Игры в чужой песочнице

Чертенок медленно, словно лаская, провел концом ствола по щеке девушки и поддел ее под подбородок.

– Знаете, как будет выглядеть Ваша очаровательная головка после того, как я спущу курок? – он подался вперед и почти прошептал ей на ухо, – она никак не будет выглядеть.

Мария, не мигая, смотрела в его глаза. У Юрия Содоса они были карими, но под сорванной маской обнажились совсем другие – серые, холодные, спокойные… немного насмешливые. Наверное, подобную насмешку видит перед смертью кролик в глазах удава. Она не чувствовала ни рук, ни ног, не чувствовала вообще ничего, кроме мертвенного холода стали на своей шее. Казалось, что она удерживается на ногах, только потому, что зацепилась подбородком за дробовик.

– Вот оно, Ваше настоящее лицо, мисс Оллани, – продолжал тем временем Чертенок, – лицо обыкновенной женщины, слабой и смертельно испуганной. Куда подевались Ваша нахрапистость и агрессивность? Вы так старались выглядеть сильной и независимой, везде таскали за собой вот эту пушку… В глазах местных обывателей это, возможно, и добавляло Вам крутизны, но на самом деле Вы боялись. Вы жутко струхнули, когда впервые меня увидели. Тогда Вы еще не знали, кто я такой, а потому Ваш страх вызвали иные причины. Вы испугались прибывшего в ваш поселок незнакомца, боялись, что он пришел по Вашу душу. А когда выяснили, что это не так, начали грубить, насмехаться, пытаясь скрыть свою нервозность, но Ваш взгляд выдавал Вас с головой.

Даже если Мария и хотела что-то сказать, она все равно не могла пошевелить даже пальцем, а потому Чертенок продолжил:

– Они купили Вас, мисс Оллани, купили с потрохами, и с Вашей лопатой в придачу. Ведь «ТерраОйл» финансировала все Ваши исследования, верно? Они позволяли Вам копаться в их большой песочнице до тех пор, пока Вы не начали зарываться слишком глубоко. В буквальном смысле. Тогда-то они и взяли Вас в оборот. Я не думаю, что это стоило Им очень дорого, достаточно найти верную болевую точку. Дайте-ка, я угадаю, – Чертенок прищурился, – Ваша престарелая мама, да? Правильно? Вижу, что прав. Вас даже не понадобилось убивать, теперь Вы сами с готовностью удавили бы любого, попытайся он раскрыть эту тайну, – он мотнул головой в сторону ближайшего пылающего пинуса, – вот почему Вы не улетели, когда отсюда выгнали всех остальных – Вас оставили здесь в качестве сторожа. Ловко, ничего не скажешь! Вам крупно повезло, что в тот момент Они не пользовались моими услугами. Я предпочитаю более простые и надежные решения, я не покупаю молчание, я его обеспечиваю.

И, будьте уверены, Они придут сюда. Теперь уже скоро. И, имей я выбор, я бы предпочел сдаться властям, нежели иметь дело с Ними. Они никого не пощадят, Им не нужны свидетели. А из-за Вашего молчания, все местные жители оказались в одной ловушке вместе с Вами. Их смерть будет на Вашей совести, мисс Оллани.

Мария судорожно сглотнула, отчего холодный ствол слегка царапнул ей шею.

– Ваши соседи фермеры стали заложниками Вашей слабости, – продолжал Чертенок, – Вы смотрели, как они строят свои карточные домики на этом, столь зыбком песке, знали, чем все рано или поздно кончится, но молчали. Вы же понимали, почему их всеми правдами и неправдами стараются выкурить отсюда. Корень зла крылся не в жадности перекупщиков, не в бездействии властей, нет. Все это являлось лишь инструментом. И расширение полей, и война с хайеннами – всего лишь борьба с последствиями, лечение оспы припудриванием ее язв. Муравьиная возня на крышке большой нефтяной бочки.

А Вы, мисс Оллани, такая белая и пушистая, прекрасно зная всю подноготную, весь анамнез этой болезни, так ничего им и не сказали. Даже не намекнули. Не предупредили. Вряд ли они теперь, когда все выяснилось, воспылают к Вам жаркой любовью. Вы же предали их! Своим молчанием Вы загнали их в тупик, из которого нет выхода! И еще говорите мне о долге!

Впрочем, не беспокойтесь, для Вас это более уже не будет иметь ровным счетом никакого значения.

Чертенок сделал шаг назад и вскинул дробовик к плечу.

– Не следовало Вам совать нос в мои дела, Маша. Ничего личного…

Мария зажмурилась. Казалось, что все вокруг замерло, и наступила мертвая тишина, заполненная гулким буханьем ударов сердца. Тишина все длилась, длилась и длилась…

– Всего один вопрос, последний, – негромко произнес Чертенок, – скажите, только честно, Вы хотите жить?

Девушка еле заметно потрясла головой.

– Не слышу!

– Да, – не открывая глаз, прошептала Мария одними губами.

– Громче!

– Да! Да! ДА!!! – закричала она и рухнула на колени, закрыв лицо руками и судорожно всхлипывая.

Чертенок наклонился и, ухватив девушку за шиворот, рывком поставил ее на ноги.

– Вот и славно, – удовлетворенно кивнул он, – в таком случае, быстро собирайте свое барахло, и через пять минут мы улетаем.

Мария уставилась на него, ошарашено хлопая ртом и глазами.

– Вот только на этот раз… – Чертенок выбросил вперед руку. Грохнул выстрел, – постарайтесь обойтись без глупостей.

Вскрикнув от неожиданности, девушка обернулась и успела увидеть, как падают в траву разлетевшиеся далеко в стороны обломки антенны, что стояла на крыше вагончика. Чертенок опустил ружье и, развернувшись, зашагал к челноку.

Предоставленная самой себе, Мария без сил снова осела на землю, прислонившись спиной к машине. Ее так трясло, что она пару раз ударилась головой о ее борт, но даже не почувствовала этого. По ее щекам ручьями текли слезы, прочерчивая дорожки в пыли и копоти. Перед глазами все плыло.

Уже подходя к челноку, Чертенок обернулся.

– Пять минут! – крикнул он, выставив в сторону Марии растопыренную пятерню, – ждать не буду!

После чего, широко размахнувшись, зашвырнул дробовик далеко в кусты.

Внезапный выхлоп маневрового двигателя великанским пинком отшвырнул прочь зависший неподалеку буксир, разорвав его на части. В эфире раздался короткий, тут же оборвавшийся вопль.

Ощетинившаяся бледно-голубыми факелами громада танкера задрожала и начала все ускоряясь уплывать назад от окруживших ее маленьких корабликов. Назад и вниз.

– О Боже! Он зарывается в атмосферу! Теперь нам его уже не остановить!

– Срочно определить вероятный район падения!

– Как!? Он продолжает маневрировать… а даже если мы и определим, то что с того? Что Вы предлагаете?

– Необходимо предупредить людей.

– Чтобы они успели помолиться перед смертью?

Вооружившись еще одним странного вида прибором, извлеченным из все той же обувной коробки, и большим ножом, Чертенок спустился по трапу. Навстречу ему, сопя и ругаясь, Мария волокла большой железный ящик с эмблемой Ксенобиологического Университета на боку. Она затравленно оглянулась на своего спасителя, но ничего не сказала.

Чертенок залез под брюхо корабля, путаясь в ветвях поваленных деревьев. Огромный вес машины вдавил посадочные опоры глубоко в землю, и только то обстоятельство, что передняя пара легла на бетонную плиту под лужайкой, помешало челноку полностью погрузиться в мягкий грунт. Несмотря на застилающий все вокруг едкий дым, здесь явственно ощущался резкий запах нефти, исходящий от земли, развороченной опорами и корнями поваленных деревьев.

Как только приборчик был включен, на его пульте сразу же замигала сигнальная лампочка.

– Почему-то я даже не сомневался, – усмехнулся Чертенок, – Мико всегда верен себе.

Прорубая тесаком себе дорогу, он двинулся вдоль корабля, следя за показаниями прибора в левой руке. По мере приближения к корме, столбик на его экране становился все длиннее.

– Это не должно быть очень далеко, – рассуждал он вслух, – при необходимости маячок должен относительно легко сниматься без применения каких-либо специальных инструментов.

Задняя часть челнока лежала прямо на земле, но, к счастью, искомое обнаружилось чуть раньше. Чертенку пришлось опуститься на четвереньки, чтобы, просунув руку с прибором под корпус, найти местоположение спрятанного радиомаяка.

– Тьфу, зараза! – выругался он и, перевернувшись на спину, змеей заполз в щель под кораблем, – надо будет сказать Мико, чтобы его ребята впредь ставили жучков где-нибудь поближе.