Диалоги о ксенофилии (СИ)

Анна очнулась первой: лаатти смягчила ментальный удар. Прижалась лбом к виску Дарьи.

– Как ты, солнышко?

– М-м… – Дарья пошевелилась и с трудом села. – Поговорили… Как мы очутились на кровати?…

– Наверное, этот джентльмен… Ой, где он?

– Сгинул, – констатировала Дарья. Потёрла виски. – Ась, ты что-нибудь поняла из того, что он на нас вывалил?

– Хм… Отчасти. А ты?

– Угу. Ещё меньше.

– А что ты поняла?

– Во-первых, что он просит помощи.

– Чего-чего? А мне показалось, что ему просто приспичило поговорить.

– Он очень огорчился, что так плохо на нас действует, и сказал, что пришлёт… младшего, что ли?

– И я поняла, что у них градация. Они, вероятно, очень быстро эволюционируют. Но чего им бояться, они же неуязвимы…

– Только старшие.

– Больше всего мне понравилось, что они способны летать в космосе.

– Да? А я этого не уловила. Но они хорошие. И вчера, в горах, они прилетали именно к нам.

Анна, пошатываясь, встала.

– Телепаты лазерной мощи… Питаются глюонной энергией… Видят структуру вакуума… Порхают среди звёзд… И нуждаются в нашей помощи? Весьма любопытно: в какой?

– Не нуждаются. Он просил помочь не им, а людям.

– Могу помочь им добрым советом, – великодушно согласилась Анна. – А-а, здравствуйте. Что ещё скажете?

Вампир снова стоял столбом посреди комнаты, глядя на женщин круглыми осьминожьими глазищами.

– Дон! – Дарья вскочила. – Значит, ты в самом деле…

«Я знал, что ты узнаешь меня, солнечная леди».

– На мой взгляд, – заметила Анна, – события развиваются слишком стремительно. Что Вам угодно, Дон?

«Это нужно не столько нам, сколько нашим братьям…».

– А что может быть нужно им, кроме знания?

«Знание. Оно освободит их от страха перед нами и перед будущим».

– Но почему вы сами не объясните им, кто вы? – воскликнула Дарья.

«Для этого они должны захотеть выслушать. Вы первые, кто не боится».

– Ась, мы не боимся? – с сомнением спросила Дарья.

Ей очень хотелось спрятаться под одеяло: лучшая защита от детских страхов.

– Мы не первые, – возразила Анна с таким невозмутимо-высокомерным видом, что Дарье стало ясно: ей тоже хочется под одеяло. – Насколько я знаю, на Полаксе бывают хэйниты. Вот кто не только выслушал бы вас, но и придумал что-нибудь дельное. Хэйниты – асы контакта.

«Они чужие».

– Опять за рыбу грош, – проворчала Анна.

«Не мы, братья не верят им. Наша надежда – женщины. Женщина может…».

Дверь в Аннину спальню с грохотом влетела в стену. В комнату ввалились Шедир и Ашатн. Женщины рванулись каждая к тому, кто оказался ближе: Дарья – заслонить Дона, Анна – остановить Шедира, который уже отвёл для броска руку с небольшим диском.

Её подвела память тела, всё ещё хранящего прежние мышечные рефлексы. Шедир метнул диск прежде, чем Анна осознала, что ей нечем перехватить его руку.

– Шедир!

Он невольно обернулся и, встретив взгляд Анны, стал оседать на пол.

– Ашатн, стереги, – бросила она и, обмирая от ужаса, побежала – а ей казалось, побрела – в другой конец спальни, где скомканной чернильной тряпочкой лежал вампир и Дарья, упав на колени, зажимала рассеченную от угла рта до мочки уха левую щёку.

– Сдвинь края, – Анна приникла губами к её пальцам, сосредоточилась, останавливая кровь.

– Дон!…

– Молчи, не мешай.

– Я помогаю, – промычала Дарья, настраиваясь в резонанс. Щека нестерпимо чесалась. – М-м… Всё, Асик. Стянуло. Пусти.

Она раздвинула тонкие бархатистые крылья, открыв тело Дона: путаницу переплетённых шевелящихся пушистых нитей, измазанных алым и синим.

– Это я виновата, – обречённо пробормотала Анна.

– Мы обе. Если б мы выдержали того, первого… Он умрёт?

– Откуда я знаю?

– Так подумай! – намеренно резко сказала Дарья. – Ты должна знать! Чем ему помочь?

Анна побледнела от гнева.

– Ни один биолог не может знать всё, каким бы он ни был специалистом! Я впервые сталкиваюсь с такой биоформой. У него, кажется, неклеточное строение…

Она склонилась над вампиром, вглядываясь в фиолетовую пространственную паутину.

– Ну? – нетерпеливо спросила Дарья.

– По-моему, ничего страшного, – осторожно предположила Анна. – Сетевая структура с однородными, полифункциональными, взаимозаменяемыми элементами. У него нет чакр, да?

– Да. Поле размазано, – Дарья вела ладонями по телу Дона. – Ни узлов, ни центров.

– Не стирай, это не кровь. Это нужно для формирования новых нитей. Он регенерирует.

– Правда?!

– Ты можешь вызвать его сородичей?

– Подожди, – Дарья переложила Дона головой со своих колен на Асины и встала.

– Ты куда? К старухе?

– Я сейчас.

Дарья хлопнула дверью.

– Дон, – шепнула Анна. Вампир постепенно обретал отчётливые контуры: нити двигались всё слабее, укладываясь в обобщённый человеческий силуэт. «А если я не права? И он умирает?.». – Дон, ты слышишь? Что делать?

В пушистой паутине возникли – не открылись, а именно возникли – глаза. Анна скорее угадала, чем различила прикосновение его мысли: «Не уходи».

– Я не уйду. Держись, пожалуйста, милый.

– Леди, – окликнул Шедир, – отзовите собаку. Я не хочу убивать пса леди Дарии.

Анна подняла на него зелёно-светящиеся лютые глаза.

– Нет. Лежите смирно. Вы слишком любите убивать.

– Леди, Вы в своём уме?!

Ашатн, рыча, приблизила клыки к его шее. Шедир замер.

– Отойдите от вампира. Слышите? Он опасен даже мёртвый!

– Он жив. Опасен только Ваш страх.

– Анна, он может оглушить Вас, как меня!

– Это я Вас оглушила. Он безоружен.

Шедир издал невнятный изумлённо-протестующий возглас.

– Он прилетел на наш зов: мой и Дарьин. Ответьте, – голос женщины зазвенел, как гонг, – как назвать хозяина, который убивает гостя?

– Это не мой гость.

– Вы глава рода. Он пришёл в Ваш дом. Пришёл без оружия. Зная, что все здесь ненавидят и боятся его – пришёл, чтобы освободить вас от ненависти и страха. Дайте же себе определение, Шедир! Назовите себя сами! Или Вам и на это недостаёт мужества?

После долгого молчания Шедир глухо произнёс:

– Предатель.

– Ашатн, отпусти его, – Анна встряхнула головой и раздумчиво возразила. – Нет. Просто трус. Злобный дурак. Дикарь.

Шедир прыжком поднялся на ноги.

– Думайте, что говорите, леди! Никто не посмеет счесть Эбстерхилла трусом. Мы встречаем врага лицом к лицу.

– А Вы когда-нибудь смотрели в его лицо? Высшая трусость – видеть врага в любом, кто отличен от Вас, и палить в руку, протянутую, быть может, для пожатия.

– А если для нападения?

Анна брезгливо поморщилась и, отвернувшись, прошипела:

– Вы и на Клинхе позорили род человеческий, тупица. Вы и с уртхаидами…

Она не договорила: в спальню вбежали Дарья, Патрик, Орк, Аян и Властительная Мать.

– Живой? – Дарья взяла в ладони голову вампира. Обвела Эбстерхиллов глазами и остановила настойчивый взгляд на старухе. – Фируза, Вы должны узнать его. Хотя бы Вы. Закройте глаза, молчите и слушайте себя. Доверьтесь себе. Хотя бы себе. Услышьте его, и Вы его узнаете!

Ася подключилась к её посылу, помогая Дарье пробиться к сознанию полаксиан сквозь вязкие барьеры испуга и отвращения. Презрительно процедила:

– Безнадёжно.

– Нет, – стиснув зубы, сказала Дарья.

Вампир пошевелился, расправляя крылья. Властительная Мать шагнула к нему и, пачкая серебристый подол подсохшей двухцветной кровью, с полувздохом, полустоном тяжело осела на пол.

– Дон, мальчик мой…

Курорт

В синем небе звёзды блещут,

В синем море волны хлещут…

А. Пушкин.

1. Небо

«Литта» была маленькая, как все развед-корабли, и чистенькая. По коридорчику – налево пять кают, направо лаборатории – Игорь прошёл в рубку, служащую заодно кают-компанией. В центральном, капитанском, кресле сидела миниатюрная девчонка в шортах и ажурной маечке и красила ресницы, глядя, как в зеркало, в выключенный ходовой экран.