Злом за зло (Драконоборец - dark edition) (СИ)

— Вы тоже поняли, чар Тобиус?

— Да. Но я думал, что слабости железяки более-менее известны, он ведь сражался в отборочных боях.

— И каждый раз давил превосходящей огневой мощью, да. Пока что он не выкладывается на полную.

— А ну не игнорируйте меня! Я требую объяснений!

— Лучше бы вы просто наслаждались всеми этими яркими вспышками, миледи, и громкими хлопками, — буркнул Тобиус.

Некромант был более милостив, к тому же в его обязанности входила забота о гостях.

— Видите ли, миледи, у Механизма Разрушения очень прочное защитное поле, нестандартное и неизученное. Пока что оно не давало слабины, отражая все виды атак, но вечно так продолжаться не может. Идеальных защитных заклинаний не бывает, и…

— Благосклонность Королевы Фей, — перебил его Тобиус.

— Я имел в виду те, что не перешли в разряд мифов, чар Тобиус.

— Если я правильно поняла, то теперь чар Фортуна попытается найти слабину в обороне… железяки?

— Именно.

Двойники рассредоточились и принялись осыпать Механизм Разрушения боевыми заклинаниями с разных сторон, но при этом каждый из них использовал определенные виды чар: огненные, ледяные, кислотные, а еще основанные на элементе молнии. Астрал кипел от постоянного энергетического возмущения, а железный волшебник стоял на месте, позволяя испытывать свою защитную сферу на прочность.

— Почему он ничего не делает?

— Не может, — ответил Тобиус, — у него восхитительная защита, она приспосабливается к нескольким видам атак одновременно, но при этом железяка не может сойти с места или атаковать, будто уходит в глухую оборону.

— И что теперь?

— Кабы знать, миледи. Если его источник магической силы не истощится, и если у двойников чара Илиаса не опустеет арсенал, они могут так хоть вечно стоять.

Но Фортуна не собирался сдерживать претендента вечно. Пока четверо осыпали врага боевыми заклинаниями, пятый спокойно занимался реализацией преимущества. По его воле каменные глыбы, из которых были нагромождены гипотетические укрытия в нетронутой части арены, стали соединяться в человекоподобные фигуры огромного роста. Когда каменных великанов стало достаточно, свободный двойник — а возможно, что оригинальный маг — принялся составлять новое заклинание, что-то очень сложное и емкое.

— Сможет ли? Усилия тратятся колоссальные, а он разделил свои изначальные силы на пять частей.

— Он великий волшебник, — только и ответил Штербен.

Работая костяной палочкой, Фортуна сплетал многосложное заклинание, нанося на само пространство чертеж, усеянный тайнописными текстами. В воздухе зажигались сгустки фиолетово-черной энергии, которые окружали всю конструкцию заклинания и подобно глазам неведомых жутких существ следили за волшебником, пока он не произнес последнюю словоформулу. Тогда четверо двойников исчезли, вернув свои магические силы создателю, а Механизм Разрушения наконец стронулся с места. Каменные гиганты заступили ему дорогу, но зрители, поглощавшие это грандиозное зрелище, могли видеть, как действующий чемпион входит в сотворенное им заклинание, словно опускаясь в пруд. Он растворялся в потоках магии как кусок марципана, попавший в кипящую воду, превращаясь из материального существа в существо энергетического плана.

Такого Тобиус не видел еще никогда в своей жизни. Он умел и еще больше просто знал о магии, а с теми знаниями, которые удалось получить в течение пяти лет расшифровки и штудирования взятых из Шангруна материалов, успел значительно расширить свои горизонты, но о таком даже не читал.

Пока Механизм Разрушения крушил каменных гигантов, пытавшихся его задержать, из созданного Илиасом Фортуной озера энергии формировалась новая материя совершенно иного качества. Металлический маг тоже обратил на это внимание, когда разложил на атомы последнего каменного болвана. В левой половине груди Механизма распахнулось пять небольших отверстий, из которых с визгом и ревом стали вылетать стремительные снаряды. Оставляя за собой дымный след, отмечавший траекторию полета безумной мухи, эти снаряды, тем не менее, безошибочно били по принимающей материальную форму энергетической сущности, и от того грохота, с которым они взрывались, у многих заложило уши. Но Механизм не преуспел — формирование продолжалось, и появлялось все больше четких черт некоего существа великанских размеров.

Металлический волшебник отступил, пожалуй, впервые за бой. Он перенесся на противоположный край, и все присутствовавшие волшебники ощутили колоссальный выброс гурханы из его астрального тела. В то же время труба, росшая из спины Механизма стала выдавать тугую струю черного дыма, полного искр, а брюшной сегмент тела, выглядевший как выгнутая полусфера из покрытого магическим чертежом металла, распахнулась навроде капкана, изрыгая вовне струю ало-оранжевого огня. Непрекращающуюся живую всеиспепеляющую струю, которая, разойдясь несколькими потоками, сформировала две исполинские лапы и стала смешиваться с жирным дымом, создавая сообразное тело. В конце концов хрупкая металлическая конструкция, заключавшая в себе бурлящий вулкан магии, разлетелась на части, потонув в расширившемся облаке дыма и пламени. Механизм Разрушения перешел в состояние энергии и тоже начал формировать из нее новую материю иного качества.

— Это то же самое заклинание, но в ином исполнении, — пробормотал Тобиус и добавил уже во весь голос: — Они что, учились у одного наставника?

Но Штербен его не слышал, молодой некромант с ужасом следил, как растут под магическим куполом два исполинских монстра. Илиас Фортуна обрел тело темно-сиреневого, перевитого светящимися рисунками существа, похожего на льва, с глазами как гигантские шаровые молнии, клыками-бивнями, лезущими из пасти, гривой, похожей на живую ртуть, и длинной змеей вместо хвоста.

Механизм Разрушения превратился в существо, похожее на бескрылого дракона, покрытое черной чешуйчатой броней, на которой вспыхивали тайнописные знаки, с горящими пламенем сферами глаз и алым горлом, в котором плескалась магма.

Чудовища продолжали расти, пока грива "льва" и стальной гребень "ящера" не заскрежетали по начавшему мерцать куполу, а потом, набрав предельно возможную массу, они бросились друг на друга с ревом, сотрясшим все слои мироздания, изрыгая пламя и меча молнии. Зрители безумствовали от восторга, над трибунами начали вспыхивать искры магических фейерверков и греметь хлопки.

— Чар Тобиус…

— Понятия не имею, миледи, о таком я даже не слышал.

— Чар Тобиус…

— Выброс гурханы огромен, Астрал кипит, надеюсь, кто-нибудь займется остаточной магией, потому что иначе в этом лесу резко возрастет количество чудовищ и прочих мутантов…

— Чар Тобиус! — вскричала Хлоя. — А ну выньте голову imme arche^[22] и посмотрите вниз! Мне кажется, там дерутся!

— Конечно, они дерутся, а что вы думали…

Но Тобиус все же вынул голову, чтобы посмотреть вниз, не на арену, а на трибуны, и то, что он увидел, больше не выглядело выражениями бурных эмоций через неопасные вспышки, это походило на магический бой. Противостояние двух исполинов заглушало энергетический резонанс боевых заклинаний, но присмотревшись, серый магистр увидел мертвые тела, множащиеся в лихорадочном перебрасывании сгустков энергии. Он резко поднялся, вскидывая руки и проговаривая пробуждающее слово для Щита Кудулы, который отразил вопящее боевое заклинание, едва не попавшее в привилегированную ложу. Фрейлины подняли дикий крик, а риденские гвардейцы схватились за оружие.

— Защищать принцессу! — гаркнул сир Вийем, и Хлоя, рядом с которой уже был сир Вильгельм, оказалась в их окружении.

— Штербен, выводите нас отсюда!

Некромант вновь не обратил внимания, он сосредоточился на арене и на рвущих друг друга чудовищах, недавно бывших волшебниками.

— Штербен! Штер… да рвать же твою кормилицу! Ты, щучий сын! — Тобиус бесцеремонно схватил некроманта за плечо и развернул к себе так, что затрещала черная полумантия, а потом с бешенством прорычал тому в лицо: — Я сказал, выведи нас отсюда! Принцесса Хлоя покидает Гильдхолл немедленно!