Гибель Марса

  -- Надо перевязать, -- забеспокоился я.

  -- Никакой это не бабон, -- веско пояснил Леха. - Откуда?! От верблюда?! Не реальность, а какой-то кавардак!

  После своего ранения в Средней Азии, когда его приняли за убитого и едва не зарезали на операционном столе, Леха абсолютно наплевательски относился к своему здоровью.

  -- А что тогда? - удивился я.

  -- Черт его знает... Но не бабон точно! Меня ранило, когда я выпрыгнул из машины... А до этого ничего не происходило... -- он замолчал, с подозрением уставившись на меня. - Признавайся, где был и что делал!

  -- Ты хочешь сказать, что я защитил тебя каким-то чудесным образом?

  -- И не только меня, -- уточнил Леха, - машину тоже. -- После сегодняшней переделки она цела целехонька. - Он любовно потрогал руль. -- Ну почти цела, -- поправился он после моего скептического взгляда.

  -- Нет. Не может быть... -- сказал я, вспоминая приключение на звездолете "Аббел-085".

  После таких встрясок понимаешь, что в жизни от тебя самого мало что зависит, что жизнь - это закономерная случайность, вечный парадокс в квадрате.

  -- Рассказывай! -- потребовал Леха, останавливая "тигверу".

  -- Ладно, -- сказал я, опасаясь, что мы застрянем здесь до второго пришествия. - У меня дар...

  -- Какой дар?! - возмутился Леха, резко поворачиваясь ко мне. - Какой, к черту, дар!!!

  -- ...Помнишь комиссара Ё-моё?..

  -- Еще бы! -- Леха выказывал полное пренебрежение к моим словам - мол, что еще я могу сообщить об этом типе?!

  -- Он еще таскал меня в этих бабонах...

  -- Ладно тебе... -- смутился Леха, решив, что я вернулся в старому разговору, - ну таскал, так таскал.

  Я бы мог рассказать ему в качестве примера о звездолете "Абелл-85" или о Викторе Ханыкове, который приходил меня убивать, но не стал - слишком длинно и неинтересно, и главное - никто не поверит, потому что мы привыкли, что чудеса - это сказки для детишек, а во взрослой жизни ничего подобного не происходит.

  -- На Земле мы нарвались на цекулов...

  -- Не может быть! - оживился он из чисто спортивного интереса, ведь живых цекулов никто не видел, мертвых - тоже .

  -- Может, -- вздохнул я. - Может!..

  -- А дальше?! -- потребовал он.

  -- ...Оказалось, что я тоже цекул...

  -- Врешь!!! - подпрыгнул Леха, забыв о своем ранении.

  -- В общем... -- для эффекта я помолчал секунду, -- они наградили меня кое-чем.

  -- Награждают только триппером, -- со знанием дела напомнил Леха.

  -- Ну да... -- согласился я. - Но в данном случае - альдабе...

  -- Здорово!!! - опешил Леха. В его голосе прозвучала зависть. - Альдабе!.. А-а-а... -- углы его рта опустились. -- Мечта всей моей жизни! Жаль, что меня с вами не было - вдруг я тоже цекул?! Скажи, я цекул? Это можно определить?! А?

  -- Ладно тебе, -- сказал я, -- нечему гордиться.

  В принципе, я мог попросить его снять штаны - вдруг у Лехи на самом интересном месте карта звездного неба, но, разумеется, не стал этого делать. Бессмысленно - цекулы не бывают такими легкомысленными и любвеобильными. Они люди серьезные, даже деньги у нас с Ё-моё не постеснялись стырить.

  -- Нет... -- с тоской произнес Леха. - Ты не понимаешь, что цекулы, это... это... Даже жениться не надо!

  -- Дурак, -- сказал я. -- Такие же люди, как и мы.

  Я хотел добавить, что им не чужды любые человеческие пороки, но промолчал.

  -- Такие же, -- согласился он, морщась, потому что задел рукой за сидение, -- только очень и очень продвинутые.

  -- Это точно, -- согласился я. - Давай сюда руку.

  -- В смысле технологий, биологии и энергетики! - распалялся Леха. - А так ты сам ничего не знаешь?!

  -- А ты знаешь?! - парировал я, возясь с его раной.

  -- Я? - удивился он. -- Я все знаю! Вечно мне не везет!

  -- Трепло! - сказал я.

  -- Это не диагноз! - радостно завопил он.

  -- Тихо!

  Мы огляделись: Грузинская была пуста, словно здесь никто и не жил. Только где-то на параллельной улице довольно урчала машина, да еще дальше прозвучали два одиночных выстрела. Надо было убираться подальше - неровен час снова выплывет очередной "гирвас" или что-нибудь похуже.

  Стоило мне наложить ладонь на Лехину руку, как рана стала затягиваться, а ткань свитера, в котором был Леха, сама собой восстановилась. Я снова не поверил своим глазам. Все это попахивало мистикой, которую я не то чтобы не уважал, а в которой просто не разбирался.

  -- Тебе больно? -- подергал я его за руку.

  -- Верую, -- дурашливо воскликнул Леха, рассматривая свою руку. Он, как и я, покрутил ею в воздухе. - Верую! Будешь моим личным врачом! Нет, лучше попом! Альдабе! Альдабе!!! Как я тебе завидую!!!

  -- Поехали! - ткнул я его в плечо. - Поехали... Трепло!

  Только тогда я действительно поверил, что меня наградили альдабе и в качестве приложения к нему - чоппером. Но Лехе нельзя было всего рассказывать. Впрочем, он был далеко не дураком и в общих чертах все сообразил сам: что друг его чем-то таким награжден, что делало наше путешествие вполне безопасным и даже комфортным.

  Дом мирового правительства на набережной Невы-Москвы-реки сгорел - осталась одна коробка с закопченными окнами. Зато здание Мэрии, напротив, уцелело. Над ним развивался огромный бело-лазарево-алый флаг. Территория вокруг была заплетена колючей проволокой, а огневые точки были обложены мешками с землей. Две врытые в землю БМД нацелили свои пушки в сторону Грузинской и еще две в сторону Краснопресненской набережной. В небе барражировал три "титана" и полицейский "гирвас". Где же вы были раньше, подумал я, когда меня с Лехой убивали?

  Нас остановили и проверили документы.

  -- До центра не доедете, -- заявил лейтенант-десантник, -- бляха-муха!

  -- Хочешь выпить? - предложил я. - Только закуски нет.

  Он воровато оглянулся по сторонам. Рядовой возле шлагбаума отвернулся. Лейтенант-десантник быстренько допил водку и забросил бутылку в кусты.

  -- Зря вы, ребята, туда направляетесь! - поведал он нам, доставая из кармана яблоко и вонзая в него крепкие молодые зубы. - Зря! У нас здесь тоже интересно... Сейчас снова попрут.

  -- Откуда? - спросил Леха, вертя головой.

  -- Да вон... -- лейтенант-десантник небрежно махнул куда-то в сторону Замоскворечья, где среди покореженных крыш чудом уцелел шпиль Балтийского вокзала.

  -- А что вообще происходит? - поинтересовался я.

  -- Слоеный пирог! Бляха-муха! Мы здесь оборону второй день держим. Бляха-муха! Снарядов хрен-ма... подмоги - никакой -- скребут по сусекам... сухого пайка на сутки....

  -- А где наши? - спросил Леха, не слушая.

  -- А черт его знает! Бляха-муха! На той стороне, -- он показал себе за спину на здание гостиницы "Украина". - И на Арбате, а что дальше не знаю. - Говорят, Кремль сгорел.

  -- Новый отстроим! - уверенно заявил Леха.

  Лейтенант-десантник глянул на него, как на полоумного. Такое мог ляпнуть только глубоко штатский человек. Кто сейчас думает о строительстве?

  -- Нам бы в редакцию проскочить, -- попросил я.

  -- Я дам команду, чтобы вас пропустили, -- пообещал лейтенант-десантник.

  Вдруг в направлении Сенной площади что-то произошло. Бабахнула так, что заложило уши, а у лейтенанта с головы слетел берет. Столб пламени взметнулся на полнеба, а клубы дыма, распространяясь по Смоленской, окутали Неву-Москву-реку и обломки Бородинского моста.

  "Титаны" рванулись туда, и сразу же один из них вспыхнул, как свечка, и, оставляя за собой жирный, черный след упал в реку. Оставшиеся два заходили, как маятники, выпуская в квартал гроздья ракет. Потом словно по команде взмыли вертикально вверх, и вслед за ними потянулись огненные шары нибелунши. Ясно было, что "титаны" без особого труда увернутся от шаров нибелунши, если бы только этих шаров было не там много. Через мгновение они заполнили все небо на востоке, заставив "титаны" укрыться за крышами высоток и остатками мостов.