Отзвуки серебряного ветра. Мы - были! Призыв

Всеобщая эмпатия... Нет, эти два слова не отражали то невероятное ощущение общности и поддержки, теплой, дружеской руки, готовой всегда помочь тебе в трудную минуту. Не отражали даже частички той любви друг к другу, которая царила среди аарн. И никто никогда не оставался в одиночестве, если у него болела душа. Лана сама отдала свою невинность брату по ордену, с которым случилась беда, и была счастлива, когда после сумасшедшей ночи ощутила его светлую и чистую радость. Девушка встряхнула головой и тихо засмеялась. Какое все-таки счастье, что тогда, два года назад, орден вышел в Поиск. И что она, обиженная на отца, требующего от нее изучать право, осмелилась крикнуть в небо: «Арн ил Аарн!»

С самых ранних лет Лана мечтала о невозможных воздушных городах, придумывала их в мельчайших подробностях и пыталась в рисунках передать свои фантазии. Девушке очень хотелось стать архитектором, чтобы попытаться воплотить в жизнь хоть кое-какие из своих лихорадочных видений. Но, даже мечтая, она понимала, что это невозможно – на Мооване строили в основном грубые, прямоугольные, вросшие в землю на десятки этажей вниз здания. Но зато с тройной степенью надежности и весьма удобные для жизни. Да и отец ее, властный и желчный человек, прокурор окружного суда города Ран-Форта, был резко против увлечений единственной дочери, которую растил в большой строгости. Он считал это блажью, а подобного здравомыслящий человек, по его мнению, одобрить не мог.

Господин прокурор со своими обширными связями вполне мог обеспечить Лане поступление в столичный юридический институт, а по окончанию его – государственную должность. «Это же верный кусок хлеба, дура!» – кричал он на дочь, не понимая, что девушку тошнит от законов общества, в котором она вынуждена жить. Господина Дармиго крайне раздражала мечтательность Ланы и ее неприспособленность к жизни, он порой едва сдерживался, чтобы не выпороть ее. Если бы не категорический запрет психоаналитика, то так и поступил бы. Но тот утверждал, что его дочь настолько морально слаба, что одна только попытка совершить над ней насилие может навсегда превратить девочку в полностью пассивное и сломленное существо. Сам прокурор твердо стоял на ногах и плевать хотел на любые фантазии, не дающие ему ни кредита. Жена господина Дармиго, тихая и забитая женщина, беспрекословно подчинялась мужу и чаще всего молчала, пребывая в каком-то своем внутреннем мире.

Лане оставался всего лишь год до окончания школы, когда она, в ужасе от перспективы стать юристом, осмелилась заговорить с отцом о своей мечте изучать архитектуру. Но он только наорал на дочь и довел ее до истерики, да не только ее, но и флегматичную почти всегда мать. К несчастью господина прокурора именно в этот момент корабли Поиска зажгли над Моованом небо. Именно тогда Лана в отчаянии и выкрикнула Призыв. Девушка, как и ее отец с матерью, была донельзя потрясена тем, что ее услышали.

Пришедший за их дочерью аарн, лор-лейтенант «Серых Змей», не слушал возражений перепуганного до онемения прокурора Дармиго, он просто забрал Лану, от изумления согласившуюся на такое резкое изменение своей судьбы. Сколько раз потом она благодарила себя за то, что осмелилась уйти – все ее мечты оказались реальностью. От обиды девушка даже не стала прощаться с отцом, только поцеловала мать, и гиперпространственный портал закрылся за ней, оставив ошеломленных таким исходом дела прокурора с женой позади.

И вот она снова дома! Лана радостно рассмеялась и протанцевала несколько па. Но каким же унылым и серым показался Моован после сияющих нечеловеческими красками миров ордена. Когда она впервые ступила на одну из планет Аарн Сарт, то долго не могла говорить от изумления – города были невозможно, ангельски прекрасны, такие просто не могли существовать. Но Лана видела их собственными глазами! Ни один город или поселок не походил на другой, каждый был неповторим, каждый был произведением искусства. Пройдя Посвящение, девушка с полгода металась по всему скоплению, чтобы своими глазами увидеть все чудеса архитектуры ордена. И никак не могла насмотреться.

Еще одно поразило Лану до глубины души – всеобщая доброжелательность. В каждом доме ее принимали как родную, как сестру. Впрочем, в ордене люди даже называли друг друга братьями и сестрами, и это не было ложью, как среди монахов. Они действительно так относились один к другому. Они чувствовали друг друга, никто не скрывал ничего и каждый радовался обществу других. Любой аарн был творцом, будучи одновременно и еще кем-то. Денег внутри ордена не знали, каждый получал все, что хотел, бесплатно – по понятиям внешнего мира Аарн были несусветно богаты и могли позволить себе все. Никто не занимался грязной, тяжелой работой, все необходимое делали киберы, совершенно неизвестные за пределами Аарн Сарт юркие машины разных размеров. Да, впрочем, девушку мало интересовало это, она находилась в диком восторге от общения с потрясшими ее воображение людьми и нелюдьми, ведь представителей иных рас тоже хватало в ордене. Когда Лана хотела слетать на другую планету, то шла к гиперпространственным порталам, если тот мир находился неподалеку, или же просилась на любой корабль в ближайшем космопорту, и ее без лишних слов брали. Даже на военные крейсера.

Свою знаменитую черно-серебристую форму аарн носили только во внешнем мире, дома они одевались, кто как хотел. Впрочем, попадались места, где принято было ходить обнаженными, и никого это не шокировало. Чего только не повидала девушка во время своего поиска, многое, очень многое показалось бы любому человеку извне совершенно невозможным. И однажды Лана встретила своего Учителя, великого зодчего. Мастер Ирган-Ат... Вспомнив о нем, девушка снова радостно улыбнулась. Сколькому же она научилась от этого мудрого старого гварда! В первые дни странно было смотреть на учителя, но, восхищенная его умом и талантом, Лана скоро перестала обращать внимание на необычную внешность.

Оказалось, что в мирах ордена каждый имеет право реализовывать свои мечты. И по ее проектам уже выращивали целых два города! Девушка до сих пор не могла поверить в такое чудо. Как много она работала над этими проектами, даже забывала поесть. Мастеру Ирган-Ату порой приходилось силой отгонять увлекшуюся ученицу от терминала и едва ли не за шкирку волочь в столовую. Особенно трудным для Ланы оказалось сделать города удобными для жизни, сохранив при том всю их красоту и неповторимость. Но она справилась, и Учитель одобрил проекты!

– Приятных каникул, малышка! – оторвал ее от размышлений веселый голос пилота, чернокожего парня с белыми до пояса волосами и тонкими чертами лица, такие рождались только в одном мире – на Лавиэне.

– Спасибо, Релир! – послала ему воздушный поцелуй Лана и весело рассмеялась.

Пилот тоже расхохотался, люк закрылся, и посадочный катер дварх-крейсера «Черная Птица» на форсаже рванул в небо, обдав стоявшую неподалеку девушку валящим с ног горячим ветром. «Вот разгильдяй!» – укоризненно покачала головой Лана и, подхватив свои сумки, направилась к мрачному, приземистому зданию таможни. Основной багаж забрали погрузчики, и об этом можно было не беспокоиться. Ее отца ждал немалый сюрприз! Чтобы забросить девушку на родную планету, «Черная Птица» сделала порядочный крюк в десять парсек, и капитан совершенно спокойно к этому отнесся.

Если бы Лана не скучала по маме, она никогда не стала бы отпрашиваться у мастера Ирган-Ата, ей так хорошо жилось на планете Тарек, где находилась архитектурная школа Учителя. А каких друзей девушка нашла там! Она и представить не могла, что такие бывают. И первая любовь, о которой девушка могла вспоминать только с доброй улыбкой. И ее семья, милые мужья и сестры по браку... Как же Лана любила их всех, какую нежность испытывала к каждому. Если бы еще только мама была рядом...

Старый гвард прекрасно понимал, что такое тоска по дому, и отпустил загрустившую ученицу. Она прошла специальную подготовку, необходимую для всех аарн, отправляющихся во внешний мир, где все еще царили подлость, корысть и жестокость. Но девушка была твердо уверена, что ей все это не понадобится. Ну, кто и что, скажите на милость, может угрожать ей на родной планете? Ведь Моован с орденом не воюет!