Мир ротмистра Тоота

Странник поднял трубку телефона прямой связи с маршалом Тоотом.

— Слушаю, — раздалось в наушнике.

— Ориен, всего один вопрос. Где сейчас находится генерал Лли?

— Командует фортом номер двенадцать. А в чем дело?

— У меня есть основания предполагать, что он связан со шпионской организацией Островной империи.

— Ты шутишь? Дивизионный генерал Лли — мой однокашник по школе субалтернов. Он остался нам верен даже в этот трудный час. Скажу тебе больше, именно он предупредил меня о планах заговорщиков в танковой бригаде столичного округа.

— Однокашник? — переспросил Сикорски, делая пометку на листе.

— У тебя что, помехи в телефоне?

— Нет, с аппаратом все нормально, — демонстративно не замечая скрытой колкости, ответил шеф контрразведки. — Скажи, раз ты так хорошо знаешь этого достойного человека, его жена — урожденная госпожа Клосс?

— Да. Мы оба ухаживали за ней еще молодыми лейтенантами, но ему повезло больше.

Рудольф хмыкнул.

— Или тебе повезло больше, или нам повезло больше, но уж никак не ему. Ориен, у меня есть все основания предполагать, что дивизионный генерал Лли — шпион и, вероятно, один из руководителей крупной шпионской сети, а его так называемая верность — лишь хитрая уловка. Когда в форте номер двенадцать будут собраны достаточные силы для нанесения флангового удара по линии мятежных фортов, генерал Лли отдаст приказ уничтожить наши войска. Не знаю пока, каким образом, взорвать, отравить, перерезать спящими, но вероятнее всего, у твоего однокашника на этот счет выработан не один, а сразу несколько планов, в зависимости от поворота событий.

Маршал Тоот молчал, оглушенный известием.

— Есть и неплохая новость, — продолжал Странник, — о твоем брате. Ему удалось бежать с гарнизонной гауптвахты. Но где он сейчас — пока неизвестно.

Подземный ход спускался все ниже, и Дрым, чувствуя себя в родной стихии, спокойно, чтобы не сказать радостно, бежал впереди, время от времени оглядываясь, не отстали ли двуногие приятели. Тоот следовал за ним, зная, что в сложившейся обстановке лучше всецело положиться на диковинный разум и необычное чутье упыря.

С некоторых пор Атру казалось, что Дрым куда разумнее прочих жителей Саракша, людей, возомнивших себя высшими существами. Он бы не удивился, если бы его мохнатый друг в один прекрасный день заговорил. Честно говоря, Тоот подозревал, что если Дрым не разговаривает — то только потому, что ему лень. Он спускался за упырем, старательно делая вид, что все идет, как задумано, ситуация под контролем. Два десятка отчаянных голов из бригады генерала Дрыма, личной гвардии командующего, следовали за ним, веря в мудрость командира, готовые выполнить любой его приказ. В голове Атра крутились незваные воспоминания: особняк Тоотов в Харраке, детская, глубокой ночью при свете фонарика Ориен рассказывает младшему брату жуткую историю о сокровищнице их рода, спрятанной где-то в толще прибрежных скал.

Конечно, этот тускло освещенный лампами-дежурками коридор не мог быть входом в сокровищницу, но в голове почему-то крутились именно эти картинки, и сердце билось учащенно, почти как в детстве. Наконец коридор закончился массивной броневой плитой. Очевидным ее назначением было перекрывать какой-то ход. На плите виднелись углубления для магнитного ключа и кодовый замок. Но тяжеленная дверь отчего-то была приоткрыта, словно ее позабыли запереть в спешке.

— Очень интересно, — пробормотал Тоот, втискиваясь в щель между стеной и броневой заслонкой. — В пещере у Рачьего мыса похожая штука, возможно, той же конструкции.

Вал Грас, а за ним все остальные, последовали за командиром. За дверью располагался столь же тускло освещенный тамбур, из которого в разные стороны шли широкие коридоры, выложенные резиновым покрытием.

— Разобраться по тройкам! — скомандовал Тоот. — Лейтенант Грас — со мной. Возьми двух бойцов. Остальным группам осмотреть помещения. Возможно, здесь никого нет, но бдительности не терять, двигаться согласно наставлению. Опасайтесь мин и ловушек. Далеко не уходить, поддерживать связь. Все. Начали. Пошел… пошел… пошел.

Тройки быстро двинулись по коридорам: передовой, страхующий, за ними на расстоянии прямой видимости — прикрывающий. Люди Вала Граса, прошедшие с Ориеном Тоотом через годы подземной войны, прекрасно разбирались в ее тонкостях, пожалуй, много лучше нынешнего командира. Вскоре поступило донесение от первой группы: обнаружили зал. Вероятно, прежде был цех, но оборудование демонтировано. Из пола торчат заизолированные кабели, трубы водяного охлаждения, сохранилось несколько верстаков. Аттайру мигом вспомнились слова профессора Кона: «После уничтожения эскадры в Беллу пришли корабли. Один из них грузился чем-то под самым замком, не подходя к пирсу. Второй охранял вход в бухту. Видимо, грузили нечто очень важное. Вывозили быстро, должно быть, опасаясь, что вслед за бомбовым ударом последует высадка десанта. Но что здесь было?»

Доклад следующей группы: обнаружен цех, станки демонтированы. И опять: обнаружен цех, и вновь без станков. Ясно, что в первую очередь эвакуировали оборудование. Должно быть, персонал, а потом, по словам Лило Кона, где-то у Рачьей бухты эти корабли тоже были пущены на дно. Можно сказать, концы в воду. Но ведь завод — не иголка. В таком небольшом городке, как Белла, при всей секретности о нем должны были знать. Кто-то работал на нем, кто-то слышал от работавших. Тоот поглядел на Вала Граса. Добродушное лицо бывшего механика-водителя сейчас казалось жестким и настороженным. Аттайр прекрасно знал, насколько обманчив бывает вид его боевого товарища.

— Вал, ты же родом из этих мест?

— Так точно.

— А об этом заводе что-нибудь слышал?

— Никак нет. Но я еще до Великой гражданской отсюда уехал. Потом к брату вашему попал.

— Меня как раз интересует время перед Великой гражданской.

Вал Грас напрягся.

— Постойте, в начале войны мне написали о гибели под бомбами одного моего приятеля. Он был рабочим, его завалило взрывом с целой группой других рабочих на судоремонтном заводе.

— И что?

— Да все бы ничего, но этот мой приятель не работал на судоремонтном заводе. Насколько мне известно, он делал оптику для систем самонаведения.

— Занятно. Действительно. Такие системы для ремонта кораблей не нужны.

— Верно, — кивнул Вал Грас. — Там в письме еще было, что рабочих завалило в тоннеле под закрытым цехом.

— Интересные подробности. Как только военная цензура пропустила?

— Мне передали письмо из рук в руки.

— Так. Значит, можно предположить, что на судоремонтном заводе существовал секретный цех, имевший вход сюда.

— Вероятно.

— И все погибшие рабочие значились судоремонтниками.

— Может, и так, только что это нам дает?

Тоот не успел ответить.

— Докладывает третья группа. Мы обнаружили цех с оборудованием, рядом склад.

— Склад чего?

Старший группы замешкался с ответом.

— Не могу знать. Какие-то штуковины. Размером с молодую свинью.

Аттайр вздрогнул:

— Темные бочонки с двумя выступами?

Аттайр поглядел на Дрыма, умостившего башку на лапы посреди тамбура.

— Точно.

— Ты знаешь, что это? — спросил капитан Грас.

— Нет, но и это видел во сне. Возможно, он, — полковник указал на упыря, — знает. Ладно, идем, взглянем.

Зал, чуть поменьше давешних цехов, был уставлен стеллажами. На каждом из них в шахматном порядке лежали темные бочонки с двумя выступами.

— Тяжелые, — пожаловался старший тройки. — В одиночку с трудом приподнять можно. Знать бы еще, что это?

Тоот потрогал округлые бока таинственной находки, выступы с клеммами.

— Сюда, по всей видимости, подводилось электричество.

— Господин полковник! — у входа в склад стоял один из бойцов группы. — Мы тут заводоуправление обнаружили или что-то вроде конторы. Там все выворочено, какие-то бумаги валяются, а в несгораемом шкафу обнаружили вот это, — солдат протянул Аттайру папку с чертежами и спецификациями.