Голос свободы

– Сколько времени? – спросил Эрик.

– Не знаю. Около десяти. Надеюсь, мы не опоздаем.

– Что-то мне тревожно.

– Расслабься. Все будет нормально. Голосу Свободы нужно пять минут в эфире, мы исчезнем раньше, чем корейцы прочухаются.

В небе не было ни звезд, ни луны. Как-то холодно для середины лета, подумал Дерби.

– Давай пошевеливаться, – предложил он.

Последняя миля дороги осталась позади. На институтской парковке не было ни единой машины. Здание стояло мертвым, ни лучика света, ни звука.

Проехав за угол, они остановились у эстакады.

Едва они слезли с велосипедов, вспыхнул прожектор.

– Руки вверх! Ни с места! – рявкнул корейский офицер в мегафон. Громкий, скрипучий голос раздался так внезапно, что пленники взвизгнули от ужаса. Ослепленный Дерби сумел разглядеть солдат, целящихся из винтовок. К ним подошел офицер, зловещий силуэт на фоне прожектора.

– Кто из вас Голос Свободы?

От испуга пленники не могли вымолвить ни слова.

– Или Голоса Свободы среди вас нет, он еще не приехал?

Сальмуса, придвинувшись, изучал перепуганные лица. Взгляд его скользил с Дерби на вахтера и обратно.

– Говорите, или пристрелю. Один из вас – Дерби, коллега Голоса? Считаю до трех. Один.

Дерби сглотнул.

– Два.

– Стойте! Я Голос Свободы!

Сальмуса не поверил. Интонации и тембр были ему знакомы, но какие-то не те. Он обратился к Эрику.

– А ты кто такой?

– Вахтер местный.

– Собрался пустить бунтовщиков на вверенную тебе радиостанцию?

Эрик замялся.

– Говори как есть, – разрешил Дерби.

Эрик кивнул. Сальмуса улыбнулся. Довольный, он хлопнул в ладоши. К ним подбежало четверо солдат. Ткнув в вахтера, Сальмуса приказал.

– Этого повесить на фонарном столбе у ворот.

– Нет! Не надо! – закричал Дерби. Но изменить он ничего не мог. Эрика уволокли за угол.

Сальмуса вновь смерил Дерби взглядом.

– Так ты у нас Голос Свободы?

– Да.

– Докажи.

– Что?

– Докажи. Хочу тебя послушать. Например, о чем ты хотел говорить в передаче?

Дерби понимал, что шансов нет. Выйдет ли предупредить Уокера, чтобы тот не лез в ловушку? Сейчас он, должно быть, подъезжает к колледжу.

– Дайте мегафон, – попросил Дерби.

– Зачем? – искренне удивился Сальмуса.

– Раз уж это мой последний репортаж, хочу, чтобы его хоть кто-нибудь услышал.

Сальмуса задумался. Почему бы и нет? Он протянул пленнику мегафон.

Дерби проверил, что аппарат работает, а громкость выставлена на максимум. Прижал мегафон ко рту… и запел во все горло.

– Беги же, девчонка, спасай свою жизнь, голову спрячь в песок. Я видел тебя и другого мужчину, а значит, пришел твой срок!

Песня эхом разлетелась по двору и окрестностям. Не умолкая, Дерби пошел на прожекторы.

– Беги же, девчонка, спасай свою жизнь, голову спрячь в песок. Я видел тебя и другого мужчину, а значит, пришел…

Выстрел оборвал его концерт. Сальмуса, убирая пистолет, смотрел, как под лежащим на асфальте бунтовщиком растекается кровавая лужа.

Бен с Келси слышали все до последнего слова.

Машину они бросили в укромном месте в парке и дальше пошли пешком. Впереди уже выросла черная громада кампуса, когда до них долетел усиленный мегафоном голос.

– Это Дерби, – шепнул Уокер.

Раздался выстрел, и пение оборвалось.

– Господи. Это песня Битлов «Спасай свою жизнь». Он хотел предупредить нас. Убираемся!

Держась в тени, они вернулись под кров деревьев, откуда с ужасом наблюдали, как корейцы вешают человека у центральных ворот.

– Это он? – спросила Келси.

– Вряд ли. Должно быть, его друг.

Они час прятались в темноте. Наконец корейцы сели в «Хамви», припаркованный за колледжем, и уехали. Почувствовав, что угроза миновала, Бен с Келси побежали к машине.

Они въехали на площадку заброшенного автокинотеатра. Уокер начал распаковывать передатчик.

– Зачем?

– Скоро полночь. Хочу послушать, что творится в эфире.

События этого вечера потрясли его. Уже минимум четверо заплатили жизнями за действия Голоса Свободы. Уокер не предполагал, что все может закончиться кровью.

– Каким же я был наивным, – сказал он подружке. – Как я не подумал, что будут погибать люди!

– Бен, здесь нет твоей вины. Хватит тебе, все знали, что идут на опасное дело. Мы рискуем собой, и рискуем осознанно. Смирись.

– Голос Свободы был ошибкой. Зачем я только дал Уолли себя уговорить?

– Бен, ты же понимаешь, что не прав! Хватит! Голос Свободы – не ошибка, и уговаривал тебя не только Уолли! Понимаю, ты злишься. Я тоже. И что, ты сложишь ручки и будешь смотреть, как корейцы грабят твою страну? Ты сдашься?

– Нет, – вздохнул Уокер, включая радио. – Ты правильно говоришь. Правда…

– Знаю. – Она показала на радио. – Что ищешь?

– Мутные передачи, о которых рассказывал Дерби. Сможешь нащупать?

Келси взялась за настройку, но динамики лишь шипели помехами.

– Надо было спросить частоту.

В какой-то миг они поймали музыку. Удивились и продолжили поиски. Прошла минута. Ничего.

– Ищи дальше.

Келси начала проверять частоты по второму кругу. И тут…

Мощный шум. Голос, искаженный до ужаса.

– Нашла!

Они ловили каждый звук, пытаясь сложить обрывки в осмысленные фразы.

– …мы ловили рыбу, болтали, купались, чтобы прогнать сон. Когда лежишь на спине в водах широкой, спокойной реки и смотришь на звезды, это восхитительно… (помехи) …с нами ничего не случилось ни в ту ночь, ни в следующую, ни в послеследующую…

У Бена отвисла челюсть!

– Боже мой, я знаю, что это за текст!

– Да? И что же?

– Келси! Это Гекльберри Финн!

– Чего?

– Они читают «Приключения Гекльберри Финна». Там же вся книга вертится вокруг Миссисипи. Понимаешь, что это значит?

– Передача идет с другой стороны? С востока, как предполагал Дерби?

– Да, но не только! Это зашифрованное послание! Нам сообщают, что мы должны, просто обязаны попасть на ту сторону!

Двадцать пять

25.09.2026

Сальмуса дал команду забросать вентиляцию гранатами со слезоточивым газом. Без кислорода подлые бунтовщики как тараканы полезут из подземного бомбоубежища и падут к ногам хозяев.

Спецы продолжали отслеживать передачи Голоса Свободы. Судя по точкам выхода в эфир, тот двигался на восток. Но скудные успехи не радовали Сальмусу. Ведь бунтовщик практически был у него в руках, однако сумел ускользнуть из ловушки. Отряд Сальмусы, преследуя Голос, добрался до Колумбии, Миссури. Похоже, мятежный диктор отдавал себе отчет, что за ним идет погоня, и после каждой передачи менял направление. Сальмуса подозревал, что Голос Свободы дурит им голову.

Судя по докладам разведчиков, после того, как Голос вышел в эфир из Колумбии, там нашли лежку партизан. Сальмуса тут же отправился на место, чтобы участвовать в зачистке презренных червей. Но сперва надо было кое-кого допросить.

Слезоточивый газ сработал отлично. Шестнадцать человек, поливая белый свет из автоматов, попарно выбежали из бомбоубежища. Корейцы отстрелялись по ним, как в тире. Сальмуса вспомнил, как в юности они с Ким Чен Ыном приехали из Швейцарии на каникулы. Они тогда развлекались охотой на крыс в нищих районах Пхеньяна.

Солдаты получили однозначный приказ вести огонь по ногам. Все американцы, раненые, беспомощные, извивались на земле. В таком виде они даже нравились Сальмусе. Подойдя к бунтовщику, он ткнул ботинком в пробитое бедро, вырвав крик боли.

– Кто ваш командир? – спросил он.

Раненая женщина, лежащая неподалеку, заговорила.

– Я командир! Допрашивайте меня!

Сальмуса оставил первого боевика в покое и подошел к ней.

– Я ищу Голос Свободы. Где он?

Революционерка, несмотря на боль, улыбнулась.

– Опоздали вы. Он уехал.

– Но был здесь.