Измерение инкогнито (СИ)

Каждый раз, делая первые шаги по песчаному полу пещеры, в своей душе, на сверхтонком уровне, он слышит музыку. В момент, когда он переступает ее каменный порог, триумф и предвкушение, овеществляются в его астральной сущности торжественными грезами мелодий фанфар и цимбал.

Эти немного тревожные чувства и музыка постепенно сменяются трепетом преклонения, и тогда магический взор вырисовывает перед ним таинственный портал, его чудесное появление сопровождается в его душе тонким перезвоном хрустальных колокольчиков.

Ах, как же ему хотелось попасть туда — за грань своего косного мира!

По самому краю подковообразной арки, величиной с дворовые ворота, идет магическая аура, она светится ровным и немигающим сочно-синим цветом, кое где уходя в металлический отлив, сам же провал в другой мир пугает почти бездонной, высасывающей душу космической чернотой, лишь изредка озаряемой едва видимыми сполохами невообразимо далеких вспышек.

Вязь запирающих заклинаний выглядит словно узор из невероятного количества мелких цветных завитушек, идущих по краям арки небольшими, но плотными скоплениями. Они связывают врата крепко-накрепко, грубой силой взломать их кажется попросту невозможно. Когда-то целую бездну лет назад он уже попытался совершить сей необдуманный поступок, но чуть было не поплатился за это собственной жизнью.

Прежде чем открыть глаза, старик как можно точнее запечатлел в памяти расположение скрепляющих заклятий.

Древний маг, невероятно похожий на высохшую мумию с огромной чалмой на голове, со вздохом приоткрыл дряблые веки — перед ним вновь была ровная гранитная стена, почти ни чем не отличающаяся от других.

Он работал размеренно и не торопясь. Нетерпение и спешка прошлых лет прошли, уступив место глубокой, мудрой вдумчивости, расчетливости и аккуратности.

Что-то тихо бормоча себе под нос, он осторожно раскрыл лежащий перед ним неподъемный гримуар — альбом с тяжелой серебряной пряжкой на обложке и коваными металлическими уголками. Тонкие изящные пальцы старика, больше похожие на птичьи, листали сухие листы, издающие интеллигентный шорох, в котором ему чудился божественный голос Килии — древней покровительницы истории. Кожа обтягивающая узловатые пальцы была больше похожа на пергамент, чем пергамент настоящий, да и была несомненно на много древнее него.

Альбом был длиною в размах руки, толщина же его составляла почти ладонь взрослого мужчины. Чистых, незаполненных ни чем страниц осталось совсем немного. Старик дрожащей рукой разгладил непослушный, норовящий скрутиться в трубочку тончайший пергамент, с удовольствием вслушиваясь в приятное для его уха шуршание и положил по углам специально изготовленные грузики, выточенные из цельных кусков рубина, дабы порыв случайного ветерка не помешал его точнейшей работе.

Нацепив на длинный крючковатый нос пенсне с круглыми стеклами, он наклонился над листами альбома, подслеповато щуря глаза.

Энергично встряхнув ладонью, ученый старец сжал кулак, выставив вверх желтый, иссушенный годами указательный палец. Искрящееся золотыми звездочками свечение полилось тонкой струйкой из вытянутого пальца, заполняя страницу узорами. Старый маг по памяти переносил очередной участок витиеватого рисунка запирающего заклинания на магический пергамент.

Выпятив от усердия губы, увлекшись точнейшей работой, он поначалу не заметил, как стена перед ним ритмично замерцала. Но вот, очередной синий сполох загадочного свечения заставил его прервать свое занятие и поднять глаза. Он увидел…

Врата… да-да, вот же они! О-о-о! Не едва видимая магическая аура, а вполне материальная арка высотою примерно трех метров и шириной метра два — сантиметр за сантиметром начинала вырисовываться и постепенно выпучиваться из толщи старого камня — медленно и трудно, словно младенец рождающийся на свет.

У старика от волнения сперло дыхание. Неужели? После стольких лет… Сердце его то учащенно билось, то на какой-то миг замирало в его тощей груди. Счастье переполнило все его существо. Глупейшая улыбка радости рванула его губы от уха до уха, обнажив беззубые десна. Сейчас он не задумывался о последствиях, не подумал он и о том, что может скрывать тот неизвестный мир — мир за таинственным порталом. Быть может сам Азраил — невиданное чудище — открыло проход и яростно рвется сейчас с той стороны? Он всем своим существом отдался настоящему моменту, испытывая столь выстраданную и столь долгожданную радость и триумф.

Врата уже полностью обрели форму — на массивных петлях повисли вполне материальные, тщательно отполированные и масляно отсвечивающие в свете фонаря дубовые двери с большим благородно блестящим металлическим кольцом вместо ручки.

Старик благоговейно протянул дрожащие руки к тяжелому металлическому тору, чтобы торжественно распахнуть чудесные ворота…

Неожиданно… прямо по середине правой створки, примерно на высоте его глаз, из деревянной части двери выпятился маленький бугорок. Его появление сопровождалось неприятным, мокрым «чмоком». Старик в испуге судорожно отдернул руку. Бугорок еще немного подрос — примерно до размеров некрупного апельсина — и потемнел, приобретя грязно-бурый оттенок донной тины, а затем на нем начало вырисовываться лицо…

Что это было за лицо! Полностью заросшее темной шерстью, оно имело два глаза, один нос, один рот — вроде бы все части его были на месте, но соразмерность, но пропорции…

Огромный нос со средней величины картофелину, весело вывернутый ноздрями наружу, нелепо и противоестественно изломанная линия рта, лопоухие уши — крупные даже для взрослого мужчины, а выражение глаз… что за выражение глаз!!! — дьявольски хитрое и одновременно задорно веселое.

Тонкие губы растянулись в злорадной усмешке, обнажив ряд острых словно иглы зубов. Этих зубов было столь много, что трудно было представить, как все они помещаются во рту своего маленького хозяина. Картину логически довершали маленькие острые рожки, расположившиеся прямо по середине крутого лба.

Из толщи двери высунулись две тонюсенькие ручки больше похожие на лапки геккона. Существо на двери скорчило уморительную рожицу, приставив ладони к ушам и помахало пальцами, затем высунуло длиннющий розовый язык явно дразня мага.

Словно воск в жарком пламени, выражение безмерного счастья мигом сползло с лица старой мумии.

— Ах ты мерзкое создание — визгливо вскрикнул старик, замахиваясь на него костлявым кулаком — что ты здесь делаешь? Как ты посмел сюда явиться сын шакала!

Существо отозвалось заливистым смехом и мигом растворилось в толще деревянной створки. Арка вместе с дверью начала рассеиваться, словно утренний туман на ветру под первыми лучами солнца. Через несколько секунд от нее не осталось и следа.

Старик, обдирая коленки, полз к тому месту, где всего мгновение назад были ворота. Послышались тихие всхлипывания. Глубоко несчастный и униженный, он дрожащими руками ощупывал шершавую стену пещеры, будто пытаясь вернуть ускользающее счастье, глаза его увлажнились от жестокого разочарования.

Ученый муж с кряхтением поднялся с колен и неловко отряхнул налипшие песчинки с ладоней. Огненная ярость заполнило все его существо до самой макушки.

— Где ты гр-р-рязная грыжа мироздания, склизкое паучье семя! За что мне такое наказание! Покажись, не то клянусь аллахом, я развею твою сущность по всему пространству междумир-р-рья! — прорычал он сквозь зубы.

— Отец, ты сердишься? Велича-а-йше прошу прощения! — отозвался веселый тоненький голосок, однако не смотря на все уверения, в его задорном издевательском тоне не слышалось ни малейшей капельки раскаяния.

— Я тебя вижу — мстительно проревел старик — вылезай сейчас же! Сколько раз тебе повторять, что я тебе не отец!

С его пальца сорвалась ярко желтая молния. Существо затаившееся в глубине пещеры теперь вдруг стало видимым. Оно очень походило на ловкого тушканчика с безобразной рогатой головой, вот только вместо мягких лап по камням пещеры задорно стучали его копытца.

Очень ловко и стремительно уворачиваясь от вновь и вновь летевших в него молний, летая от стены к стене по всей пещере и весело помахивая длинным хвостом с белой кисточкой на конце, он хохотал во все горло, от души наслаждаясь неожиданно веселой игрой.