Четвёртый (СИ)

Даже такой невеликий знаток истории, как я сразу увидел заметные отличия от того, что было в моей истории - немцы, похоже, сделали попытку прорыва в сторону Сталинграда и Северного Кавказа, но далеко не столь успешную - почему-то наших войск на юге хватило для сдерживания наступательного порыва Вермахта. И тут еще с севера под корень прорыва Красная Армия нанесла довольно чувствительный удар, для преодоления последствий которого фашисты с двух сторон навалились туда, откуда и началось это наступление. Образовалась столь сложная путаница, что просто ужас. Зато грозненская нефть и сталинградский тракторный остались нашими и продолжают служить по прямому назначению. Это не может не радовать.

Населённый пункт Сталино я для себя решил считать Донецком - как-то он примерно на том месте, где и находился этот шахтёрский город. Прямо уточнить не отважился, а Игорь не упомянул об этом. И тут из спальни вышла Оля в платье стиля "Милитер" - не хватало только газырей на кармашках, а так - точь-в-точь по моде восьмидесятых.

Эмалевые ромбики на воротнике смотрелись очень уместно. Но фуражка радости моей определённо не шла - её стиль - пилотка. Впрочем, фуражка оказалась моей. Девчата просто немного похулиганили.

Потом я позвонил домой. То есть на квартиру Кутеповых. Снявшая трубку женщина узнала меня по голосу и очень обрадовалась. Мы с Олей тут же переоделись в штатское и помчались - мать больше года не видела сына, нельзя испытывать её выдержку.

Как оказалось, торопились не напрасно, потому что дома оказался и отец - он нынче в отпуске после ранения, а мамин госпиталь теперь в Москве. Так вот, папин отпуск закончился, и сам отец уже ожидает назначения.

- А вы, Оля, тоже диверсант? - спросил он, поглядывая на мою супругу. Как я понял, про поступление в диверсионную школу ему рассказала мама, а дальше он сам "достроил".

Оставалось только кивнуть и сменить тему. Вообще-то мы пришли не с пустыми руками, а с апельсинами и бутылкой хорошего уругвайского вина - виноделие там неплохо развито.

- Интересно, а воинские звания у вас какие? - продолжал любопытствовать папа. - Наверное, сержанты.

Снова пришлось кивнуть и начать расспросы о том, где находится госпиталь, в котором работает мама.

- То есть вы вместе служите? - отец продолжал настаивать на выяснении как можно большего количества подробностей.

- Мы женаты, папа. И работу нам обычно подбирают с учётом этого факта, - улыбнулся я.

Словом, вечер прошёл очень напряжённо для нас. Зато мама была тихо и безоблачно счастлива. Даже не поохала, что такие молодые и так поспешно... просто приняла всё, как должное.

***

Следующий день был у нас свободным. Мы вызвали машину и, одевшись сержантами (нашу старую форму с треугольничками в петлицах нам вернули), поехали в свою диверсионную школу - очень хотелось узнать про Фимку и Мишу. Подполковник Гуров оказался на месте и принял нас у себя в кабинете. Оказывается, живы наши товарищи и продолжают работать. Разумеется, никаких подробностей не последовало, да мы и не пытались расспрашивать. Только и дали нам понять, что они уже лейтенанты, причем давно. И награды у них имеются. То есть ребята тут на хорошем счету.

Вернувшись домой, переоделись в штатское и сходили в кино на "Весёлых ребят". Потом немного погуляли - патрули на нас внимания не обращали, хотя видно, что бдят. Было в этом мирном времяпрепровождении что-то очень нам обоим нужное, потому что уже завтра нас, если и не отправят никуда, то засадят писать отчёты о десяти насыщенных событиями месяцах.

***

В управление нас препроводили адъютанты - мы здесь ни разу не были и ничего не знаем, а ребята отлично ориентируются. В кабинете нас дожидались сразу два майора. Один такой же, как мы. А второй - старший, с двумя ромбиками. Его мы знали, как Андрея. А про первого, равного с нами звания, были предупреждены теми же заботливыми адъютантами, что это наш прямой начальник Павел Михайлович. Непосредственного куратора Виктора Сергеевича здесь не было.

- Что, пионеры, доигрались? - старший по званию, выслушав стандартный доклад о прибытии, сощурил глаз, ожидая нашей реакции.

- Простите нас, дяденьки! - воскликнул я. - Мы больше так не будем.

- Разжалуйте нас, пожалуйста за невыполнение задания по внедрению в британские военно-воздушные силы, - взмолилась Оля. - И, знаете, кубик в петличке смотрелся бы органичней, чем ромбик.

- Ничего не боятся, - констатировал Павел Михайлович (одноромбиковый майор). - И за информацию, полученную от этого клоуна (кивок в мою сторону) ты поручился головой?

- Из высказанных им прогнозов сбылись все, - пожал плечами Андрей. - Положение о направлении главного удара немцев на юге, кстати, подтверждали и другие источники, как твои, так и мои. Всё испортил этот гадский майор со своим портфелем документов - уж очень его появление походило на умышленную дезинформацию.

- Да, словно нарочно. А вам, - взгляд на нас с Олей, - придётся очень потрудиться, чтобы оправдать ненароком оказанное вам доверие.

- Погоди, - остановил нашего начальника Андрей. - У тебя есть, о чём доложить, Иван?

- Немцам сейчас колоссально не хватает нефтепродуктов. Надо бы это усугубить. Цистерны сейчас важнее паровозов. Как у наших диверсантов обстоят дела с противотанковыми ружьями?

- Симоновскими пятизарядными обеспечиваем. С одной обоймы паровозный котёл уходит в капитальный ремонт. А ты не вопросы задавай - нас интересуют утверждения. Что там ещё у тебя надумалось?

- Какая-то американская компания, думаю, "Шелл" завозит горючее или через Варну, или через Констанцу, или как-то ещё через Балканы. Точнее не скажу - меня там не было.

- Откуда тогда эти сведения? - насторожился Павел Михайлович.

- Из головы, откуда же ещё? - развёл руками Андрей. - Говорил же тебе - сбыча стопроцентная. Товарищи, что вместе с ним больше двух месяцев воевали во вражеском тылу, подтверждают, - и покосился на Ольгу. - Дальше давай, - это уже мне.

- После войны, когда мы Гитлера повесим на Бранденбургских воротах, начнёт разваливаться колониальная система.

- Погоди. Ты же утверждал, что он отравится! - возразил старший майор.

- Отравится, конечно. Но мне бы хотелось его повесить. А ты только что доложил, что сбыча моих прогнозов стопроцентная. Вот я и решил попробовать изменить это дело по своему желанию - вдруг выгорит?

- Нет уж - пусть травится, - возразила Ольга. - Мы должны быть благодарны этому бесноватому за то, что он в сорок первом захотел взять Москву, а не продолжил рубиться на юг к грозненской и бакинской нефти. Ну, ты же сам об этом рассуждал, помнишь?

Я почесал в затылке и развёл руками - вот уж у кого память, так память!

- Про зимнее наступление вдруг подумалось. Неплохо было бы форсировать Днепр по льду.

- Ты уверен, что будет наступление? - остро посмотрел на меня Андрей.

- Насколько я понял, наши войска на юге сейчас проявляют стойкость. Не вижу причин, почему это должно измениться. Так уж выходит, что Красная Армия становится сильнее, а Вермахт слабеет. Вот прямо сейчас он всё ещё сильнее, но процесс-то идёт. Хотя и в следующем году он останется чрезвычайно опасным противником.

Мы под Ржевом много людей потеряли?

- Много. Считай, дивизию положили - фашисты там обороняются остервенело. И, да, ждали они нас, готовились. То есть, ты считаешь, что на юге нас ждёт успех?

- На юге сейчас идут тяжелейшие бои, которые истощат обе стороны. Но мы быстрее восстановимся. Остаётся уповать на мудрость руководства и полученный военачальниками боевой опыт.

- Откуда у тебя информация о вмешательстве Гитлера в планы военного командования? - вдруг спохватился Павел Михайлович.

- Нет у меня информации, - развёл я руками. - Это просто анализ косвенных данных, попавших в газеты. Оля их очень внимательно читает и делится со мной самыми примечательными моментами. Остальное - чистая логика.