Гибель Марса

  В Юго-западном районе Столицы еще теплилась жизнь. Сюда не докатились бои, и даже были открыты кое-какие магазины, а по тротуарам сновали горожане. Присмотревшись, я понял, что в основном они занимаются мародерском. И как назло ни одного полицейского "гирваса" или "сухопутных" "жигулей".

  Федор Березин пихнул меня в бок:

  -- Смотри, смотри...

  На Ульяновке обносили магазин промышленных товаров. Двое голых по пояс мужиков тащили холодильник в упаковке. У одного из них сползали штаны, и он периодически подтягивал их к груди. Старуха в огромных солдатских ботинках с высоким берцем волокла безмерно ветвистый фикус. Какая-то непонятная личность в фуфайке, без пола и возраста, была увешена гирляндами туалетной бумаги. Лука Федотов не удержался, притормозив, крикнул:

  -- Поставь на место!

  Старуха прибавила скорости. Ее огромные ботинки чиркали по асфальту: "Чвырк... чвырк... чвырк... чвырк..."

  -- Поставь! - крикнул еще раз Лука и надавил на клаксон.

  Старуха бросила фикус на мостовую и скрылась в подворотне, сверкнув на последок злющими глазами.

  Мужики оказались смелее:

  -- Тебе больше всех надо? -- Однако разглядев полковничьи погоны, сдали позиции без боя: -- Так-х-х... мы что? мы, как и все...

  Настаивать они не посмели.

  -- Стой! - Лука затормозил напротив.

  Мужики отпустили ношу и бросились бежать: один помоложе со страху перемахнул через метровый палисадник, потеряв при этом резиновый сапог, и был таков, а второй долго трусил по дороге, придерживая сползающие штаны. Холодильник покачался, покачался и с грохотом упал на мостовую.

  Пока Лука разбирался с этими двумя, непонятная личность без пола и возраста, увешанная туалетной бумагой, умчалась от места боевых действий в противоположную сторону. Лука хотел было сдать задом, а потом со смехом махнул рукой:

  -- Черти! Все равно растащат и спасибо не скажут.

  Мне показалось, что мы можем вздохнуть с облегчением - на сегодня приключения, вроде, кончились. Вечерело. Солнце было желтым, как расплавленное золото. Покалеченная Столица мира тоже сияла -- сияли московские купола, сияли санкт-петербургские шпили, сияли крыши и даже Нева-Москва-река и Финский залив отливали позолотой.

  Я чувствовал, что безмерно устал. Такого количества событий за один день выпадало на мою жизнь разве что на Земле. Хотя я уже кое-что и подзабыл, но Мирон Павличко всегда был где-то рядом со мной, и я не мог простить себя его смерти. А ведь все могло быть по-другому - Мирон Павличко сейчас мог быть рядом с нами, и однозначность произошедшего была хуже смерти.

  -- Неплохо было бы где-то остановиться и поспать, и вообще, привести себя в порядок, -- высказался Федор Березин.

  -- Повезло нам, ребята, -- согласился Лука. - Сегодня будем на месте. Чая напьемся и завалимся до рассвета. А потом с ними разберемся.

  Федор Березин с презрением толкнул безвольное тело Лехи.

  -- В следующий раз не повезет, -- пообещал он непонятно кому.

  -- В следующий раз я с вами никуда не поеду, -- проворчал Леха, открывая ясные очи и удобнее устраиваясь на заднем сидении и распихивая при этом нас с Федором в разные стороны.

  Оказывается, он уже выдрыхся и был способен к комментариям.

  -- А мы тебя не возьмем, -- многозначительно заметил Лука, на мгновение отрываясь от дороги.

  -- Это почему? - удивился Леха и сел. - Едем же и едем себе! Ой... чего-то у меня спина болит...

  -- А ты что, ничего не помнишь? - спросил я.

  -- А что я должен помнить? - удивился он с той непосредственностью, которая мне так нравилась в нем.

  Если до этого я еще надеялся, что Леха напился из-за угрызения совести, то теперь полностью в нем разочаровался. А ведь мы могли и не выбраться из Трои и пополнить коллекцию Сони Бергамаско. Могли быть поджаренными черными ангелами или быть убитыми "гирвасом" -- полицейский тупорылым аэромобиль. Отныне на Леху полагаться было нельзя, хотя мне с ним всегда везло - что на Земле, что на Марсе. Какой-то ходячий талисман, а не редакционный фотограф!

  -- Тяжелый случай, -- констатировал Федор Березин. - Тебе пить нельзя.

  -- Много ты понимаешь! -- огрызнулся Леха. - А куда едем? - невинно спросил он, обращаясь к Луке Федотову и с любопытством присматриваясь к окрестностям. -- Я что спал? -- Наконец он сообразил, что мы с тех пор, как покинули Арбат, заехали к черту на кулички.

  -- После сегодняшних приключений будешь долго жить, -- заметил, смеясь, Лука. - Второй раз такого в жизни не случается.

  -- Чего не случается?

  -- А вот надо было тебя оставить черным ангелам на съедение, тогда бы случилось.

  -- Я что, напился? - просил Леха, глядя на меня честными-пречестными глазами.

  -- Надо было сказать - снова! - философски заметил Федор Березин.

  -- Да пошли вы все! - Леха уставился на меня, как на последнюю надежду: -- Что напился?

  -- Напился, -- кивнул я, намекая на приключения, которые он бессовестно проспал.

  Но Лехе было не до наших намеков, он спокойно их переварил и впал в свои обычные раскаяния.

  -- Черт! - воскликнул он, страдая физически и морально. - Как стыдно! Как стыдно! Все завязал! Больше не пью! А опохмелиться есть? - спросил он вдруг у Луки. -- Голова трещит. Остановись у магазина! Остановись!

   Но его уже никто не слушал. Лука Федотов и Федор Березин спорили.

  -- Мы их били и будем бить! - воодушевлено говорил Федор Березин.

  -- Астросы так могущественны, что нам с ними не тягаться, -- спокойным тоном возражал Лука.

  -- А что они могут? - с тоном превосходства вопрошал Федор Березин, -- Что?!

  -- Ха!.. -- насмешливо воскликнул Лука, а потом сообщил менторским тоном, да так, чтобы Федор больше не интересовался: -- Например, уничтожить все и вся в радиусе светового года.

  -- Да?.. - влез в разговор Леха, отнюдь не обескураженный новостью. - А зачем это им нужно?

  По-моему, он еще плохо соображал, о чем, вообще, идет речь и что такое световой год.

  -- Подумаешь! - брякнул Федор Березин. - Вот наши Красные звезды...

  -- Красные звезды... Красные звезды... Нет такой эскадрильи! Нет! -- заявил Лука Федотов. - Миф это, понимаешь?! Миф! И давай больше не будем!

  -- Ничего не миф... -- проворчал Федор, но спорить не стал. Все-таки он был военным и почитал звездочки на погонах - особенно на полковничьих.

  Я не знал, что думать. По-моему, Федор был не прав. Конечно, мне хотелось думать, что именно наши завалили базу астросов. Какой-нибудь особый отряд ассов, какое-нибудь супероружие, о котором никто, ничего ни сном, ни духом. Так хотелось чем-нибудь гордиться! Так хотелось надеяться, что кто-то за тебя думает и планирует наверху. А вдруг мы, марсиане, тоже не лыком шиты, вдруг мы тоже что-то умеем? Но Леха Круглов молчал, соображая, что такое световой год. Молчал и Федор Березин, пораженный грандиозностью мощи астросов. Он-то знал и о световом годе, и о возможностях "инделей" да и самих астросов. Конечно, в противостоянии цивилизаций Красные звезды были мелочью, ерундой, эпизодом в бесконечной борьбе. Эти два понятия по масштабности и сравнивать нельзя было. Однако именно из таких "мелочей" и строилась история. А те, кто стояли за этими "мелочами", и были настоящими героями.

  -- Это еще ерунда, -- сказал напоследок Лука Федотов, внимательно ведя машину. - Есть сведения, что они входят в очень могущественную коалицию еще более могущественных сил, о которых мы можем только догадываться.

  -- Давайте и мы вступил в эти коалиции, -- предложил Федор Березин, что для кадрового военного было непростительно или, по крайне мере, просто легкомысленно.

  -- Это очень странные коалиции, не биологического вида, -- дернув углом рта, объяснил Лука, -- похоже, они функционируют на основе энергообмена квазиплазменных полей, принципы стабильности которых мы не знаем... мы даже не знаем, как они накапливают и передают информацию... -- и замолчал на полуслове, словно боясь выдать какой-то секрет.