Дауншифтер (СИ)

Затем, резко меняя тон, Андрей уже тише произнёс:

— Всё, сейчас погрузка начнётся. Слушай меня сюда, Никита… Эй, молодой! Куртку скинь и сюда её, выполнять, не глазеть!

Степан тут же испуганно стянул ветровку. Оглядевшись по сторонам, спецназовец быстро вытащил из-за спины чёрный «калашников» со сложенным пластмассовым прикладом, машинку несколько необычного вида, и тут же укутал его, скрывая от посторонних глаз.

— Это АК-105, новенький, забирай. Отличное оружие, лучше, чем «ксюха». Бьёт точно, ствол чуть укорочен, очень хорош, когда ты в броне, в транспорте.

— А ты как отчитаешься? — растерялся я.

— Что? Матом всех пошлю, манал я этих идиотов. Ни одна единица дальше карантина всё равно не уйдёт, режим. Да и не мой это автомат, подобрал. Мой «калашмат» топтун под прямым углом согнул, в кочергу. Так, ещё два магазина, полные, итого три. Две пачки патронов и немного россыпью. И вот ещё, — он залез рукой в рюкзак. — Было же три штуки! А, одну я уже с воздуха им закинул… Держи две РГД, всегда пригодятся. Руки опусти, не свети!

Я быстро положил гранаты на траву.

— Знакомы, кидал когда-нибудь? Извини, разгрузочную систему не дам, у меня там мелочей много. Ну, что смотришь на меня, как в краеведческом музее, боец?! — рявкнул он на Степана, поднимая его на ноги. — Быстро укрыть полученное в транспортном средстве!

— Вот спасибо! Мы со Стёпой поможем, погрузим тебя, подвезём ближе, — сказал я, расстёгивая ремень и снимая одну кобуру. — Знаешь, возьми-ка ты один ТТ. Сейчас ещё патроны вылущу… Бог его знает, что там в дороге может случиться, как тебе без оружия? Да и в карантине может пригодиться.

— Я, да в карантин? Возьму, спасибо, брат! — впервые улыбнулся он.

Ми-24 уже взлетел, начав кругами барражировать на высоте двести. Заправленные топливом «восьмёрки» разогревали двигатели, готовясь подняться в воздух. Сейчас не успевшие отдохнуть экипажи отправятся туда, где прямо из земли на свет божий непрерывно лезут монстры и где спасительный воздушный транспорт с последней надеждой ждут очередные раненые и убитые.

Тяжелый будет вечер в Красных Крестах, может, самый тяжелый в истории поселка.

Глава шестнадцатая

Путь к дальней избе

Главная проблема капканного минирования местности, как и основной недостаток этого метода — необходимость чертовы капканы снимать, если тебе нужно проехать за минное поле. Первый раз мы с Новиковым провозились очень долго, потому что минно-капканное заграждение находилось непосредственно на дороге, перед шлагбаумом, преграждавшим подъезд к Глухарям. Рассудив здраво, мы перебросили ловушки за шлагбаум, на поляну, зацепив тросиками за деревья. Теперь снять ловушки и вернуть их на место можно гораздо быстрей. Как ни удивительно, это ещё и эффективней. Если тварь влетит в захват за шлагбаумом, то ты услышишь только рёв, придется выходить. Если же нечисть попадёт в капкан на поляне, то можно неспешно взять кружку горячего кофе, поставить её на подоконник, после чего открыть створку и спокойно занять положение для стрельбы.

Из-за этих капканов я постоянно переживал за Фёдора. Зверь увесистый, а прыгает далеко и мощно. Как и большинство котов, Федя очень уж любопытен. В общем, не хотелось мне в один прекрасный день найти переломанную стальными челюстями тушку любимого кота. Так что после поездки с Сарсембаевым я отвезу этого гусара в городские квартиры.

За всё время жития рядом с минными полями в ловушки попались всего два наиболее тупых прыгуна, которых мы со Стёпкой расстреляли, как в тире. Точнее, парень стрелял, набивая руку, а я кофеёк попивал. Туши мы оттащили джипом на трассу, волкам, росомахам и медведям тоже питаться надо. А жрут они убиенную нечисть, только в путь. Дмитрий как-то рассказывал мне прочитанную по следам историю, как медведь придавил прыгуна. Не спасли чудо-юдо острые когти, амикан — зверь очень резкий, с отличной физикой и реакцией. И умный, а это обстоятельство в тайге решает всё.

— Смотри-ка, опять волки к зимовью приходили! — Новиков сразу заметил на песке свежие следы. — Инспектируют, серые… Точно, Никита, они нам таким способом спасибочки говорят, заботятся.

— Я, конечно, впечатлён волчьим патронажем, но принять эту версию не могу.

— Отчего ж? Добро рождает добро.

— А человек есть человек. А дикий зверь — дикий зверь. У него нет и быть не может человеческой нравственности и морали. Нет у волка чувства благодарности к постороннему. Скорее уж допущу, что нас посчитали дружественной или, по крайней мере, нейтральной стаей, — пояснил я, вытирая руки ветошью и усаживаясь на водительское место. — Дима, ворота открывай, джип сразу загоним. Когда мужики подтянутся?

— Примерно через часок, — решил он, посмотрев на «командирские». — Ильяс на своей «обушке» ходко полетит, он гоняться любит. Ну, а насчёт волков… Поживёшь в тайге ещё годика так два и согласишься со мной. Спорим?

— Не, не буду забиваться, рискованно, вдруг действительно соглашусь, — улыбнулся я.

Жизнь крестовских промысловиков постепенно переходит на реку. Так передвигаться гораздо безопасней, нежели грунтовыми дорогами да узкими звериными тропами. Сейчас в одиночку жизнь на промысловых зимовьях становится не просто некомфортной, а смертельно опасной. Это я могу, укрывшись в своём форте, просидеть, не выходя за пределы стен сруба, хоть две недели. Свежую воду через окно набираешь, ведром, прямо из реки, всё остальное имеется. Сиди себе, пиши книжку.

А если надо работать? Постоянно держа в руке оружие, много не наработаешь. Как ни уберегайся, как ни осторожничай, постоянно оглядываясь и прислушиваясь, но если уж твари начали наседать, то своего они добьются. Выждут момент для внезапной атаки.

Так или иначе, но все крестовские промысловики вернулись в поселок.

Новиков, для острастки и сбережения уцелевшего имущества понаставив капканов и вокруг своего хозяйства, больше там не объявляется. Говорит, мол, пусть все попавшие в стальные клеши твари лапы себе отгрызают или с ужасом ожидают, когда их прикончит исконное таёжное зверьё. Убьют, а потом обгрызут до белизны костей, да и те потом растащит по кустам жадная мелочь — белковая пища всегда в дефиците.

А жрать тварей можно даже людям, раз звери едят. Из людей, правда, никто ещё не рискнул. Интересно, что сделают медики в карантинном лагере, заполучив пациента, отведавшего копчёную шейку ибага? Бр-р…

Однако и промысловая работа в посёлке прекратилась, накрылся грибной и ягодный сезон. Для Каменных Крестов это чрезвычайно печальное обстоятельство могло бы стать настоящей трагедией, как и для любого таёжного поселения, где урочный день год кормит. Даже для тех из поселковых, которые под хорошую зарплату работают на маленьком марганцевом комбинате, сбор таёжных дикоросов является привычным подспорьем. А уж для стариков-пенсионеров…

Но тут опять отличились власти, правда, уже в лучшую сторону — от крестовцев банально откупились! Каждому жителю посёлка, вне зависимости от того, работает он или пенсионер, отныне полагается денежное довольствие за вынужденный экстрим в размере четырёх минимальных зарплат ежемесячно в перерасчёте с первого дня образования закрытой зоны. Естественно, такому решению, не переставая, тем не менее полоскать правительство страны и края, обрадовались все. Первый инкассаторский бронеавтомобиль позавчера уже приезжал, деньги раздавали по ведомости, наличными. И мне, как имеющему временную регистрацию, тоже. Широкий жест. Хотя если посчитать общее количество проживающих в Каменных Крестах, стоимость бесстыдного откупа для властей оказалась копеечной.

Характерно, что хозяйственные таёжники после такого финансового вливания не успокоились. Мужики вывозят жён и дочерей на острова, куда твари, не замеченные в способности плавать, добраться не могут, и где происходит сбор грибов и ягод. Рассчитывают и здесь заработать. Что же, как говорится, ласковый телёнок двух маток сосёт. Это нормально, таёжники всегда предприимчивы, без этого не прожить.