Порождения эпохи мертвых (СИ)

Женщина с ребёнком торопливо семенила ножками, стараясь не отстать от Толика. Он отвёл её в гостевой домик пусть небольшой, но шикарно обставленный и отделанный, где проживала восточная царевна, пленившая грозногоМитроху.

Хозяйка оказалась дома. Толя вежливо пошумел на красивом крыльце перед дверью и церемонно позвонил в блестящий латунный колокольчик перед дверью. Лёгких шагов с противоположной двери он не услышал как обычно. Только щелчки отпираемых замков оповестили Толю-мысли о том что его услышали. Вопреки заведённой практике дверь открыла не служанка, а сама хозяйка.

– Чего тебе, Толя? – спросила Айшат, приоткрыв дверь.

Её голос был ровным и спокойным, но лицо выдавало скрываемое волнение.

Царевна, против обыкновения, выглядела напряжённой. Может, тоже чувствовала приближающийся бунт, а, может, просто переживала за своего пропавшего уголовника. Кутаясь в тёплый халат, царица бросила встревоженный взгляд за спину Анатолия.

– Айшат. Тут такое дело. Ребята шалить начали. Присмотри за мамочкой.

Айшат открыла дверь пошире. В доме царил прохладный полумрак. Только сейчас Толя понял, что в халат она не куталась, а прятала за отворотом тяжёлого махрового халата руку с пистолетом. Вот это уже было в духе величественной царевны. Она всегда могла за себя постоять. При этом дать такой отпор, что противник успел бы раз двадцать пожалеть о своём опрометчивом поступке. Айшат пленных не брала и никогда никому ничего не прощала.

Тёмно-карие глаза, изучающе пробежавшись по женщине-ребёнку, задержались на зарёванном лице мальчика. Сквозь настороженную колючую пелену непроницаемого взгляда татарки пробились нотки жалости. При всех особенностях непростого характера, Айшат очень любила детей. Анатолий не раз видел как между Митрохой и его второй половиной вспыхивала ссора, когда среди товара оказывался маленький ребёнок. При всём при этом к беременным женщинам Айшат относилась ничем не лучше чем к остальным рабам.Толя как раз и рассчитывал на развитый материнский инстинкт царевны, когда вёл сюда молодую мамашку с отпрыском. Теперь она будет как за каменной стеной, пока не появится Митроха или пока их всех тут не постреляют отморозки прапора.

Айшат потеплела глазами и даже несколько расслабилась.

– Ну, заходи. Блинчики поможешь печь, – обратилась она к испуганноймамашке. – Ты умеешь блинчики печь?

Губы молоденькой мамочки задрожали, а в уголках глаз стали снова собираться большие горючие слезы.

«Ох, деточка. Рано ты слезы льёшь. Ещё наплачешься вдоволь. На всё слёз может и не хватить.» – грустно подумал Толя.

Зато лицо царевны сразу приобрело сочувствующее материнское выражение. Эта рабыня невольно смогла найти уголок в сильном сердце Айшат ещё и для себя. Татарка улыбнулась, вышла на крыльцо и, обняв маленькую женщину за плечи, завела её в дом.

Толя-мысли увидел нечто большее, чем ему было положено. На царственных стопах Айшат были не туфельки и не тапочки. Из-под длинного подола белоснежного махрового халата выглядывали лёгкие и прочные туристические ботинки, а когда дверь распахнулась шире, Анатолий заметил двух фрейлин царевны с автоматами в руках. Вот так! В банде появился ещё один вектор напряжения, о котором Толя ничего не знал.

Если змеиное чутье Айшат дало ей такой сигнал об опасности, что она уже приготовилась к грядущим неприятностям, то ему тем более стоит торопиться с удвоенной силой. Анатолий сделал вид, что не заметил ни обуви, ни вооружённых товарок, вежливо попрощался с царевной и практически побежал в свою контору.

Для своего рабочего кабинета он сам себе выбрал в хозблоке пару комнатёнок с отдельным входом. Одна комнатёнка располагалась над другой. Но самое главное, со второго этажа хорошо просматривалась вся усадьба.

В банде все поделились между тремя центрами влияния: Кощеем, Митрохой и порченым прапором. Бабьё разделилось на два лагеря, соответственно под Виолетту и под Айшат. Но внутри самих бабских лагерей царила полная анархия с броуновским движением возникающих и распадающихся альянсов, интриг и частых истерических разборок. Между самими лагерями был некий шаткий баланс в отношениях. Бабы всё-таки держали себя в рамках, старательно избегая большого конфликта.

Бабьи лагеря были похожи во многом, кроме одного. Если фрейлины Виолетты любили просто покрасоваться с оружием, то Айшат своих девок действительно тренировала и натаскивала обращению с оружием. Причём гоняла их каждый день, и непросто сборка-разборка, обращение и стрельба по мишеням. Айшат периодически вывозила своих тренироваться в стрельбе по зомби. К тому же большинство тренировок проводились подальше от чужих глаз. Чему она их учила на самом деле?

Помимо обозначенных явных группировок, были ещё и скрытая – хозяйственники. Толя, по сути дела, организовал свою собственную тайную группу из своих дальних и близких родственников, а также из знакомых, которым доверял и которых мог держать под контролем. Толина группировка негласно взяла под контроль все материальные ресурсы банды. И ещё в их полном подчинении были вольнонаёмные.

Сейчас общий сбор группировки хозяйственников прошёл как обычная планёрка, но вопросы на ней обсуждались совершенно другие. Толя сразу уверенно объявил о грядущем перевороте. Ситуацию можно было удерживать до вечера. Если до конца дня не вернётся Митроха или сам Кощей, то следовало ждать беды.

Приготовления команды прапора заметили уже все. У вездесущих хозяйственников всё было на контроле, ничего не могло остаться для них незамеченным. Прапор два дня уже ездил по своим непонятным делам, а его люди готовили оружие и свои автомобили на случай отхода, лезли в дела хозяйственников, пытаясь разобраться где что храниться и сколько чего есть в усадьбе, все охранные посты и дозоры подобрали под себя, практически оставив приблудных и уголовников без работы, внезапно начали профилактический ремонт большей части подвижного состава, мотивируя это тем, что нечего прохлаждаться, а за время незапланированного перерыва в работе следует привести технику в порядок.

Неожиданное трудолюбие и несвойственное прилежание в работе уже непросто бросалось в глаза, а настырно их мозолило. По крайней мере, в охрану вояки раньше заступали неохотно, а заставить их заниматься ремонтом техники нельзя было и под угрозой расстрела. Толя едва отвоевал у них старенькую газель и трактор с тележкой на которой вывозился мусор из усадьбы. Даже для перевозки рабов Анатолию пришлось просить хромого Курбана пригнать свой автозак.

Медлить было нельзя. О планах Анатолия на покупку БТР знали лишь несколько человек. Толя быстро распределил задачи между своими людьми. Пока со своей боевой группой он будет в отъезде, остальным следовало готовиться к возможному бунту и отслеживать аномальную активность прапора с командой, а также готовить весь скарб к срочному переезду на тот случай, если придётся бежать из усадьбы.

Хворовскую машину с сигаретами подготовили в дорогу. На кабину грузовика Iveco навесили бронежилеты и отбойник. Быстро снарядили две машины сопровождения, и Толя-мысли сам повёл караван в заветную военную часть.

С военными, к которым они ехали для торговли, Толя-мысли познакомился ровно неделю назад на большом рынке в посёлке Прогресс. Военные припёрлись в такую даль для знакомства с местной властью, а также чтобы прицениться к товарам и посмотреть, что самим можно выгодно толкнуть на базаре.

Толя тоже был в Прогрессе с такими же коммерческими целями. Именно тогда он приметил вояк меняющих патроны на курево. «Нечаянное» знакомство, а потом и совместное отмечание в местной бане несуществующего Толиного дня рождения позволило хитрому завхозу завести и укрепить слишком ценные партнёрские отношения.

Военные оказались мировыми мужиками, и Анатолий уже на следующий день пристроился к их небольшой колонне со своим фургоном, полным свежих овощей, и поехал к ним в гости. Вылазка оказалась более чем удачной. Вояки устроились слишком хорошо. У них под задницей были мобилизационные склады долговременного хранения, включая стоящую на консервации военную технику.