Игра в кошки-мышки 2 (СИ)

Потом Цезаря сунули в пустующую камеру, собираясь попозже подробно переговорить… а спустя несколько часов началось массовое перерождение жителей и про него забыли.

Без воды и еды он просидел несколько дней. И самое главное – без живчика. Вообще, любой иммунный может без него протянуть около недели, если не совершать активный действий. Но нужно быть здоровым, сытым и спокойным. Цезарь же оказался раненым, на грани нервного срыва и без грамма воды с едой. Так что, к моменту, когда мы его нашли, мужчина уже почти не соображал ничего. До первого моего разговора он впал как бы в спячку, организм, таким образом, растягивал последние резервы. Но моё появление резко вывело из этого состояния и…сломало.

К слову, его вещи, как я и предполагал, были сложены в мешок перед тем, как поместить в камеру. Но д‍а​лее он​и попали ​​не в сейф к дежурному, а ушли на третий этаж в ка‍бинет к операм. Там же лежит его оружие, живчик и много другое.

В его телефоне, как и у всех сотрудников Института, имелась подробная картакластеров. И пара ближайших к нам была отмечена: одна - это муровский стаб, вторая обозначала место встречи с покупателями. Так же там имелась подробная информация по аппаратуре. Но это я позже почитаю. Причём, обязательно почитаю, так как бандитский пособник обмолвился об очень интересных моментах испытания аппаратуры.

- Всё, я рассказал тебе всё, - прохрипел Цезарь, - давай живчик… ну же, не будь сукой… подыхаю же.

- Держи, - я протянул ему литровую пластиковую флягу с его же раствором, который конфисковали местные полицейские.

Собеседник вырвал её у меня из рук, при этом сильно ударил ёмкостью о край «кормушки», скрутил пробку и присосался к горлышку. На несколько секунд он выпал из окружающего мира. А я… достал револьвер, направил ствол в Цезаря и спустил курок.

Полуоболочечная пуля вошла ему чуть ниже правого глаза и вылетела из затылка, вынеся его полностью и забрызгав кровью и мозговым веществом половину камеры.

От грохота выстрела Кошка вздрогнула и отшатнулась назад, при этом машинально схватилась за «бизон», а потом круглыми ошалелыми глазами посмотрела на меня.

- Зачем?! – вскрикнула она.

- Ты слышала, что он сказал про эти кейсы и баллоны? И то, что он сделал ради обладания ими? Я молчу про наказание за предательство своих товарищей, которые приняли смерть по вине тех, на кого надеялись и доверяли. Но факт, что Цезарь поставил вс‍ё​ на сд​елку с ап​​паратурой и обратной дороги у него нет, не оставл‍ял ему другого варианта, как попытаться забрать наши трофеи назад. Он бы повис у нас на хвосте и рано или поздно сумел бы получить своё. Или отомстил бы за свои порушенные мечты, - ответил я девушке, вынимая пустую гильзу из барабана револьвера. – Нам всё равно однажды пришлось бы с ним схватиться... так зачем рисковать, если можно расставить точки над «и» намного раньше?

Я убрал гильзу в карман, вставил новый патрон и вернул оружие в кобуру.

- Это неправильно, - буркнула она, после чего повернулась ко мне спиной и быстро направилась на выход.

Когда мы вышли на крыльцо к Деду, то тот спросил:

- Что за грохот был? Этого, что ли, в расход пустили?

- Угу, - подтвердил я его догадку. Мои слова он принял спокойно, даже согласно кивнул, поддерживая моё решение. Чем тут же настроил против себя Кошку.

Загрузившись в джип, мы направились на выход из города. Дед рулил, Кошка контролировала окрестности и дулась на нас, а я размышлял. И было над чем, ведь нам в руки попали вещи, которые сравнимы с воздействием на окружающий мир взрыва ядерной бомбы.

В кейсах лежали устройства, которые были предназначены для искусственной активации перезагрузки Улья. А в баллонах находилась газовая смесь, которая выводила из спячки споры паразита (до поры до времени максимальное их количество находится в почве, а часть висит высоко над землёй, там, где даже механические детали сложных артиллерийских снарядов выходят из строя) на определённом участке местности, заставляя активно делиться и выходить в режим ‍п​ерезаг​рузки. В ​​зависимости от концентрации и размера участка сме‍на кластера могла произойти в считанные минуты. Площадь выделялась специальными маячками из кейса. Каждый кейс содержал в себе аппаратуру на пять активаций.

В Институте, по словам Цезаря, об этом почти никто не знает, буквально пять человек, из которых двое уже мертвы, двоих я знаю, и последний сидит высоко в директорате. Разрабатывалось всё это в специальной засекреченной лаборатории далеко от главного институтского кластера. А использовано только раз – на том самом стабе, где расположилось автохозяйство лесхоза. Кстати, могилы, которые мы нашли, принадлежали людям, которых перенесло с перезагрузкой.

И это только часть информации, той, что мне рассказал Цезарь. Ещё больше хранится на его телефоне.

«Чёрт, вот это мы попали, - тяжело вздохнул я про себя, - всё идёт к тому, что нас зачистят, как только привезём заказ в Институт. Потому и выбрали нас, никому не известных наёмников, далёких от дел сообщества. Ма-ать-иху, да что же за жизнь у меня гадкая тут, вечно одни подлянки вылезают, а? Когда ж всё это закончится?».

Глава 17

До муровской территории мы добрались за десять часов. Буквально летели по меркам Улья, так как у меня в груди поселился неприятный холодок, который будто кричал, что нужно надавить на педаль газа ещё сильнее, чтобы не опоздать. Куда? Зачем? Интуиция молчала, а разум мрачно подкидывал версию за версией, одна из них сводилась к тому, что бандиты могут перепродать аппаратуру кому-нибудь другому. И тогда все её следы затеряются.

Как и везде в Улье стаб, которы‍й​ отмор​озки засе​​лили, занимал сравнительно небольшую территорию и‍ был плотно заставлен постройками – деревянными и кирпичными домами, какими-то «скворечниками» из досок и фанеры. Имелись даже кунги от «Камазов» и трамвайные вагончики, в которых жили люди. Центр поселения был самый приличный, по крайней мере, выглядел именно так. Там стояли четыре маленьких дома из серого кирпича с непритязательными геометрическими узорами из красного вокруг окон, двери и карниза, с двухскатной крышей, покрытой кровельным профлистом шоколадного и тёмно-вишнёвого цвета. Рядом ещё десять домов были собраны из досок, бруса и ОСБ. Причём, очень аккуратно сделаны, видно, что тут мастер или мастера приложили свои руки. С прочими подобными постройками было не сравнить, натурально земля и небо!

Территория посёлка была ограждена тремя рядами забора из «рабицы» на трёхметровых высотой и четырёхдюймовых толщиной металлических столбах. Причём сетка была из толстой проволоки, такую только хорошим болторезом вскрывать.

Минного поля, которое даже у атомитов имелось, тут отсутствовало. Охрана… ну, охрана имелась, хотя она скорее носила чисто фиктивное определение, так как пятеро сторожей, раскиданных на четыре поста, относились к своим обязанностям спустя рукава. Не удивлюсь, если там находятся залётчики, которые и в обычной жизни не сильно исполнительны, а уж из-под палки и вовсе больше саботировали, чем выполняли свою работу.

«Ну, мне только лучше», - весело подумал я.

Не было и подвижной охраны, тех самых автопатрулей, которые несли службу вокруг любого заселенного ст‍а​ба, гд​е я бывал​​ раньше. Пикап с пулемётом и наблюдателем, пожалу‍й, был даже эффективнее, чем часовые на вышках, колючая проволока и минные поля.

Зато чем муры могли похвастаться, так это своей численностью. За два часа наблюдения я насчитал двести восемнадцать человек только тех, кого точно можно отнести к бандитам. И шестьдесят не то рабов, не то «духов» муровской армии, находящихся на испытательном сроке и гоняемых со всем пролетарским старанием.

Узнав всё, что хотел, я вернулся к товарищам, которые ждали моего возвращения в полукилометре от наблюдательного поста и в километре от базы врагов. Дальше отходить от меня отказалась Кошка, а брать ту с собой – я.