Высшее Благо (ЛП)

‑ Это потребует много бойцов, ‑ указал я, ‑ даже целой роты не хватит, она слишком растянется, если разместить их достаточно широким коридором, дабы те в случае чего избежали орбитальной бомбардировки.

Лорд‑генерл улыбнулся.

‑ Если бы я не так хорошо тебя знал, то я бы мог поклясться, что ты псайкер.

‑ За все эти годы я уже понял ход ваших мыслей, ‑ ответил я, ‑ кроме того, это то, чтобы я сам сделал.

А вот это уже была правда.

Живан кивнул.

‑ Мы оставим ланс‑батареи нацеленными, по крайней мере сейчас. Больше они нам пока что не нужны, пока не покажется флот‑улей.

‑ Который, да будет на то воля Императора, не появится, ‑ ответил я, как всегда играя с судьбой. Я вывел зону вокруг Регио Квинквагинта Уно на тактический дисплей и тщательно ее рассмотрел.

‑ Нам придется использовать Корпус Смерти. Никто из других подразделений не выдержит такого размещения.

‑ Ни о ком другом я и не думал, ‑ согласился Живан, и пожал плечами, ‑ хотя остается проблема, чтобы их не было видно. Они конечно хороши в своем деле, но чаще всего это не касается скрытных перемещений.

‑ А я бы даже и не пытался, ‑ ответил я, ‑ шестеренки все равно узнают, что они там. Если начнут квакать на этот счет, просто скажем им, что вы решили обеспечить святилищу дополнительную защиту, осознавая, насколько теперь это важно. Они, конечно, не поверят, но не рискнут спорить с вами.

Живан захихикал.

‑ У них для этого яиц нет, ‑ согласился он, что в буквальном смысле относилось к большинству техножрецов, учитывая их склонность к чрезмерной аугметации.

В этот момент мой смех прервался, когда в дверь постучался Юрген. Даже когда еще не стихло эхо его стука по металлу, не говоря уже о том, чтобы кто‑то из нас пригласил его внутрь, в комнату ворвался его неповторимый аромат, за которым через мгновение появилось его заляпанное грязью лицо.

‑ Извините, что прерываю, сэр, ‑ сказал он, ‑ но у нас появились новости от разведфлота.

Он всосал воздух сквозь сжатые зубы, он всегда так поступал, пытаясь найти слова для какой‑то новости, которую явно никто не желал бы услышать.

‑ И они не очень хорошие, ‑ добавил он, после затянувшийся паузы.

Я еще никогда не встречал астропата, которого можно было бы назвать общительным, что едва ли удивительно, учитывая, что они постоянно уделяют часть своего внимания шепоту в варпе, ожидая сообщений. Меня нелегко напугать [94], но не буду отрицать, что в их компании ощущаю себя тревожно. Может быть из‑за татуировок‑оберегов, видимому напоминанию, что их в любой момент может захватить демон, или возможно из‑за их слепоты, закрытый глаз всегда обращен к тебе, где бы ты не находился в комнате, словно он смотрит прямо тебе в душу.

Мадригел, самый старший астропат из персонала Живана, воплощал в себе все их черты: изможденный и худой как скелет, из савана робы торчат только руки и голова, он нырнул в комнату подобно туннельным призракам, что охотятся на самых нижних уровнях подулья, в котором я провел первые несколько лет своей жизни [95]. Не нужно было говорить, что посреди командного бункера, в окружении свидетелей, мы не могли получить столь секретное сообщение, ради которого он даже вылез из своей конуры. Так что я очутился сгорбившись в ужасно тесной клетушку, в которой он жил и работал [96], изо всех сил стараясь хоть что‑то рассмотреть во всеохватывающей тьме. Астропату не нужен был свет, так что он даже не потрудился его зажечь, оставив меня с Живаном рядом с мерцающими язычками свечей рядом с курильницей для благовоний. Если судить исключительно по запаху, внутри, казалось, горела пара носков Юргена. (Мой помощник конечно же отбыл в наши каюты, не желая открывать свой секрет вызвав у Мадригела приступ боли в присутствии лорда‑генерала).

‑ Что вы получили? ‑ спросил я, чуть более оживленно, чем намеревался, не сводя глаз с астропата лишь значительным усилием воли.

Его тонкие губы разошлись, вывалился язык и в странной, слегка земноводной манере, облизал губы, у меня аж мурашки по коже пошли.

‑ Хороший отрывок, ‑ прошелестел он, его голос неприятно напомнил мне как шелестит ветер в освежеванной коже, свисающей с крепостного вала цитадели на Сангуи, принадлежащей эльдарам‑налетчикам.

‑ но мало что из этого можно передать вам понятными словами.

Что для большинства людей, как и для меня, звучало как преднамеренное и возмутительное оскорбление, но учитывая призвание Мадригела, возможно его слова стоило воспринимать буквально. Когда я впервые попал в Схола Прогениум, я предполагал, как и большинство обычных бойцов, с которыми я сражался бок о бок (ежели по близости оказывался враг, я держался за их спинами), что астропат не более чем ходячая вокс‑станция, способная повторять все, что вы ему надиктуете или покажете. Только намного позднее, когда я выкарабкался в высшие эшелоны армии Империума, я начал осознавать правду, что сухие строчки сообщения и зернистые картинки из других солнечных систем, которые мне так отчаянно иногда случалось ждать, прибывают в виде фрагментарных изображений и ощущений в разуме санкционированного псайкера, возможно даже едва адекватного. И только после долгой и трудной обработки оттуда можно вычленить настоящую передачу, чтобы так астропат не попытался поначалу принять, этот процесс чаще всего требует санкционированные фильтры, к тому же обычно это занимает слишком много времени, а переменчивая ситуация в зоне боевых действий к моменту получения уже с легкостью может измениться.

‑ Тогда просто скажи нам то, что необходимо знать, ‑ ответил Живан, ‑ что ты услышал от разведфлота?

‑ Услышал? ‑ мечущийся язык снова облизнул воздух, ‑ Ничего. Бормотание. Все еще работаю. Но мы все это почувствовали. Весь хор.

‑ Почувствовали что? ‑ спросил я, уже зная, что не хочу знать ответа. Я был прав, так оно и приключилось.

‑ Страх, ‑ ответил Мадригел, его сухой шепот повис в воздухе не насколько секунд, ‑ все астропаты разведфлота в ужасе.

‑ Это ничего не значит, ‑ тупо давил Живан, пытаясь сказать это так, словно верил своим словам, ‑ они уже в варп‑тени, отрезанные от все остальной вселенной. Едва ли удивительно, что их это расстраивает.

‑ Нет, это благословенное облегчение, ‑ абсолютно искренне прокаркал Мадригел, ‑ если где‑нибудь в галактике псайкер и чувствует себя умиротворенным, так это внутри тени от флота‑улья.

‑ Вот еще бы только следующих за ней тиранид убрать, ‑ добавил я, ощущая, что кому‑то из нас нужно вернуться к теме разговора. К моему удивлению астропат кивнул.

‑ Верно, ‑ по‑родственному заявил астропат, ‑ так и произошло. Так много эхо от боли и страха, запах крови и пожарищ. У нас нет деталей, но флот вступил в бой.

‑ Это не хорошо, ‑ ответил я со значительным преуменьшением. Им приказывали просто наблюдать и докладывать, избегая контакта, насколько это возможно, ‑ есть информация, какие потери они несут?

‑ Это плохие новости, ‑ ответил Мадригел, и последняя надежда, что я лелеял, затухла, ‑ корабли потеряны.

‑ Сколько? ‑ мрачно спросил Живан.

‑ Это не известно, пока данные не будут обработаны, ‑ ответил Мадригел, его язык опять лизнул воздух. Это действие почти завораживало, и я вынудил себя смотреть не другую часть его лица, что вряд ли помогло, учитывая все обстоятельства.

‑ Но больше одного.

‑ А что насчет выживших? ‑ спросил я, ‑ они уже должны дать знать о себе, если вышли из тени.

‑ Повреждены, ‑ ответил астропат, ‑ Ранены. Травмированы.

Сложно было сказать, говорит он о кораблях, экипаже или о том и другом. Половину времени члены его ордена сыпят метафорами похлеще экклезиархов.

‑ Хромают к дому зализывать раны.

Мы с Живаном обменялись обеспокоенными взглядами, нам в голову пришла одна и та же мысль. В пределах досягаемости боевого флота находился только один мир, где они могли надеяться найти заводы, необходимые для ремонта любых значительных боевых повреждений, и мы в настоящий момент вращались на его орбите.