Хроники Гирида. Странник (СИ)

- Это богохульство, - недовольно пробурчал себе под нос паладин, - будь тут святые отцы ордена... - Алекс осекся, вспомнил, что в родном гнезде тоже могут быть змеи, - те, что действительно служат целям Его и оберегают честных людей, - поспешил добавить молодой человек, - быть ему уже сожженным. Но я не на столько милостив - праведный костер слишком долго разжигать.

Максим подчеркнул для себя, что общение с Кладием не прошло даром: паладин хоть и продолжал рьяно верить в Его волю, начинал постепенно мыслить здраво и принимать рациональные решения.

Алекс толкнул, и двери неохотно начали открываться. Старые петли скрипели, а время перед двумя молодыми людьми будто замерло. За окном мать Хат уже высоко царила на небе, бросая свой свет блеклый свет в опочивальню Орида. Паладина насторожили старые, незнакомые ему письмена по сторонам. Это могло быть все, что угодно: рунная магия или алфавит демонов. Проверять, если честно, Алексу не хотелось; набросив на себя щит светы и образовав святой покров вокруг меча, он посоветовал Максиму быть настороже - они попали в настоящий рассадник ереси, молодой паладин буквально чувствовал магию хаоса всем телом, настолько она была сильна в этом помещении. Максим лишь посмеялся про себя. Знал бы, что они с Кладием и Вартом видели в заброшенном храме. Вот там действительно был не то, что рассадник заразы, а гнойная рана на теле мира, которая отравляет весь организм вот уже не один десяток лет. Тем не менее пренебрегать советами паладина не следует даже в самых, казалось бы, безопасных ситуациях - вокруг него в секунду возник магический щит, а оба клинка оказались в руках.

В комнате было светло. Несмотря на добрую волю матери Хат, которая сегодня была очень милосердна к ночным путникам, в покоях Орида были зажжены все возможные светильники, факелы и лампы. Максим бы сказал, что их было даже через чур много. Посредине стояла огромная кровать из дорогого дерева, название которого не знал никто: добывалось они лишь Крэйде, континенте эльфов, и стоило как одно вольное баронство. Говорили, что мол даже спиленное дерево обладает целебными свойствами и бог знает чем еще. А тут сама кровать была таких размеров, что на ней могли поместиться с десяток человек. У окна справа стол из дорогого орешника с севера с кучей принадлежностей: записи, непонятные рисунки, кинжал. Слева, вдоль стены расположились книжные шкафы, битком набитые свитками и книгами, некоторые из которых валялись на полу, порой, лишенные страниц, на которых были все те же странные рисунки. Рядом стоял туалетный столик с масляной лампой на нем. Жуткая картина. Как будто сумасшедший устроил тут свое логово и теперь, предаваясь лишь ему одному ведомому забвению, приносящему волны наслаждения, готовился к чему-то. А от того, что Максим не мог понять, к чему же готовится хозяин замка, ему было не по себе: никогда не любил быть в неведении, обычно это для него плохо кончалось.

Вокруг всего этого бардака висели портреты предков Орида, исписанные узорами, пиктограммами, крестами и еще черт знает чем. Но больше даже внушало опасение то, чем они были исписаны. Поему-то максим предполагал, что это был явно не кетчуп из его прошлой жизни, который использовался обычно в фильмах как замена крови.

Сам барон стоял в ночной шелковой рубашке и держал в руках длинный кривой меч восточной работы. В гарде в свете огней переливался красный, словно жернов вулкана камень. Завораживающее зрелище, даже гипнотизирующее, что уже навевает на неприятные мысли. От глаз Алекса это тоже не укрылось, паладин сразу же приметил камень.

- Что, пришли, значит? - Орид не стал кричать, что-то фанатичное, не стал бросаться на врагов, а занес меч и направил себе в живот. Максим и Алекс не успели его остановить, зато успел Кладий, остановив меч одним из своих рогов.

- Вот зараза! Чуть рог мне не спилил! А это, между прочим, гордость! Гордость любого демона! - гордо провозгласил Кладий, отбрасывая меч подальше в сторону от барона. - Гляди, Макс, чуть не отпилил, душегуб!

- Они у тебя и так маленькие, какая тебе разница: сантиметром больше, твое достоинство, сантиметром меньше, - усмехнулся Алекс, не сводя глаз с Орида.

Эти двое в последнее время нашли общий язык. Что, в общем-то, довольно странно: компания их церковника и младшего демона не могла получиться в принципе, но после событий в Сумерках паладин пересмотрел некоторые свои взгляды, и, как понял Максим, перестал судить книгу по обложке.

- ЧТО?! - чуть не взревел демон. - Ты свое-то достоинство давно видел?! Может тебе приближающий камень подарить, отрыжка церкви?! - начал вопить что есть сил Кладий.

Алекс пропустил бранную тираду мимо ушей, лишь по привычке выпустив пару мелких плетений света прямо в демона. Надо было чем-то занять мелкого поганца, пока не закончится суматоха.

- Демон! - воскликнул Орид.

Такого развития событий барон явно не ждал, что легко читалось у него на лице.

- И что? - повернулся тот к барону, туша свой хвост. - Уже несколько сотен лет, как я демон! А вообще, закрой рот и молчи в тряпочку. Сам с изгоем спутался, еретик. - Последнее слово он сказал с интонацией присущей не демону, а нашему паладину.

- Кстати об изгое, - вмешался Максим, - где он?

- Демон, демон, - продолжал твердить Орид, - А ты? Ты ведь Очищенный! Хотя, может ты демонопоклонник? Точно, теперь все узнают, кто ты есть на самом деле! Теперь весь Гирид будет знать, что весь ваш орден это посланцы хаоса! - эту тираду прервал улар латной перчаткой.

Алекс по натуре был человек невспыльчивый, но даже Кладий не отваживался называть его демонопоклонником: уже узнал на своей шкуре реакцию. Попробовав один раз, демон не горел желанием испытывать волю Трафа во второй раз: кому хочется быть развоплощённым и отправится обратно в Бездну? Явно не Кладию, его бы там ждал не самый радушный прием.

- В общем, так, - начал Максим, - либо ты ответишь, где сейчас изгой, либо Кладий нашлет на тебя лучшую из своих иллюзий, и ты несколько дней подряд будешь бегать от самого владыки Бездны! Так, Кладий? - взгляд в сторону довольно до ушей демона.

- А то! Я все могу! Только повод дай! - потирая руки, оскалился мелкий пакостник.

В том, что ему нужен был лишь повод, Максим с Алексом уже убедились. За демоном глаз да глаз нужен, хоть он и безобиден. В какой-то степени.

Барона пробрало. Смеялся тот довольно долго и глубоко, пока не начал кашлять, захлебываясь собственным смехом. На его лице застыла довольная гримаса, будто бы зверь тут он, а мы лишь его добыча, наконец попавшая в капкан.

Все произошло стремительно. В следующие мгновения барон прокусил собственную руку до крови и вытянул ее вперед. Только теперь Алекс понял, что же не давало ему покоя. Линии выходила из под обширной кровати и окружали Орида, сплетаясь в сложный, запутанный узор. И это отнюдь был не порыв какого-то художника украсить комнату: линии рисовал изгой, а активировала их кровь хозяина донжона. На пороге комнаты загорелись противным, вязким темно-красным светом руны из алфавита демонов, тоже произошло и в покоях Орида.

В опочивальню ворвался порыв дикого, злого, необузданного ветра. Выбив стекла в окне, он крушил все на своем пути: сваливал стеллажи, разрывал книги, срывал шторы и гобелены. Лишь картины, оскверненные демоническими рунами, остались на своих местах. Для них стихии будто не существовало.

Максим почувствовал резкий перепад температуры, в комнате теперь царил мертвый холод, пронимающий до костей, заставляющий зубы клацать друг о друга. Даже Кладия проняло. В кромешной темноте что-либо различить не мог никто из друзей. То и дело из разных уголков комнаты доносились чуждые человеческому уху звуки, явно принадлежавшие созданию не из этого мира. Если бы не мать Хат, бросающая свой свет в разбитое окно, то никто бы так и не заметил тень существа, с огромной скоростью и ловкостью передвигающуюся в темноте. Максим с Алексом встали спиной друг к другу и теперь пытались понять, откуда ждать смертельно опасного броска отродья Бездны. Кладий пропал, что не удивительно: демон старался избегать, насколько это возможно, участия в вооруженных конфликтах. Подурить кому-нибудь голову или съязвить - это да, но не напрямую сражаться с химерой. Для этого дела есть остальные члены отряда.