Тени войны

Клямснул замок. Я вздрогнул. Ладони мгновенно вспотели. Я направил пистолет в сторону двери. Она подалась. И в квартиру ввалились две фигуры. Не стали включать свет. Возились в прихожей с какими-то вещами. Какие-то чемоданы.

Я вытянул руку с пистолетом. Надо бить сразу, пока они не увидели меня. Я медленно стал давить на спусковой крючок. Собачка с ударным бойком медленно оттягивалась назад, чтобы долбануть по капсюлю. Неожиданно темнота щелкнула, и прихожая озарилась светом. Передо мной стояли НЕЗНАКОМЫЕ МНЕ ЛЮДИ.

Блиннн! Еще бы секунда — и они бы полегли! Но кто они?

Пожилой прошел в комнату. Я в последний момент успел спрятать пистолет за спину.

Щелкнул свет.

Пожилой остолбенело уставился на меня. Молодой тоже замер, словно увидел черта.

— Вы кто? — разлепил губы пожилой.

— Я… Алексей.

— Гм! Мне, наверное, это должно что-то сказать. Но я ровным счетом ничего не понимаю. Вы грабитель?

— Нет. Я тут жду своего знакомого.

— Знакомого? Вы ждете в моей квартире своего знакомого?

— Д-да.

— И как его зовут?

— Григорий Алексеевич Вяземский. Профессор.

— Это я…

— Кто — вы?!

— Григорий Алексеевич Вяземский. Профессор.

— У него еще племянник есть, — промямлил я. — Василий…

— Ну, я Василий! Я племянник! — агрессивно сказал молодой.

— Что за черт! — хлопнул я рукой по дивану.

— Вещи вроде целы, — тенью прошелестел за спиной профессора племянник.

— Похоже… похоже, меня обманули, — сказал я. — Извините, ради бога! Тут какая-то чехарда… Меня впустил сюда человек, назвавшийся вашим именем… Вы сами где были все это время?

— В заграничной командировке. С племянником.

— Это ваше? — Я достал из-за спины кольт.

— Да. Этот кольт… — Пожилой запнулся. Все-таки оружие. Все-таки стреляет. И все-таки у меня в руке.

Я демонстративно положил кольт на диван. Пожилой выдохнул:

— Это коллекционный экземпляр. Я храню его дома уже долгие годы.

— Как долго вы отсутствовали!!! — заорал я.

— Полгода…

Я захохотал:

— Вы хоть оружие проверьте! Из вашего коллекционного экземпляра уложили уже столько людей по всему миру. Просто страшно сказать!

— Не понимаю, — пробормотал пожилой.

— Ну, — в сердцах схамил я, — свои мозги другому не переставишь! Честь имею!

По-хамски же щелкнул каблуками. Меня никто не задерживал.

Выйдя из подъезда, угодил под дождь. Поднял воротник, поежился.

Завтра надо бы сходить в свою новую газету. Хоть представиться новому начальству.

Но как они все ловко состряпали! Напоили водкой. Пригрозили убийством Анатоля. Они знали, что я достану кольт. Знали, что собираюсь их убить и буду ждать их прихода. Надеялись, что я открою пальбу сразу же, как кто-то войдет в квартиру.

Я бы завалил ни в чем не повинных людей и угодил в тюрягу на долгие-долгие годы.

Теперь ясно, почему Василий свинячил. После убийства я мог бы сколько угодно доказывать, что не знаю этих людей. Мне бы никто не поверил. Водка и закуска на столе. Свинство кругом. Ясная картина! Пришел в гости. Напились. Достали пистолетик поиграть. Двое вышли за новой бутылкой.

Вернулись — третий с пьяных глаз их прикончил. Бытовуха.

Я шагал к метро. Пелена дождя. Вот я сейчас дойду до станции, а из дождевой темноты навстречу мне выйдет Рита. И скажет, что ничего страшного не случилось. Ликвидаторы — это сон. Я спал.

Эпилог

Я перевел деньги на счет мальчика Анатоля на следующий же день. Несколько миллионов долларов, скажу вам по секрету.

Клерки очень нервничали и косились недоуменно на мои потертые джинсы и рубашку. Если бы я сказал им, что приехал на метро, они бы вообще застрелились всем отделом.

Сам я пацана так и не видел.

Проработал в новой редакции около месяца.

И как-то редактор протянул мне приглашение на прием в Колонный зал Дома Союзов, где великие люди нашей страны собирались праздновать день военной разведки. То бишь ГРУ, если кто не помнит.

Зимним, пушистым от снега вечером я надел свой единственный, а потому самый лучший костюм и заявился туда вместе с Колчиным. Он тоже был приглашен.

К подъезду подплывали иномарки с мигалками. Выходили генералы с расфуфыренными дамами. В фойе сновали люди в штатском с торчащими в ухе кольчатыми проводами. Прыгали меж гостей порученцы в чине полковника. Все были возбуждены, вежливо раскланивались друг с другом. По слухам, на торжество должен был заглянуть сам президент.

На этом празднике жизни мы с Колчиным играли роль мебели. И как всякая вроде нужная, но необязательная вещь, мы прошли проверку на пригодность. Сначала нас просвечивали металлоискателем. Потом охрана попросила выключить мобильники, а еще лучше и самим заткнуться.

К тому времени Сашка знал о моих приключениях во всех подробностях. И когда я вдруг воскликнул: «Татьяна Борисовна!», Колчин сделал стойку:

— Где?

Я указал на старушку.

Татьяна Борисовна Мещерякова, вся в орденах, плыла между гостями, держа подбородок на дворянский манер.

Я кинулся к ней.

Татьяна Борисовна кивнула мне как незнакомому человеку, чуть скользнув по мне равнодушным взглядом, и пошла было дальше.

Я все же придержал ее за локоток:

— Татьяна Борисовна! Извините! Вы меня не помните? Я был у вас вместе с профессором Вяземским.

Дама остановилась, с удивлением посмотрела на свой локоть.

Я тут же убрал руку.

— О чем это вы? — скрипуче осведомилась старушка.

— Как о чем?! Не помните?! Книгу о разведчиках мы писали…

Татьяна Борисовна пожала недоуменно плечами.

Но я снова попридержал ее за локоток:

— Татьяна Борисовна! Я к вам по делу об агентах…

— Татьяна Борисовна, все нормально? — поинтересовался здоровенный охранник с телефонным проводом в ухе.

— Да-да, — кивнула она и пошла дальше. Охрана двинулась следом. Здоровенный секьюрити чуть задержался:

— Откуда вы? — спросил строго. Я показал удостоверение.

Он брезгливо повертел его в руках, вернул мне:

— Еще раз увижу, что вы пристаете к советнику президента по разведке, — выпровожу.

Я разинул рот:

— Советник президента?!!

…Когда уже были сказаны все тосты и здравицы и наступила неофициальная часть, я снова увидал Татьяну Борисовну.

Она шла через толпу гостей под ручку с президентом.

Когда проходила мимо меня, хитро подмигнула.

Или у меня глюк?