Ветер и сталь (изд. 1997 г. с иллюстрациями)

Фишер сложил терминал и сунул его под мышку.

— Идем, Алекс. Отдыхать будем, это вот… в гробу. А сейчас нужно выразить соболезнование семье покойного… такая у нас работа, будь она проклята.

Мы вышли в коридор. Двое спортивного вида парней, дежуривших на этаже, вытянулись при нашем появлении в струнку. Я лениво отдал им честь и тронул Фишера за рукав:

— Ларе, у меня одна просьба, если позволишь…

— Конечно, — повернулся он, — что стряслось?

— Я хотел бы воспользоваться твоим терминалом, пока мы будем лететь. Ничего серьезного… так, справка.

— Бери, — Фишер протянул мне плоскую кожаную папку.

Внизу нас ждал мощный остроносый аппарат, возле которого скучали Берков и трое широкоплечих мужиков в отороченных дорогим мехом плащах.

— А это кто? — удивился Фишер.

— Охрана, — спокойно ответил Берков. — Люди свои, проверенные.

— Охрана, — эхом отозвался Фишер. — Красота. Флаг-майор Королев?..

— Я.

— Уровень допуска к транспортным средствам?

— Включая линкор.

— Количество боевых вылетов?

— Девять, пилот третьего класса.

— Стрелковая квалификация?

— Офицер-снайпер, включая корабельный стандарт.

— Полевая подготовка, уровень?

— Офицер-мастер.

— Количество боевых операций, в том числе десантных?

— Тридцать две и восемнадцать.

— Берков, кто кого будет охранять?

Парни опустили очи долу, один аж покраснел. Берков развел руками.

— Извините, ребята, но вам отбой. Рядом с таким хищником вам работы нет.

«Да разве ж я хищник, — усмехнулся я. — Подумаешь, тридцать два захода… я ведь даже не рейнджер. Так, умею кое-что. Конечно, и стреляю; и двигаюсь, и думаю я вчетверо быстрее этих орлов, но они ж не виноваты, что у меня самое высшее боевое образование, меня с пяти лет дрессировали, как песика. И в пустыне выжаривали, и в джунглях вымачивали, и под водой неделями держали, и по горам гоняли — словом, мордовали всячески. Даром это, конечно, не проходит…»

— Так, поехали, — Фишер взялся за дверцу кабины. — Пилот знаег, куда лететь?

Берков утвердительно кивнул и нырнул в салон.

Я уселся на заднем диване и откинул панель терминала. Экран замерцал бледно-зеленым светом. Для начала мне требовался вход в полицейскую информационную сеть Кассанданы. Это не составило проблемы — уровень доступа пользователя служебного терминала СБ не вызывал сомнений. Оказавшись в сети, я скомандовал: «население». Затем — «лендлорд», и наконец «Натали Тревис». Запрос был абсолютно конкретным, однако терминал после секундного размышления выдал «Зеро».

Я достал сигарету, щелкнул зажигалкой. Как мило. Значит, никакая она, к дьяволу, не Натали и не Тревис. А может, и не с Кассанданы? Может, здесь и искать ее не стоит? К чему ж тогда все эти вздохи и почти что слезы в постели? Своеобразный способ выразить благодарность? Чушь какая-то.

«Ладно, — решил я, — мы тоже не лаптем щи хлебаем. Кобыла, верно, с претензиями на хитромудрость. Если это и правда тест на интеллектуальную зрелость, так я такие штучки в двенадцать лет колол — какой это был курс?.. «Зеро» — ну и хрен с ним. Мадам, кажись, унаследовала титул? Ну-ну…» Я вернулся к «лендлордам» и стал искать покойников от полугодовой свежести, введя параллельный курсор поиска «наследование». Терминал честно выдал шестерых жмуриков и пятерых наследников. У шестого таковых не оказалось, и майорат пошел с молотка. В числе пятерых счастливчиков была одна женщина, некая Ольга Роллинз. Я сдвинулся на нее. На меня смотрела Натали.

«Какого черта ей стукнуло менять имя, — подумал я. — Это, знаете ли, непростое дело. Ладно — я, но у меня есть и достаточно серьезные причины, и целая куча абсолютно правильных документов на разные имена…» Гм… что ж, Оленька, пора познакомиться поближе. Поехали.

Возраст — тридцать лет. Да, я где-то так и думал. Не девочка. Рост, вес, это вполне знакомо. Антропометрия меня не интересует. А вот биография… Высший гуманитарный колледж на Домусе. А потом? Пять лет работы на головидении столицы, степень по разработкам в области электронных средств массовой информации — реклама. А дальше — тишина. Нет данных. О, стоп! Осуждена за… что? Что это за статья? Ложные показания, ну и ну! Год женской тюрьмы на Кассандане-5. Экий бред, никогда бы не подумал. Впрочем, с местной юстицией, знаете ли… После отсидки — запрет на перемещения… ну, это уже беззаконие. И вот зачем левые документы. Лихо она, однако. Дальше. Профессиональная деятельность — проституция!.. Группа А — что это? О, элитарный патент…

Я отключил терминал. Закрыл глаза. Элитарная проститутка. Как здорово. Какой талант, какая импровизация. Или, или, или?..

Кругом была ледяная пустыня. И я — без шлема, в изодранной куртке, пробитом наплечнике, весь перемазанный кровью и грязью. Кровь запеклась на скулах, кровь слепила волосы в грязные бурые космы, кровь тянула разбитые пальцы, которые сжимали тяжелый «нокк» с полным магазином. Сухой морозный ветер бил мне в лицо, заставляя щуриться мои измученные глаза. Я был один на один с ветром и сверкающим миром льда и мороза. Я, ветер и тяжелый «нокк». Я, ветер и сталь. Где это было? Где это будет?

Я вновь набрал код. Теперь меня интересовал номер линии связи. Узнав его, я отложил терминал в сторону и вытащил из кармана телефон. Я сидел в коптере, мчащемся на высоте двадцать километров, сосал сигарету и крутил в пальцах телефон. «Словно в бой, — подумал я. — Словно мальчишка в первый бой. Как в Академии, где инструкторы на тысячу холостых маркеров закладывали в играх один боевой выстрел — чтоб не расслаблялись. К черту, что это я, наконец?»

Я решительно набрал номер. С полминуты никто не отвечал, потом в ухе приятно завибрировал знакомый бархатистый голос:

— Алло… почему я вас не вижу?

— У меня мобильный аппарат, — ответил я.

— Боже… — она непритворно задохнулась, — я сейчас завизжу. Ты не забыл меня? Где ты? Ты здесь?

— Я здесь, — мягко рассмеялся я, — только я болтаюсь в небе.

— Когда ты приедешь?

— Не знаю. А ты ждешь меня?

— Боже мой, да! Да! Да! Да! Я жду тебя все это время, я хотела искать тебя, но где и как? Ведь я даже не знаю, кто ты. Ты надолго к нам?

— Сложно сказать. Может быть, да, может быть, нет.

— Узнаю моего мастера Алекса, — журчаще рассмеялась она, — Хотя в каком ты чине, не знаю тоже.

— Узнаешь, — усмехнулся я. — Я обязательно прилечу. Возможно, через несколько дней. Пойми, я в командировке и не располагаю своим временем. Но могу тебе твердо обещать, что не покину Кассандану, не повидав тебя.

— Точно?

— Ты не веришь слову офицера?

— Твоему я, пожалуй, верю. И главное — я верю тебе. И жду. И люблю. Ты слышишь? Почему ты молчишь?

— Да так, — сдавленно ответил я. — Мы уже подлетаем. Извини.

— Я жду тебя, слышишь?

— Слышу… ты далеко, но я слышу. Жди меня…

Коптер заходил на посадку, внизу уже маячили энергомачты поместья. Я спрятал телефон и уставился прямо перед собой невидящим взглядом.

Глава 4

Миледи Эвелин, вдова покойного, остановила легкую антигравитационную платформу на краю редкой рощицы.

— Это произошло здесь, — твердо сказала она.

Она могла бы этого и не говорить. Все было понятно без слов, я аж присвистнул. Здесь трудилась целая бригада. Кустарник в нескольких местах был выжжен дотла, пара толстых деревьев пережжены и свалены, кругом обгорелые ветки и вывороченная, спекшаяся земля.

Фишера, впрочем, интересовало что-то другое. Он с азартом ищейки устремился на противоположную сторону почти круглой поляны, где торчал хорошо опаленный куст рикки. Фарж, верно, стрелял именно в ту сторону. Обгорелая верхушка куста, однако, Фишера не заинтересовала — он сразу сунулся в переплет воздушных корней в полуметре от земли.

— Точно, — с удовлетворением сказал он, — от кого-то летели клочья. Фарж не мог не попасть, даже в те секунды, что ему были отпущены. Ах, была бы аппаратура!..