, по которой поработала батарея горных гаубиц, или племенной отряд хабр-гадир — взгляды на жизнь и на смерть у тебя резко меняются. А есть… есть человеку всегда надо.

— С колбасой… складным ножом убийца отрезал кусок и запихал в рот — отлично. У Алессандро был хороший вкус, этого у него не отнять. Простой был человек, без юмора.

— Ты о чем?

Убийца хохотнул.

— Эту пиццу купил Алессандро. Я думаю — зачем пропадать добру, так?

Водителя едва не стошнило — хотя он тоже много чего повидал в жизни. Просто СИМ, военная разведка — ведет свой бой обычно в кондиционированной прохладе штаба.

— Так это его?

— Ну да. А что тут такого?

Есть пиццу человека, которого только что убил. Нормально…

Ланчия резко свернула в проулок. Остановилась — машины здесь стояли по обе стороны, и третья, чтобы проехать между стоящими двумя — едва не царапала борта стоящих. На мелкие царапины на бамперах и бортах — в Риме уже давно не обращали внимания.

— Здесь? — спросил убийца

— Да.

— Это хорошо…

Убийца отрезал и засунул в рот еще один кусок пиццы. Кто-то другой — остерегся бы так есть, пицца очень сытная и можно разжиреть. Но он знал — что вернувшись в пустыню сбросит лишнее максимум за пару недель. Пустыня — лучшее средство для похудения…

Они просто сидели в машине, посреди вечернего Рима. И старались не думать — ни о том, что они уже совершили, ни о том, что только предстояло совершить.

— Это скверно… — не выдержал наконец водитель, он ударил кулаками по баранке, чтобы придать веса своим словам — совсем скверно.

— Что именно?

— При чем тут был Маршалди?

— Он единственный не согласился.

— И что? Обязательно было его…

— А что — нет?

В машине повисло тяжелое молчание

— Можно было убедить…

— Убедить… — убийца понимающе хмыкнул — знаешь, у нас в отряде был один козел. Я еще только начинал. Понимаешь… бывает так, что все нахрен идут в ногу, а вот один — не в ногу и тем он портит все дело. Черт с ним, что он буровил в казарме. Но как то раз — мы поймали несколько арабов, которые подожгли буровую. А может и не они подожгли… черт их разберет, этих арабов. У них есть правило: один за всех, все за одного — только никому почему то не приходит в голову применить это правило к вопросу ответственности за преступления. Ну и этот козел начал выступать, что мол мы права не имеем…

Водитель — не спросил, что было дальше. Но догадаться было несложно. Было несколько способов. Если рядом побережье — привязывали глыбу каменной соли и топили… соль растворялась, ремни спадали и никаких следов. В пустыне закапывали по горло перед барханом… освободиться все равно не успеешь, раньше умрешь от обезвоживания или захлебнешься в песке. Долгая и страшная война породила немало мастеров убивать. Не воевать… воевать это нечто другое, нет там никакой воны. А убивать…

Ксеноновые фары осветили салон Ланчии, мигнули два раза…

— Свои? — отреагировал убийца

— Свои…

Большая Альфа остановилась — дальше хода не было. Из-за руля выбрался человек, выше среднего роста, подтянутый, не старше сорока. Он всмотрелся в людей у Ланчии, приложив ладонь ко лбу козырьком

— Джанни! — вдруг крикнул он — чертов сукин сын

— Синьор капитан? — удивленно спросил убийца — и вы тоже с нами?

— С вами, черти, с вами, куда же вы без меня!

Двое бывших сослуживцев крепко обнялись.