Башня

завшиеся на них светильники из светлого металла. На пыльном каменном полу у дальней стены обнаружилась стопка древних рукописей. Лейф подошел, не веря своим глазам. Взял в руки верхнюю рукопись, вернее попытался взять. Рука прошла сквозь пергамент, словно сквозь туман. Но свиток неожиданно упал, развернулся. Лейф опустился на колени, присмотрелся, едва не закричал от восторга. Это оказалась «Песнь о Имире», от которой к настоящему времени остались жалкие обрывки. Но здесь рукопись начиналась с самого начала, в прямом и переносном смыслах, ибо «Песнь» содержала тайны сотворения мира, летопись первых шагов мироздания. Да любой из колдунов от Гардарики {[3]} до Зеленого Острова {[4]} продал бы душу демонам, лишь бы раз, о боги, единственный раз прочитать эту песню.

Пожилой мужчина плакал, словно ребенок, катался по полу, усы его обвисли мокрыми мышиными хвостиками. Тайна не давалась в руке, свиток проскальзывал сквозь пальцы. Тайна показала красивый хвост и спряталась, оставив мага перед железной решеткой, которую ни сломать, ни открыть. Он испробовал все известные ему заклинания, но не одно не действовало, даже зажечь огонек на ладони, первое, чему научил его наставник, он не сумел.

Истерика закончилась неожиданно. Маг понял с кристальной четкостью, что он должен делать, чтобы добраться до знаний. Маленький нож из кости зверя, что находят иногда замерзшим в землях Северного Пути, легко перечеркнул запястья. Мужчина лег и закрыл глаза. Кровь медленно стекала с кистей на пол, светильники гасли один за другим…

Солнце, ветер, сама земля – все дает мне силу. Но моя главная пища – неудачники, не прошедшие испытания. Создатели были мудры, ведь зачем жить тому, кто не прошел испытание? Зачем? Но я не убиваю их, нет, они сами убивают себя, и ни один не вернулся назад…
Певец

Сумка немилосердно колотила по ногам, но Джонни это совсем не смущало, ведь набитая провизией сумка гораздо лучше пустой, хоть пустая и болтается сзади свободно, не мешая идти. Да, погуляли вечера на славу, вовремя он забрел в эту деревню. Бродячих певцов поселяне редко привечают, но в этот день в деревне играли свадьбу. Джонни наелся и напился от пуза, наплясался до упаду, ноги до сих пор гудят. Ну а про то, что часть провизии с праздничного стола удалось захватить с собой, уже и говорилось.

Куда он шел, Джонни и сам не знал. Ноги несли его дальше на север, от гостеприимной деревушки. Бродяжничал он с семи лет, обошел все англские и саксские королевства, и Уэссекс, и Сассекс и Нортубрию, бывал и в Уэльсе. Сейчас же неугомонные ноги занесли на север, в Каледонию {[5]}, где косо смотрят на южан, да и говорят не совсем понятно. Однако песни вчера слушали, подпевали. Правда после кружки-другой доброго эля и немой запоет.

Лес оборвался неожиданно, Джонни даже замотал головой, куда, мол, подевался? Однако лес остался позади, а прямо по ходу высилась скала, огромная, могучая, от нее веяло древностью и несокрушимым величием. Пытаясь посмотреть, что наверху, Джонни шапку даже рукой