Сепаратисты (СИ)

— Быстро нажать один патрон, долго — несколько. Скорострельность низкая, не чета пулемету, что-то вроде 400 выстрелов в минуту, легко научиться. При определенной тренировке не сложно выпускать две-три пули. Длительный огонь сбивает прицел. Хотя смысл именно в этом, — опять очередь и продолжил, убедившись в удачном попадании (марку перед соратниками надо поддерживать, зря что ли пру сотен патронов предварительно на полигоне завода отстрелял). — В ближнем бою, скорее всего, удастся легко задавить противника за счет плотного огня.

— Дальность? — деловито спросил Макс.

— Патрон пистолетный, стандартный. Двести локтей прицельная. Убойная на восемьсот, но здесь неподвижная мушка рассчитана на сто и перекидной целик даже на двести. Дальше бессмысленно. Пугать, не попадать. Собственно как и из пистолета, далеко не имеет смысла. Чисто в небо. А при очередях еще и рассеивание.

— Сколько в магазине?

— Вот истинный военный! — патетически воскликнул Шаманов для всеобщего сведенья. — Тридцать.

Дал еще одну длинную очередь и торжественно вручил оружие Максу. Тот погладил холодный металл и расплылся в довольной улыбке. С оружием у него всегда были близкие отношения.

— Стрелял, стрелял — оп! Рукоятка взведения затвора в заднем положении. Ткнул пальцем. — Видите? Патроны закончились. Согласно армейской науке для полной уверенности взводите, заглядывая в окно выброса гильз — пусто. Если паче чаяния перекос, разряжание работой затвора.

Правильно, — одобрительно подтвердил на попытку Геллера найти кнопку. — Специально так сделано, необходимо нажать с двух сторон, во избежание случайного выпадения магазина.

— Отверстия для проверки наличия патронов? — вертя магазин в руках, спросил Макс.

— Дай посмотреть! — возмутился Рудов.

— Три отверстия. 10, 20 и 30 патронов. Набивать поучимся потом, ничего трудного.

Стен вынул из кармана пальто снаряженный и кинул его Максу. Тот поймал и с хищной улыбкой после секундной задержки справился, толкая снизу вверх до щелчка. Передернул затвор.

— Или показать сначала, как проводится разборка? Инструментов не требует, это вам не 'Лита'

— Команданте издевается, — уверено заметил Рудов. — Сначала поиграемся, — под грохот очереди, выпущенной Максом, заверил. — Чур, я первый на очереди!

— И сколько мы можем приобрести? — заинтересовался Глен.

— Шестьдесят 'корон' одна штука. Сколько денег хватит, — заверил Стен. — Для изготовления ППВ требовалось 6,2 кг металла и 2,7 человеко-часа. До войны один пулемет Остина требовал 2448 операций и работа занимала 700 рабочих часов. Кроме затвора сплошная штамповка, позволяющая удешевить оружие в несколько раз.

— Кого это волнует? — удивился Лайс. — Мы ж не лицензию приобретаем.

— В целом пистолет-пулемет получился с высоким качеством и обладает достаточно высокой надежностью работы. Проверен на живучесть 30000 выстрелами.

— Это другое дело, — согласился Глен.

— После этого образец продемонстрировал удовлетворительную кучность стрельбы и исправное состояние деталей. Надежность автоматики проверялась стрельбой при искусственно запыленном механизме, при полном отсутствии смазки — все детали промывались керосином и насухо протирались ветошью, отстрелом без чистки оружия 5000 патронов.

Борс превзошел себя, выходя на новый уровень. Стен собирался на закуску показать рекламный фокус, когда детали из нескольких ППВ перемешиваются и потом вставляются в любой. Еще несколько лет назад это было практически невозможно. Каждую деталь дорабатывали на станках и малейшее несовпадение допуска иногда не давала возможности взаимозаменяемости. Новое поколение оружия Ветрова было лишено этого недостатка.

— Не пулемет, не пистолет и не винтовка, — с сомнением сказал Лайс. — Смысл? В джунглях я понимаю, у нас не та природа.

— Оружие для города, — уверено сказал Макс, — для окопов. Всех в армии вооружать ни к чему. А вот командиров и штурмовые подразделения. Он упер приклад в плечо и выпустил очередь. — Ага, — сообщил довольно. Вот так, — и срезал ветку выстрелами на дереве. — Чтоб я да не разобрался! Со стволом он правильно придумал. Ожогов для рук не будет. Мы с таким оружием порвем гарнизоны на раз.

— Нет! — резко сказал Шаманов.

— Почему?

— Сколько на сегодня можно считать готовыми к бою? Две-три-пять тысяч вооруженных без нормальной службы снабжения? Мы завтра возьмем любой город. Послезавтра здесь будет второй остров Заглил. Никто не забыл высадку? — Стен обвел всех взглядом. — Они не хотели сдаваться. Мы их стерли в порошок. В одной дивизии морской пехоты больше народу, чем количество бойцов, на которых можно всерьез рассчитывать. А начнет бить корабельная артиллерия, все в момент разбегутся.

— Зачем тогда мы создаем склады, — спросил Хромов, — зачем ты показываешь нам это?

Я еще далеко не все демонстрирую, пожав плечами, признал Шаманов, не соизволив сознаться в крамольных мыслях. Знали бы вы про мои беседы со стаей норовящих поймать на слове. Скоро сам примусь путаться кому и что говорил и обещал. По статистике примерно тридцать процентов членов Национальной Лиги, платящие взносы рабочие и крестьяне, восемь работают в море, шестнадцать назвались чиновниками либо служащими, еще десять процентов — торговцы, в их числе немало владельцев мелких и средних предприятий. И много разных других. Солдаты, студенты, богатые предприниматели, люди свободных профессий. И у всех различаются интересы. Одним подавай защиту от профсоюзов, другим быстренько приструни зажравшихся буржуев, третьи боятся недобросовестной конкуренции больших предприятий.

— Потому что я очень опасаюсь, что воевать все-таки придется и предпочтительнее приготовиться заранее. А открытого столкновения с армией нам не выдержать.

Я никогда не скажу этого публично, подумал он, но это основная мысль всей моей политики. Быть готовым к войне и ни в коем разе не начинать первым. Мы бедные и невинные овечки. Только так. Любые действие нарушающие закон исключительно в ответ на несправедливость.

— Партизанская война? — изучая пистолет-пулемет утвердительно произнес Макс.

— Мы имеем скачкообразный рост Лиги почти в десять раз. С тридцати с небольшим тысяч в прошлом году, до двухсот восьмидесяти в этом.

— Год еще не закончился, — довольно заверил Лайс.

— А что хорошего? — демонстративно удивился Шаманов. — Часть из новеньких молодежь ничего не умеющая. Часть и очень крупная попутчики, идущие в одном строю пока это выгодно. Кое-кто готов воевать, но просто не умеет. Не пришло время. Требуется закрепить успех и добиться, чтобы нас поддержали не на манер фермеров.

— Это да, — согласился Глен. — Пока мы отстаивали заморозку арендной платы, они готовы были в огонь и воду. Получив свое, плюют на остальных. Нехороший закон приняли. Зажиточным выгодный, а от бедняков помощи, — он скривился.

— Лига потому и называется Национальной, что не борется за интересы одной группы. Важнее охватить движением весь остров. Всегда кто-то что-то недополучит. Это жизнь! Будет еще и завтра.

— Не воевать, — сказал Лайс, — тогда озвучь предложения. Ну, — он показал на ППВ, — помимо этого.

— Лучше всего бить Шиол по карману. Если вместо ста миллионов доходов они получат триста миллионов убытка, есть шанс — хорошо задумаются.

— Это как? — заинтересовался Дуган.

— Не давать собирать налоги, уничтожать королевское имущество, не разгружать военные корабли, не перевозить армейские подразделения, не продавать и не покупать шиольские товары, нарушать акцизы…

— Это пункт мне нравится больше всего, — воскликнул Глен. — Алкоголь в свободной продаже и соль с пряностями.

— Вот ты и займешься связями с контрабандистами в ближайшее время, — согласился Стен. — Чтоб не возили с Каренских островов?

Быстров страдальчески закатил глаза. В очередной раз распустил язык и получил внеплановое поручение. Мало ему было Тукана.

— Ладно, — смилостивился Стен, — это лишнее. Тебе назад отправляться скоро.