S-T-I-K-S. Мечты сбываются... (СИ)

– Тут только завал разбирать надо. Нужна техника или силачи, трое как минимум, а у нас только один. Призраки чего докладывают, может, где брешь есть? Приём.

– Глухо кругом, только тут щель сквозная, но узкая слишком, не пройдём. Приём.

– Тогда надо за подмогой и инструментом в стаб мотать, и быстрее. Перезагрузка скоро. Приём.

– Принял. Остаюсь тут. Будем ждать. Конец связи.

Вместе со спасательной бригадой приехал и Манчестер. Оказывается, он очень сильный телекинетик. Вытащили всех быстро. Даже достали тело Валдая вместе с куском бетона. Парень пытался выбраться из ловушки, чтобы привести помощь, но ослабленный ранением организм не справился с нагрузкой и выкинул его из состояния призрака почти у самой поверхности завала, намертво переплетая органику с неорганикой. Совсем немного не хватило до свободы. Так, с куском бетона и похоронили на выезде из этого кластера, найдя приметное дерево.

– Смотрю, это в традицию входит: хоронить под деревом, – сказал Кир, глядя на свежий холмик. Я ничего не ответил. Валдай тоже молчал.

Я посмотрел на призрачную душу умершего парня, спросил:

– Уходишь? Решил?

Тот отрицательно покачал головой:

– Нет, пока. Мне, кажется, там серо и скучно. Не люблю, когда скучно... Примешь в свою группу, Док?

– Конечно. Буду рад.

– Тогда до встречи, командир, – сказал он, слегка улыбнувшись, и исчез.

Как-то мне не по себе, когда меня называют командиром. Какой из меня командир... охо-хо-о...

– Чего вздыхаешь? – спросил Кир.

– Да, так..., – махнул я рукой, – Валдай остался. Не хочет за Грань идти. Как-то я к смерти стал по-другому относиться...

– Как?

– Да, сам пока не пойму, но иначе, это точно.

– Хм... Ладно, пойдём, философ, нас там ждут.

Второй бессознательный пришёл в себя при тряске, почти на пороге родного стаба, но вот третий так и пребывал в отключке, и паутина его стала белой. Батон осмотрел всех спасённых, дал ценные указания и отправил домой всех, кроме Мухи. Муха – так звали того парня с белой паутиной, озадачил, и даже Батон терялся в догадках, о том, что это и какие последствия оно принесёт. Паутину он не видел, но зато видел другие изменения, которые не видел я. Всё это сильно его беспокоило, и он поместил пациента в закрытый укреплённый бокс, установив круглосуточное наблюдение. Внешность парня не менялась, за исключением цвета кожи. На третьи сутки после спасения, он весь стал антрацитово-чёрным.

К моим тренировкам с ребятами прибавились ещё и тренировки с Валдаем. Он меня натаскивал по дару «призрак». Занятия с Батоном тоже были почти ежедневными. Приходилось пару часов проводить в клинике, изучая дары «знахарь» и «хиллер». Так же мне сделали пропуск в «зверинец». Там содержат разных мутантов для изучения. Изначально, я просто бродил по коридору вдоль камер, слушая, о чём они говорят. Речь простая, односложная, в основном озвучивают очевидное. Перебрасываются скупыми фразами. Девяносто процентов разговора о еде. Выглядит это примерно так.

Я только появляюсь на пороге, и начинается:

– Еда! – Первый от меня мутант.

– Еда! – второй мутант

– Запах! Еда! – Третий мутант.

– Запах! Еда! Где еда?! – Четвёртый, самый крайний мутант, который меня ещё не видит.

Оказывается, у них очень хороший нюх.

– Убить! Есть! – первый.

– Еда! Убить! – второй.

– Убить! Вкусно! Мясо! Еда! – третий.

– Запах! Вкусно! Еда! Мясо! Где мясо?! – четвёртый.

Вот такой галдёж они устраивали, урча на все лады из своих камер. Несколько дней я не решался с ними заговорить. Не знал просто, поймут ли они обычную мою речь, или мне надо как-то приноровиться урчать. В один прекрасный день, всё-таки, решился. Подойдя к камере, уставился на спидера, и минут пять выслушивал стенания о том, какой я вкусный и что он так сильно хочет есть. Не выдержав, я крикнул ему:

– Заткнись! Есть хочешь? Хорошо, я дам тебе еду. Подожди.

Сходил к охранникам, попросил пару кусков мяса для эксперимента. Те мясо принесли и остались наблюдать за происходящим. Подцепив шмат специальным крюком на длинной палке, я приподнял его над смотровым окошком. Все мутанты тут же пришли в повышенную активность и заурчали пуще прежнего. Мой подопытный затопотал, засуетился, пытаясь выдавить металлическую дверь. Совал пальцы в решётку в смотровом окошке, пытался грызть прутья и вопил во всю глотку о еде.

– Успокойся! Стой! Видишь, еда, я дам её тебе, если ты перестанешь грызть дверь!

Но мутант меня будто не слышал.

– Хорошо, тогда я ухожу. – И перешёл с этими словами к следующей камере. И там меня ждал провал. Этот мутант тоже не собирался меня слышать. Или они действительно не понимают мою речь? Будет обидно, если так. Я всё же надеялся на общение. Перейдя к четвёртой камере, я повторил всё то же самое и, не дождавшись результата, развернулся уходить в расстроенных чувствах полного облома.

– Стою! Еда! Дай! Стою! Дай! Мясо! Мясо! Стой, мясо!

Я не поверил собственным ушам! На радостях готов был даже расцеловать умника!

– Умник… А, почему бы и нет. Будешь теперь ты – Умник! – И сунул вожделенный кусок мяса в отсек для кормления.

С тех пор вот уже неделю мы ведём беседы. Однажды он мне даже пожаловался на то, что ему делали очень больно. Пришлось идти к начальству, просить именно этого мутанта в личное пользование с целью развития моего дара. Умника мне отдали, но с условием, что я буду оплачивать его проживание и кормление. Теперь он там, вроде, как в гостинице на пансионе.

– Привет, Умник. – Зашёл я к своему «тренажёру» сообщить радостную новость.

– Привет, человек. Мясо? Умник хочет есть. Го-о-лод...

– Конечно, принёс. Держи. – Присел к отсеку, выкладывая в выдвижной поддон куски оттаявшего мяса из замороженной свинины.

– Знаешь, у меня хорошие новости. Теперь тебе больше не будут делать больно. Тебя теперь вообще больше трогать не будут. Только кормить и убирать.

Умник перестал жевать, поднял слегка испачканную морду.

– Иной – враг. Человек – еда. Зачем?

– Не знаю, Умник. Может, потому, что я привязался к тебе и не хочу, чтобы тебя обижали. Наверно, я считаю, что ты – мой друг. Ну, или что-то вроде того. Поэтому и защищаю, не даю обижать друга другим людям.

– Иной и человек, нет. Еда. Враг. Убить. Убить и есть. – Продолжил трапезу.

Я вздохнул.

– Да, наверное, ты прав. Человек и иной никогда не смогут дружить...

– Мясо? Ещё принёс? – Доев последний кусок, пихнул корявой когтистой рукой лоток в обратном направлении.

– Ещё один пакет, больше нету. Ты лопнешь скоро, деточка, – усмехнулся я, выкладывая очередную порцию в лоток.

– Расти! Много! Много есть! Сильный! Старший иной обижать младший. Есть младший. Умник слабый младший, Старший сильный. Есть много. Умник старший. Умник и Док – друг.

– Что ты сказал? – От неожиданно услышанного я выронил кусок мяса на пол. Встал, заглянут в смотровое окошко.

– Чего ты сказал? Умник и Док – друг? Ты же меня схарчишь при первой возможности, – я усмехнулся.

– Друг. Друг не еда. Человек – еда. Друг не еда. Док – друг. Док не еда. Мясо дай. – указал корявой лапой на отсек приёма пищи.

Вот те, нате вам... ещё одним другом обзавёлся...

***

С даром «ксер» мне помогал Манчестер. Всё-таки не удалось скрыть это шило в мешке. Седой раскусил секрет в первую же встречу.

– Два ксера в стабе – хорошо, а три – ещё лучше, – сказал тогда Манчестер, улыбаясь, словно чеширский кот.

– Я не собираюсь торчать в стабе. Нет, лучше сразу убейте, чтобы не мучился. – отбивался я тогда от счастливых Глав Парадиза. Меня, кажется, даже не слышали.

– А я сказал, это мой ученик! Прочь свои лапы гигантские, у нас и так в стабе всего один полноценный ксер. Ты вечно шляешься где-то, тебя цепью к Светлому не прикуёшь, мне одному отдуваться приходится. Посмотри на свои руки, тебе сам Стикс велел ксером быть, а ты... эх, – Махнул рукой с досады. – Мне б такие руки...