Посвященный

Одоевский, решивший особо не заморачиваться, за копейки купил кувшин белого вина и три вкусные лепешки. По одной отдал Орлику и Снежку, третью съел сам, запивая вкусным вином. Сидя за длинным столом импровизированного летнего кафе, он с удовольствием наблюдал за шумной толпой.

Базар, он везде базар, здесь люди получают больше удовольствия от торга, от процесса, так сказать, а не от результата. Нет, деньги тоже хорошо, но какое удовольствие выторговать одну-две монеты.

Македонцы представляли живописное зрелище, в своих национальных костюмах и в бордовых фесках с кисточками. По обычаям весьма близки к болгарам и сербам, в большинстве – православные. В VI-VII веках славянские племена (сагудаты, ринхины, берзиты) поселились в Македонии и смешались с фрако-иллирийцами, эпиротами и греко-македонцами. В VII в. страна объединилась под названием Склавинии. В IX в. Македония входила в состав I Болгарского царства XI-XII под Византией, XIII в. под Болгарией, а в XIV в. входила в Сербию. Лейтенант Одоевский помнил эту информацию с юнкерского училища, по курсу "Истинной истории".

Алеша, передохнув отправился дальше, дойдя до лавки ювелира, купил подарок жене – золотые, тонкой работы, серьги с алыми рубинами.

Покидая базар, ведя Орлика за поводья, наткнулся на непонятную группу людей. Навстречу ему шла юная красавица с заплаканным лицом в сопровождении служанки и трех атлетического вида юношей. Вида плачущих женщин Алеша, как и большинство мужчин, переносить не мог.

Тут же хотелось помочь, отвести беду, обнять и, вытерев слезы, успокоить. А для гвардейца тем более, никак невмочь пройти равнодушно мимо плачущей красавицы.

Алеша, бросив повод на седло, подошел и спросил:

– Что случилось, сударыня? – Вас кто-нибудь обидел?

Юноша спрашивал девушку на турецком, она к его облегчению поняла. Из невнятных судорожных всхлипов, Алеша понял – случилось несчастье с ее отцом. Три дня назад на узкой улочке его сшиб конный турок. Отец сильно ударился спиной об угол дома и у него отнялись ноги. Местные лекари только разводят руками – ничего не могут сделать.

– Как вас зовут, милая девушка?

– Илона.

– Илона, я попробую помочь вашему отцу, но мне нужно осмотреть больного.

– Пожалуйста. Помоги, чужеземец, – она с мольбой посмотрела на Одоевского своими огромными черными глазами.

– Меня Алеша зовут – смутился юноша.

– Помоги ему, Алеша, мы щедро вознаградим тебя, наш род Костакисов богатый и знатный.

– Ай, да ничего не надо, разве что поцелуй твоих красивых губ.

В этот раз покраснела девушка.

– Ты получишь не только поцелуй – еле слышно прошептала она.

– Тогда поехали, покажешь дорогу.

Он легко вскинул пискнувшую гречанку в седло, запрыгнул сам и рысью понесся с базара. Следом бежали двое юношей – они оказались братьями Илоны. Один брат остался со служанкой.

Вскоре Илона ткнула изящным пальчиком в большой дом из белого камня, возвышавшийся над высоким забором. Весь забор перевит лозой винограда. У ворот Одоевский спрыгнул с Орлика и бережно снял с коня девушку. Она покраснела пуще прежнего – ей очень понравились крепкие руки этого русского офицера, с большим трудом Илона успокоила свое расшалившееся воображение.

Заведя Орлика в широкие дубовые ворота, Алеша отдал поводья одному из братьев.

– Поставьте, пожалуйста, в тенек. – Ты охраняй нашего Орлика – обратился он к Снежку.

Тот согласно наклонил свою лобастую голову.

Вышедшей красивой женщине, оказавшейся матерью Илоны, девушка представила Алешу. Аврора – так звали женщину, предложила юноше подняться наверх.

– Муж находится на втором этаже – произнесла она извиняющемся тоном.

Алеша поднялся вслед за ней.

Хозяин, Николас Костакис, удачливый виноторговец и богатый землевладелец, лежал беспомощный на кровати под балдахином. Нынешнее положение ужасало этого мужественного человека – бедная жена, дети, они то, чем заслужили такой удар судьбы. Мало того что он навсегда прикован к постели, так еще и любое движение доставляло ужасные боли в крестце. Если у него перелом позвоночника – он обречен и Николас, в который раз с нехорошим интересом посматривал на два кремневых пистолета в богатой серебряной насечке, висящих у него над головой на ковре.

Внезапному визиту русского офицера он поразился чрезмерно. Представившись, Алеша объяснил цель своего появления.

Грек, мягко говоря, удивился. Его смотрели лучшие лекари Скопье – солидные и уважаемые люди А тут какой-то юнец заявляет о том, что может помочь. Бред, но утопающий хватается за соломинку. Так и сейчас – Николас рассудил, а что он собственно теряет, на кону его здоровье и благополучие всей семьи.

– Юноша, если вы меня поставите на ноги, я осыплю вас золотом, моя благодарность не будет иметь границ. – Здоровье дороже всего на свете, жаль что мы поздно об этом вспоминаем.

Выслушав хозяина, Алеша попросил перевернуть его на живот. Аврора тот час кликнула сыновей и те, под стоны и крики больного, выполнили просьбу юноши.

– Госпожа, мне понадобится твореное вино, полотенце и чистая простынь.

Когда все доставили в спальню, Алеша попросил раздвинуть шторы на окнах и выйти всех вон.

Сняв китель, помыл руки водкой, а затем приступил к осмотру больного грека. Щипками определил границу онемения тела, затем настроился на особое зрение. Биополе Николаса оказалось чистое, ровное, прерывавшееся в одном месте – в крестце.

Изменившимся взором Алеша стал осматривать позвонок, принялся за его лечение – потребовался минимум энергии, костная ткань срослась и зарубцевалась на глазах.

– Так, что у нас внутри – слава Богу, спинной мозг не поврежден, зато главный нерв порван. – Ну-с приступим.

Сращивать нерв – не воробьями фигушки показывать. Во-первых, сам процесс медленный, требует много энергии и, вдобавок, особой ювелирной точности.

На всю операцию Алеша затратил не менее трех часов. Он добился главного – нерв срощен. Обессиленный Алеша опустился на скамью у стены и бездумно глядя в окно, просидел около часа. Встрепенулся от дикого голода – организм требовал возмещения потраченных калорий.

Подойдя к кровати, обнаружил грека спящим – довольно хмыкнув, Алеша вышел из спальни. Его встречали все домочадцы, они не решались спросить юношу о результате и смотрели на него в волнении, с тайной надеждой. Алеша улыбнулся:

– Все хорошо, ваш отец через дня три-четыре бегать будет.

Что тут началось – бешеный взрыв эмоций, писк женщин, могучий крик сыновей. Одоевский думал что его в первые минуты разорвут – каждый хотел обнять русского волшебника.

Наконец народ успокоился, Аврора, обратив внимание на бледность юноши, спросила, что с ним.

– Издержки лечения, госпожа, отдал много сил, можно попросить у вас корочку хлеба, есть хочется, сил нет терпеть.

Мать с дочерью охнули:

– Ну, конечно, да что же мы глупые стоим, немедленно за стол – и потащили Алешу в трапезную.

За обильным столом он не приглядывался к изыскам кулинарии – лопал все подряд, налегая в основном на мясные блюда. Греки только восхищенно цокали языком и подкладывали Алеше новые куски. Запив неимоверное количество снеди добрым кувшином виноградного вина, литра на три, юноша не без помощи хозяев выбрался из-за стола.

– Мне с часик отдохнуть? – пролепетал он, засыпая на ходу.

Браться заботливо поддерживая гвардейца под локотки, отвели его в гостевые покои и уложили спать, предварительно сняв с него сапоги.

Алеша ничего не чувствовал – он спал. Его организм, не окрепший в новом состоянии Посвященного, требовал отдыха. Одоевский проспал до вечера. Проснувшись, оделся и сходил проведал больного.

Грек дрых сном младенца, очевидно не просыпался. Алеша придвинув табурет к кровати, провел лечебный сеанс, удивляясь своей огромной внутренней энергии. Золотые искорки сыпались с его ладоней на спину больного, но не обжигали.

Проведя получасовой сеанс, Алеша выйдя из помещения наткнулся на Илону, явно его поджидавшую.