Клинсмер (СИ)

Три утеса и один АГС принялись крошить здание через пять минут огонь оттуда стих. Изредка раздавались одиночные выстрелы, но сопротивление боевиков было сломлено.

- Всем прекратить стрельбу, - крикнул я. И все смолкло. - Хлыст, штурм!

Лейтенант кивнул и в здание полнетели гранаты «заря». Я закрыл глаза, но даже сквозь веки видел яркие вспышки, а звук в сотни децибел прорвался даже сквозь наушники, вделанные в шлем. Бойцы один за другим скрывались внутри, и вскоре начали выволакивать оглушенных и ослепших врагов.

- В отдел, - приказал я, когда четверо пленных были скованны по рукам и ногам и брошены на землю.

- Дом зачищен, - раздался у меня в ухе голос Хлыста.

- Всем быстро в мастерскую, кто-то мог выжить.

Бойцы, не сговариваясь, рванулись туда, где погибли их товарищи. Сто метров отделявших их от мастерской они пробежали меньше чем за пятнадцать секунд и это в полном обмундировании. Следом, запрыгнув на свои «нивы», поспешили и «витязи». Вскоре из искореженных взрывом ворот начали выносить бойцов ООНКА. Я стоял и смотрел на обгоревшие, изодранные, изломанные взрывной волной тела. В глазах стояли слезы, но я не бог и не мог вернуть их к жизни. Итог операции был просто ужасен - двенадцать погибших, пятеро тяжело раненых, двое сильно контуженных и совершенно невредимый Олег, смотрящий на нас безумными глазами. Сегодня был черный день не только для Княжества. ООНК за пятнадцать минут потерял больше людей, чем за все время своего существования. «Нива» с тяжело раненными и контуженными уже умчалась, в нее почти силой усадили Олега. Он ни в какую не хотел ехать.

- Я вообще не понимаю, как он уцелел, - заметил Хлыст.

- Бывают чудеса, - отозвался я и посмотрел на машину, в которую закинули захваченных боевиков. - Вези их в отдел и, если хоть один волос упадет с их головы, я тебя разжалую в рядовые.

- Для себя хочешь оставить? - понятливо ухмыльнулся Хлыст.

- Угадал, - зло произнес я.

- Надеюсь, позовешь, их ведь довольно много.

- Не волнуйся, тебя не забуду. Тут желающих почти сорок человек. Могу поспорить, как только отдел узнает, что произошло, придется их с автоматами охранять, их же разорвут голыми руками, а мне еще допросить их нужно.

Хлыст кивнул и, взяв с собой звено и трофейную «Ниву», повез пленных в отдел.

- Грузите погибших, - приказал я Игнату. - Осторожно грузите.

Парни кивнули и стали бережно переносить погибших в оставшиеся «нивы». «Витязи» было сунулись помочь, но, увидев направленные на них стволы потерянных от горя бойцов ООНКа, отошли подальше.

- Спасибо вам за помощь, - подошел я к лейтенанту «Витязей», - не обижайтесь на ребят, у них сегодня поганый день, столько бойцов положили по глупости.

- Да, понимаю, - отозвался лейтенант, - мы пока с Рязанью грызлись, тоже народу потеряли много, мужики просто озверели, пленных до смерти забили. Так что, не бери в голову. Все всё понимают.

- Товарищ майор, можно ехать, - сказал Игнат, забираясь за руль одной из «нив».

Я кивнул лейтенанту и запрыгнул в другую.Давай в морг, - скомандовал я, и машины медленно, словно стараясь не беспокоить погибших, поползли в сторону больницы.

Санитары, боязливо косясь на меня, бережно перекладывали тела погибших на носилки.

- Как там наши раненые? - спросил я вышедшего покурить доктора.

- Плохо, - честно ответил тот. - Двое умерли: один на операционном столе, второй еще по дороге, травмы не совместимые с жизнью. Трое других пока в операционной, хирурги говорят, что делают, что могут, парни сильные, может, и выкарабкаются. С контуженными проще, сотрясения мозга, легкие переломы, шок, думаю, без проблем сможем поставить их на ноги. А капитан ваш сбежал. Да и смысла его держать не было, у него несколько царапин, которые тут же обработали и шок, который, думаю, скоро пройдет сам по себе.

- Спасибо вам, доктор, если поставите их на ноги, помогу больнице деньгами, сможете новое оборудование закупить, если его, конечно, производят.

- Ловлю на слове, - улыбнулся дежурный врач. - Извините, мне пора.

- Конечно, - кивнув, произнес я. - Удачи.

- И вам, - отозвался врач и, бросив окурок в старую проржавевшую урну, еще раз кивнул и скрылся за дверьми приемного отделения.

Санитары увезли последнее тело и отдали мне все документы и ценности, которые были у погибших.

- В отдел, - приказал я, глядя на четырнадцать пакетиков с бумажниками, удостоверениями, цепочками, с нательными крестами, обручальными кольцами и прочей мелочью. Для погибших эти вещи были важны, а значит и для меня. Мне придется встретится с родственниками и передать эти вещи им. У меня останутся только четырнадцать удостоверений, а в личном деле появится запись: «Погиб при исполнении долга». Уже завтра фотографии погибших будут висеть на доске памяти, там, где сейчас висят фотографии бойцов, погибших во время предыдущих операций.

«Нивы» заехали во двор управления. Странно, никто нас не встречал, на лицах встреченных людей обычное выражение. Я сразу понял, что Хлыст им ничего не сказал, видимо, не смог. Что ж, я его не виню, трудно произнести, что половина людей, ушедших на операцию, погибла. Зайдя в приемную, я мельком бросил:

- Аня, объяви общий сбор в столовой.

Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что все прошло не так хорошо.

- Сколько? - тихо спросила она.

- Пока четырнадцать, трое еще в операционной, двое сильно контужены, хирурги делают все, что можно.

И тут я впервые увидел, как Аня плачет, девушка, пришедшая из малой дружины, наконец показала себя с человеческой стороны. До этого момента я думал, что внутри у нее титан. А теперь я видел человека, который переживает о том, что случилось. Правда человек вышел из нее совсем ненадолго, уже через пол минуты она смахнула слезы, да и плакала она не так, как женщины, а бесшумно, без всхлипов и рыданий.

- Сейчас я объявлю сбор, - слегка подрагивающем голосом произнесла Анна. - А вам бы неплохо умыться.

- Сейчас, только автомат оставлю, да бронник сниму, - кисло улыбнулся я и пошел переодеваться.

Когда я вышел из ванной, которую мне недавно оборудовали в маленькой комнатке позади кабинета, Аня сообщила, что все собрались.

- Хорошо, - кивнул я селектору, - отпусти вольнонаемных, пусть домой идут, сегодня им здесь делать нечего. Да и безопасней для них, сегодня здесь будет твориться нечто жуткое.

Когда я вошел в столовую, там собрались все члены ООНК никто еще ничего не знал. Бойцы Димы, Игната и Хлыста никому ничего не сказали, просто сидели в стороне и смотрели перед собой мутными глазами. «Что ж, - подумал я, - если вы хотите, чтобы я рассказал, то я сделаю это». Пройдя к своему месту, я оглядел людей, сидящих за столами. Все ждут, что я скажу.

- Сегодня для ООНКа черный день, в результате операции погибли четырнадцать бойцов, еще трое тяжело ранены, двое контужены, - эти слова я произнес в гробовой тишине. - Мы потеряли отличных бойцов, мы потеряли наших братьев. Но мы выполнили свою задачу, в городе не осталось людей Кощея кроме тех, что удалось захватить.Смерть им, - крикнул кто-то и плотину молчания прорвало.

- Командир, отдай их нам, - крикнул пришедший в отряд две недели назад бывший раб с одной небольшой нарко фабрики, которую мы накрыли совершенно случайно.

- Я отдам их вам, но только после того, как допрошу. Но до этого момента их жизни принадлежат мне. - Все согласно кивнули. - А теперь несите из подсобки водку. Пить будем! Много несите, потому что пить мы будем очень много и очень долго.

Несколько человек бросились к небольшой комнатке, в которой хранились продукты, и принесли сразу четыре ящика.

- За всех, кто погиб! - произнес я и опрокинул стакан.

Но боль потери была слишком сильна. И водка лилась в меня как обычная вода. Я не чувствовал ее мерзкого вкуса и запаха, я вообще перестал чувствовать.

Глаза открывались тяжело, на веки словно бетонную плиту повесили. Наконец глаза отрылись, взгляд относительно прояснился. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, где я нахожусь. Это был мой кабинет, кто-то заботливо составил стулья и уложил меня, накрыл сверху одеялом. Теперь главное встать и добрести до ванной комнаты, всего пятнадцать шагов. Всего пятнадцать шагов я прошел за пять минут, в голове царил кромешный туман, воспоминания о последних днях смутные. Помню, что кончилась водка и мы поехали в магазин. Он оказался запертым и Хлыст предложил вскрыть двери с помощью АГСа не снятого после операции с «Нивы». И я, по-моему, даже дал согласие. Но подъехали ребята из «Легиона», после того, как мы объяснили, чего хотим, была небольшая заварушка. Но водку мы все-таки добыли в соседнем магазине. А вот дальше сплошные пробелы. Глянув на сбитые костяшки пальцев, понял, что заварушка была не хилой. Скинув вонючий, пропахший дымом камуфляж, я забрался под душ. Сразу стало легче - ледяная вода привела меня в чувство. Нужно выяснить остальное. Будем надеется, Анна сможет мне помочь. Вылакав кувшин воды, стоящий на столе, я переоделся и довольно бодро вышел в приемную.