S-T-I-K-S. Мечты сбываются... (СИ)

Боковым зрением я заметил своих друзей. Они все стояли в отдалении с напряжёнными лицами, готовые в любой момент открыть огонь по чудовищу, тянущему лапы во все стороны и делающему первые, неуверенные шаги по мягкой, зелёной траве.

– Как пахнет. Хорошо пахнет. Прошлой жизнью. – Умник сгрёб пучок травы вместе с грунтом и согнутый внюхивался в запахи, поднеся лапу к морде.

Поднялся, прошёл на двух ногах несколько шагов, опустился на четыре, продолжая нарезать круги по полянке.

– Так удобнее... Стал зверем, ходи как зверь, – сказал он с какой-то грустью в голосе, – всё, пойду. – Остановился, повернулся ко мне зубастой мордой. – Не прощаюсь, но, на всякий случай, спасибо, Док. – И потрусил, поднимаясь на небольшой холмик, куда-то на восток.

***

– Свобода! Неужели свобода! Какое странное, пьянящее чувство! Пьянящее... Какое интересное слово, Док никогда не говорил его. Наверно, это опять отголоски прошлой жизни, той, когда я был человеком, таким же, как мой друг Док. Люди еда. Как же я был глуп... Люди опасны. Очень опасны, потому что умны. Я тоже теперь умный. Я очень опасный. Я сильный. И у меня есть имя.

Умник гордился тем, что у него есть имя.

Он бежал по запаху, улавливаемому еле слышно, в изобилии других, разных ароматов, таких приятных и давно забытых. Память то и дело подкидывала что-то из прошлого, заставляя волноваться и чаще биться сердце. Но запах Старшего ни с чем не перепутать. Он вызывал страх и уважение.

До сих пор не верилось, что люди его отпустили. С тех пор, как он стал умнеть, понял, что его дни так и закончатся в этой ненавистной камере. Док, конечно, хороший друг, но другие люди ненавидят иных так же, как и иные ненавидят людей. Умник перестал ненавидеть людей. Он даже не особо хотел их есть. Мясо животных, которым кормил его Док, было намного вкуснее.

Коровы... коровы – это хорошо. Вкусно. Я больше не стану есть людей, если будут коровы. Опять хочется есть...

Раненого элитника Умник нашёл в лесу, на немерцающей земле.

Кластеры, кажется, так называл Док эти участки, когда рассказывал свои истории. Иные видят эти кластеры иначе, не так, как люди. У иных зрение совсем другое. Они видят землю в мерцании или стабильную. Кластеры без мерцания люди называют стабами. На больших стабах они устраивают свои логова. Чем чаще мерцает, тем скорее придёт вонючий туман, и появится новая еда. В туман нельзя попадать, это верная смерть. Надо бежать, как можно быстрее, спасаться. На немерцающей никогда не бывает тумана, но и еды там тоже никогда не бывает, если только там люди, которые иногда приходят в такие места на ночёвку. Зато там безопасно, если ты сильно ранен и пока не можешь бежать.

Умник знал, что без подношения к Старшему лучше не подходить. Откуда он это знал, неизвестно, просто знал.

Пока бежал, видел разбитый коровник. Ммм, как же там вкусно пахло мясом! Мясом и смертью собратьев. Но был и ещё один запах, страшный, внушающий дикий ужас, такой, какой он недавно испытал, проснувшись в черноте. Нет, не такой. Сильнее! Бежать! Бежать, как можно дальше!

Умник припустил со всех ног. Так он ещё никогда не бегал. Даже есть перехотелось... на время, до тех пор, пока не увидел жилища. Дома людей на медленно мерцающей земле.

Значит, там совсем недавно был туман. Несколько дней всего. Значит, там могла остаться еда. Люди. Или животные. Такие люди часто держат животных в своём логове. Правильно, чтобы за едой далеко не ходить. Можно тоже так сделать, держать еду рядом.

– Серый. Не пойдёт. И этот серый... – Рыскал он по улицам, принюхиваясь, в поисках ещё не обратившихся.

Обратившийся человек – уже не человек, хоть и низший, но уже собрат, и есть его противно, но можно, если очень хочется. Но он совсем невкусный.

В очередной раз втянув поглубже воздух, замер.

– Вот! Нашёл! – И помчался галопом, ломая хлипкие заборы.

Остановился перед пятиэтажным домом, снова принюхался.

Да, вот оно, тут. В самом низу. Из маленького отверстия тянуло вонючим дымом. Иные не любят этот дым, но он означает, что рядом человек.

– Кто-то курит. – Всплыло в голове забытое знание. – Да, я тоже курил. – Вновь втянул воздух.

Шесть. Четыре иммунные. Два скоро обратятся. Вот бы мне этих двоих. Как же их достать?

Окошко слишком маленькое. Попытался сломать стену. Только лопнула пластина на плече. Крепкие дома делают люди. Поищу ещё. Раз эти есть, значит, ещё должны остаться. А эти пусть пока посидят. Иммунные люди. Люди с золотой головой. Док тоже видит это сияние. Он знает, кто обратится, а кто нет. И иные тоже знают. Док обрадуется золотым людям. Надо искать с серой головой.

***

Умник спускался в овраг, таща за ноги два, ещё живых тела. Поначалу они сильно кричали, нервировали, и очень хотелось их стукнуть, но дохлая еда не такая вкусная, к тому же, они уже почти обратились. Ещё немного – и они станут низшими. Надо спешить. К тому же, самому хотелось есть, очень сильно. Запах крови, выходящей из этих тел, вызывал жуткий аппетит. Нельзя. Это подношение. Это Старшему.

– Старший! Я принёс тебе еду! – С этими словами Умник швырнул тела к лапам лежащего элитника.

Тот молча, без церемоний, схватил одного человечка и откусил половину. Прошло не больше пяти минут, когда от подношения остались лишь бурые брызги крови на траве и один ботинок.

– Кто ты такой?! – Прорычал грозный голос Старшего. – Подойди ближе!

Но Умник не спешил выполнять приказ. Элитник был сильно ранен и ему требовалась еда, любая еда для скорейшего восстановления. Умник прекрасно подходил на роль такой еды, и он это хорошо понимал.

– Кто тебя ранил, Старший? Люди?

– Нет. Это был ГОЛОД! Он пришёл этой ночью из черноты. Он вернётся! Он опять вернётся! Он знает, что я жив. Он придёт за мной. И за тобой тоже! Ты зря сюда пришёл, Младший! Подойди ближе. Ты пахнешь людьми. Ты пахнешь почти как человек! – Элитник глубоко втянул воздух – Подойди. – Попытался встать сам, но пошатнувшись, завалился на бок.

Стала видна огромная рана, через весь бок от передней до задней лапы. Мутант лежал в луже собственной крови. Он умирал. В воздухе уже летал запах смерти.

– Ты умираешь, Старший. Но я могу тебе помочь. У меня есть друг. Человек. Он умеет спасать тех, кто умирает.

– Мне мало одного человека. Надо больше еды!

– Док – не еда! Док ДРУГ! Он умеет спасать!

– Что такое ДРУГ? Это ДРУГ-ая еда? Которая спасает?

Умник в ярости ударил когтями по стволу дерева, и то с хрустом завалилось. Его бесила непроходимая тупость Старшего, он не знал, как ещё объяснить, что такое ДРУГ и почему его нельзя есть. Сейчас Умник отчётливо видел, насколько он умнее других мутантов.

Подчиняться и уважать такого тупого Старшего он не собирался. Нет, он умнее, значит он – Старший!

– Старший, кто это – ГОЛОД?

– ГО-О-О-ЛОД! ГОЛОД ужасен! Он очень ужасен! Он придёт за мной!

Умник вздохнул, в раздражении гребя землю.

– Как он выглядит?

– Ужасный! Страшный! Он всех убьёт! Он меня убьёт!

– Нет, Старший, он тебя не убьёт. – С этими словами Умник прыгнул, ускорившись в несколько крат, и одним точным ударом пробил глаз элитнику, дотянувшись когтем до мозга. После сказал эпически:

– Потому, что это сделаю Я! Теперь я – Старший! А ты – тупая, трусливая, дохлая падаль!

Хотел было уже спрыгнуть с поверженного противника, как вспомнил вдруг:

Док говорил о ценностях, которые находятся в этом наросте на голове.

– Док обрадуется этой ценности... – урчал он, вскрывая башку элитника.

***

– Думаешь, вернётся твоя зверушка? – Спросил Арман, грея на горелке банку с тушёнкой.

Мы расположились рядом с чёрным кластером, чтобы в случае опасности успеть смыться. Я каждые пару минут включал свой сканер. Призраки стояли в дозоре. Мы решили пообедать. Дело шло к трём часам дня, а Умника всё не было. Время поджимало. Все нервничали.

– Думаю – да. Если жив, то, точно, вернётся, – ответил я Арману.