Контрмеры

Ладно. Что было, то было. А вот что мы имеем сейчас — вопрос более интересный.

Каким образом Сарина стала матерью Наарис, Аниэр уже выяснил. Не в деталях, но точно. И не надо было иметь проницательный ум аналитика, чтобы понять: при своём нетипичном «рождении» Наарис унаследовала, помимо талантов Сарины, отношение к своей внешности. В полном объёме. Что Аниэра заинтересовало, так это причины, из-за которых Наарис, обретя новые возможности, не пошла навстречу своим желаниям и…

Нет-нет. О чём-то радикальном речь не идёт. Но ведь можно было несколькими лёгкими, не вдруг заметными мазками скорректировать дарованное природой. Чтобы ранее не видевшие узнавали её при встрече по голограммам, но дружно думали: а вживую она смотрится гораздо интереснее; какой балбес при съёмке так её обезличил?

Но нет. Ничего подобного не замечалось. Наарис оставалась точно такой же серой, невыразительной и усреднённой, какой была. Разве что чуть округлилась местами, но это естественно: в конце концов, она всё ещё продолжала расти. И ещё будет расти пару хин-циклов как минимум.

Вот если бы я сам получил возможность подправить внешность усилием воли — что тогда? Пошёл бы я на это или нет? А, была не была!

«Наарис…»

«Аниэр?»

«Почему ты используешь новые способности только для всякой эффектной ерунды?»

«Ты это к чему?»

«Я хочу сказать, почему ты не стала подправлять свою внешность? Ты ведь ею… не очень-то довольна».

Несколько тинов девушка смотрела на него пристально и странно. Затем сообщила:

«Вот теперь я вижу, что ты воистину потерял память».

«Ты это к чему?»

«Забудь».

«Нет уж, я хочу понять!»

«Тогда откройся. Я передам тебе свежий фрагмент своих ощущений — тех, что сопутствовали обрастанию шипами».

Аниэр послушно убрал большую часть ментальной защиты.

Обещанный фрагмент оказался коротким — на десяток тин-циклов, не больше. Но ещё столько же времени после его получения реципиент сидел, до белизны сжав на краю столешницы руки и борясь с неименуемым: не головокружением, не тошнотой, не страхом, а чем-то сходным со всеми этими неприятными явлениями. И вместе с тем таким далёким от их простой обыденности, что для описания этого неименуемого у него не нашлось бы слов. Внутри СОН, в глубине нейрофуги, схожие ощущения казались почти естественными. Для артефакта они и были естественными, и его влияние сглаживало их, притирало к картине реальности пилота, меняющейся по заданной схеме. А вот трансформировать собственное тело вне СОН оказалось…

Эх, если бы просто болезненно! Или страшно. Или, к примеру, противно.

Если бы!

«Теперь я воистину понимаю смысл слова противоестественный, — успокоив бунтующий разум, послал Аниэр. — И понимаю, почему ты радовалась, что я всё забыл…»

«Я бы тоже хотела забыть, — согласилась Наарис. — Но и в этом, как во многом ином, у меня нет выбора. И… знаешь, со временем к этому… привыкаешь. Ну, почти. Так что я, может, когда-нибудь всё же подправлю себе лицо. И… не только лицо».

«Или, наоборот, оставишь их как есть? Станешь цепляться за остатки…»

«Может, и так», — почти грубо, словно бы перебивая.

«Прости».

«Легко. Ведь мы ныряли в одни воды. Причём ты — глубже».

«Раньше ты не была…»

«Жестокой? Извини уже ты, но мои запасы доброты подрастратились».

«Прости», — повторил Аниэр.

Но Наарис не откликнулась, да уже и не услышала, наверно: её разум наглухо закрылся в прочной скорлупе ментальных барьеров. Тем самым она словно заявляла: или общайся вслух, или молчи.

Владеющий предпочёл второе.

Резонансная пси-связь, диалог двух Высших. Один — виирай, второй — киборг из числа Вольных Странников.

«Приветствую. Есть хорошие новости?»

«При всём моём желании форсировать темпы роста серийных СОН ещё сильнее невозможно. Однако запрет на простое деление по сигналу я снял, так что через половину хин-цикла смогу предоставить хоть тысячу артефактов…»

«Если нам дадут эту половину хин-цикла».

«…а как там поживают мои пилоты? Морайя?»

«Ваши пессимистичные прогнозы не оправдываются».

«А подробнее? О рисках я сообщал, вы же помните статистику…»

«…на пять пилотов — четыре самоубийцы и один крайне странный „несчастный случай“? Ещё бы. Но Наарис, не будучи человеком, оказалась покрепче своих предшественников-людей. Настроение её от безоблачного далеко, но не настолько далеко, чтобы размышлять о суициде. Она бы первая явилась к целителям, появись у неё такие мысли».

«Надеетесь на самодисциплину. Ну-ну. А что там этот перспективный парень, Эссори?»

«Пришёл в себя. Утверждает, что ничего о своих подвигах не помнит».

«Ага. Всё-таки не вполне доверяете побывавшему в глубинах фуги?»

«Просто не берусь судить. Воспоминания могут блокироваться или уничтожаться разными способами и по разным причинам, а глубокого обследования пилота пока не проводилось».

«Почему? Ах да, моральные запреты…»

«Именно. Наарис и Аниэр — цельные, сильные личности, достигшие высоких степеней Овладения. Предлагать таким помощь, пока они сами не попросили — оскорбительно. И не лучшим образом характеризует доброхотов».

«Ну-ну. Впрочем, это ваш выбор… кстати, о выборе. Вы по-прежнему полностью отвергаете ментопликацию как метод? Учтите, без неё вы не получите опытных пилотов, а от неопытных пилотов в СОН толку мало!»

«Не поднимай эту тему снова. ТАКАЯ механизация военных действий — не наш путь. Впрочем, если тебе нужен чисто логический аргумент, то у нас всё равно нет образцов для ментопликации. Опыт что Наарис, что Аниэра можно считать стремящимся к нулю».

«Ага. Допустим. А когда образцы появятся? Кстати, стайгеры тоже нуждаются в опытных пилотах — и уж тут-то доноров опыта найдётся с избытком…»

«Могу сказать одно: если положение дел не станет совершенно отчаянным, мы на систематическую и широкомасштабную ментопликацию не пойдём».

«Хотите отличаться от врага как можно больше?»

«Не только. Ещё думаем об отдалённых последствиях».

«Ну-ну. Только помните, принимая решения, что контролировать искусственных пилотов куда проще, чем „натуральных“. Прошивку биосинтранов можно синхронизировать с таковой для СОН. А для тех помимо сигнала на простое деление есть и сигнал на самоуничтожение… даже и с „натуральным“ пилотом вместе, если глубина нейрофуги превышает порог идентичности».

«Мы помним. У псиоников третьего ранга и выше память безотказна».

«Ого. Это угроза, адмирал?»

«Только предупреждение. Мы позволяем тебе удовлетворять исследовательский и творческий зуд за наш счёт, но никогда и никому не позволим нами управлять».

«Высшей Аншин вы это позволяли».

«Высшая Аншин оказалась достаточно мудра, чтобы вовремя самоустраниться. Кроме того, мудрость её советов подтвердил ход времени и множество событий».

«Не будем ссориться. Скажи лучше, как движется адаптация процедур биорекурсии?»

«Возникли очередные непредвиденные сложности. Снова».

«Понятно. Значит, полноценное омоложение вашим Высшим по-прежнему не светит».

«Светит. Но пока не греет. Вообще-то мы тоже разрабатывали технологии этой ветви…»

«Знаю-знаю. И сколько пыльных тупиков обшарили ваши разработчики, мне тоже известно. Всё-таки я тоже не чужд предельным биотехнологиям, скромно говоря. А как продвигаются ваши независимые программы?»

«Успешно. „Сеятели“ опережают график. Вот „Акваланг“ от графика несколько отстаёт… впрочем, это не та программа, которую можно и нужно безнаказанно форсировать».

«А „Кашель“? Всё ещё сомневаетесь, стоит ли начинать?»

«Ты бы не сомневался?»

«Нет. В борьбе за выживание нет места сантиментам. Хотя вы продолжаете цепляться за свои принципы… как будто псичи позволят вам побеждать по правилам!»

«Знаешь, выживание бывает разным. И бывает такая цена, что лучше честно сдохнуть, чем её заплатить».

«Это всё абстракции. А на практике выживает тот, кто меняется».