Несгибаемый. Враг почти не виден

— Ты так суетишься, что, можно подумать, готовишься встретить близкую родню, — недовольно буркнул немец.

— Отто Рудольфович, что-то случилось?

— Я до сих пор не могу понять, отчего ты так долго размышлял относительно сотрудничества с германской компанией и сразу же ухватился за русскую? Считаешь, что это сулит большую выгоду?

Все так. Несмотря на то что прибыль от проектов компаньоны условились делить поровну, в их небольшом акционерном обществе право решающего голоса все же оставалось за Петром. Что ни говори, но средства на разработку и идеи принадлежали ему. Он не стал возражать против того, чтобы германская фирма перекупила патент на те же вентиляторы. Но уперся, когда подобное предложение поступило от компании «Мерседес» в отношении экскаватора.

— Отто Рудольфович, ну к чему опять заводить этот разговор? Вы же знаете, я прекрасно отношусь к Германии и немцам в целом. Но при этом я все же русский и хочу, чтобы Россия имела свое серьезное машиностроение. А в свете разворачивающихся больших строек строительная техника будет весьма востребована. Да и война показала, что современному государству просто необходимо развитое машиностроение.

— Сомневаюсь, что Игнатьев сумеет предложить лучшие условия, нежели Майбах.

— И тем не менее мы для начала посмотрим, что он вообще предложит, и только потом будем принимать решение.

— Что-то мне говорит о том, что ты примешь любое его предложение, даже если он захочет приобрести права за гнутый медяк, — недовольно буркнул немец.

Ну что ж, не сказать, что он столь уж далек от истины. Когда в какое-либо предприятие влезают дела сердечные, у подавляющего большинства голова вообще начинает слабо соображать. И Петр вовсе не был исключением. Хотя сомнительно, чтобы все было столь уж страшно.

— Ну вы ведь не позволите мне настолько продешевить, — подмигнул компаньону Петр.

И стоит заметить, что уж кто-кто, а Кессених отличался прямо-таки бульдожьей хваткой. Предпринимательской жилки он начисто лишен, иначе не был бы простым инженером. Но зато и обмануть себя не позволит.

— Да уж придется повоевать. Я так понимаю, ты по-прежнему захочешь остаться в тени?

— На этот раз нет. Я хочу сразу же предстать твоим компаньоном.

— Не объяснишь, отчего решил все же выйти из тени?

— Потом.

— Хорошо, — легко согласился инженер и перевел разговор в другое русло: — Сегодня из Иркутска ожидается броневик казначейства. Постарайся подгадать так, чтобы выехать с ними в одной колонне. Под охраной пулемета куда безопаснее. Не хотелось бы подвергать опасности наших гостей.

— Я конечно же постараюсь, но все будет зависеть от того, насколько вовремя прибудет дирижабль.

К большому сожалению Петра, бронировать легковой «Попович» пока не представлялось возможным. Что касается дверей, то этот вопрос худо-бедно решился. Конечно, это привело к значительному утяжелению автомобиля. Но с другой стороны, его производили с большим запасом по грузоподъемности, имелись даже грузовые варианты. Кстати, тот самый броневик казначейства был изготовлен именно на базе «Поповича». Так что машинка продолжала оставаться достаточно резвой и даже приобрела эдакую плавность хода.

А вот что до остекления, то тут пока все было плохо. Красноярский стекольный завод получил заказ, но пока еще его не исполнил. От этого Петр чувствовал себя несколько неуютно. Хотел было использовать остекление со своего «Муромца», но быстро понял, что затея эта бесперспективная. Требовались слишком большие переделки.

Все верно. Несмотря на безвременную кончину майора Такахаси, эти края не стали менее опасными. Нет, конечно, теперь-то никто не станет целенаправленно выискивать именно Петра. Но кто сказал, что он не может стать жертвой самой обычной диверсии. И коль скоро есть возможность обезопасить себя любимого, не стоит ею пренебрегать.

До Иркутска добежал за три часа без каких-либо проблем. Так что в столице генерал-губернаторства оказался за пару часов до прибытия дирижабля. Запас по времени истратил с пользой, навестив знакомого водителя из казначейства и уточнив у него дату выхода их небольшой колонны в Слюдянку. Нужно же как-то время подгадать.

Как ни странно, дирижабль прибыл в срок. Не имея понятия, как выглядит известный русский промышленник, Петр решил воспользоваться проверенным способом таксистов из своего мира. Вооружился листом бумаги, на котором начертал «Игнатьев». Конечно, это несколько ново для местных жителей, но нужно быть полным дураком, чтобы не сообразить, что означает подобная табличка.

Впрочем, старался Петр совершенно напрасно. Он бы узнал Игнатьева без труда. Хотя бы потому, что под ручку с ним шла та, ради кого Пастухов вообще затеял это предприятие. Господи, он даже не смел надеяться, что она приедет вместе с отцом. От неожиданности Петр оторопел и невольно опустил табличку с фамилией.

Ну и как теперь поступить? У него ведь разработан целый план, согласно которому он должен был начать сближаться с отцом девушки. Игнатьев не посещал судебные заседания и не видел его. Впрочем, Петра сейчас мудрено узнать. Его борода, разумеется, не шириной с лопату и не покоится на груди. Но тем не менее достаточно окладистая и в значительной степени изменила внешность. Можно оставаться неузнанным, во всяком случае, для тех, кто не был с ним близко знаком.

И тут этот промышленник появляется в сопровождении дочери. Хм. Спокойно. Понятно, что рано. Но, может, оно и к лучшему. Узнать Петра она не должна. Голос запомнить тоже мудрено, не такой уж он у него и выразительный, а с тех пор как Александра слышала его в последний раз, прошло уже несколько месяцев. Так что у Петра есть все шансы сохранить инкогнито.

Вот только с жильем… Н-да. Он рассчитывал свести близкое знакомство с промышленником, проживая под одной крышей. Но, похоже, придется отказаться от этого намерения. А как иначе-то? Спален у него только две, и в гостиной не расположишься. Потому как неприлично при девушке-то. Нет, если бы там походные условия или близкие люди… Но тут ни того, ни другого.

Получается, с проживанием под одной крышей полный швах. Ладно. Не так уж все и страшно. Нужно просто внести кое-какие изменения в первоначальный план, вот и все. Приняв решение, Петр натянул на лицо равнодушную маску и решительно поднял табличку. Будь что будет. Не давать же заднюю в самом-то деле.

— Я так понимаю, любезный, ты нас встречаешь? — подойдя к Петру, спросил Игнатьев.

Помимо дочери с ним был еще один господин, лет пятидесяти, с выбивающимися из-под котелка седыми волосами. Если предположить, что сам Игнатьев в механике не разбирается — а в этом нет ничего удивительного, то этот господин должен быть его инженером. Причем наверняка пользуется доверием своего работодателя. Ведь тут будет решаться вопрос о серьезных капиталовложениях.

— Если вы Игнатьев Виталий Юрьевич, то да, — ровно ответил Петр.

— Он самый, братец. Не сомневайся, — с улыбкой заверил промышленник.

— Петр, — представился Пастухов. — Меня за вами прислал господин Кессених.

— И на чем ты за нами пожаловал? Надеюсь, не на «Муромце»? Или вообще на пролетке?

— Обижаете, Виталий Юрьевич, на «Поповиче».

— Уж не на грузовичке ли? — не сдавался гость, имея в виду модель с грузовым кузовом, пользующуюся популярностью у средних лавочников.

— Вообще-то нет, — с задумчивым видом огладил бороду Петр, а потом, озорно улыбнувшись, добавил: — Но если господам угодно, то я живо что-нибудь придумаю.

— Ну уж нет, братец, — тут же замахал руками Игнатьев.

— Как скажете. Вещички ваши будут? — кивнул Петр на носильщика с четырьмя чемоданами на тележке.

— Наши.

— Ясно. Дружище, давай за мной на стоянку, — позвал он носильщика и вновь обернулся к гостям. — И вас попрошу.

В багажное отделение все чемоданы не поместились. Хорошо хоть предусмотрели багажник на крыше. Только и того, что укрыть дорогие чемоданы куском брезента от разной дорожной напасти да примотать веревкой, чтобы не улетели.