Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 7

– Да… я знаю. В общем, тот парень сразу попросил меня встречаться с ним. Я пыталась его успокоить и объяснить, что не хочу, но… он относится к упертым, которые всегда получают то, что хотят… Когда я раз за разом его отшивала, он постепенно терял терпение, и однажды –

– Однажды?..

– Он напал на меня.

Ироха от потрясения распахивает глаза.

– Он напал на тебя?.. В буквальном смысле?

– Да… А! Не волнуйся! Я сразу стала звать на помощь и выбралась невредимой! Твоя Юри по-прежнему невинна!

– Ну, оставляя в стороне вопрос, невинна ты или нет…

Это жестоко! Я стопроцентная девственница!

– …Ты пожинаешь то, что посеяла, хотя, конечно, такого никто не заслуживает. Да, я тебе сочувствую. Можешь поплакать.

– Нет, дело не в этом…

– Что, и не в этом тоже?! Да давай, плачь уже! Ты заслужила!

Почему?!

– Пожалуйста, дослушай до конца! Так вот, профессор, который на меня на-…

– ПРОФЕССОР?! – и Ироха, в очередной раз стукнув по столу, вскакивает на ноги. – Профессор! Эй, эту маленькую деталь ты опустила! Профессор! Мать его, профессор!..

Она продолжает молотить кулаком по столу.

– И-Ироха! Перестань так шуметь!

На нас уже все смотрят… мне так стыдно…

– Эмм… слушай, ну ты же наверняка читаешь доску объявлений? – говорю я ей. – Помнишь, там было объявление о дисциплинарном взыскании в отношении одного преподавателя? И в новостях об этом тоже было!

– Так это все из-за тебя?!

– Я, я не виновата! Я жертва!

– Это, конечно, верно, но… – и, вздохнув, Ироха садится снова за стол и начинает потягивать свой кофе – изначально со льдом, теперь уже с водой. – И?

Ох, у нее сейчас такой усталый вид.

– В общем, эта история стала довольно известной, потому что в ней оказался замешан профессор. Поползли всякие слухи, что я шлюха, которая соблазнила препода, или что я пользуюсь парнями из клуба. Ироха, это ужасно! Это всё беспочвенные обвинения!

– Я бы не сказала, что такие уж беспочвенные.

– С-совершенно беспочвенные. Короче… атмосфера в клубе стала очень нехорошая, и та девушка ушла, потому что ненавидит меня… Но даже когда я попыталась взять на себя всю ответственность и уйти из клуба, остальные меня удержали. Я просто не знаю, что делать…

– Ты не Принцесса гиков, ты Разрушительница клубов, – холодно замечает она. – Но теперь я понимаю. На твоем месте кому угодно хотелось бы плакать.

– …

– Юри?..

– …Только не думай обо мне плохо, ладно?

– Прости, но сегодня я услышала достаточно, чтобы думать о тебе очень плохо.

– Нет!

– И абсолютно заслуженно! Эх… ну так что? В конце концов, из-за чего именно тебе хочется плакать?

– Ну… в общем, как видишь, я стала довольно влиятельной. Среди студентов есть несколько человек, которых я могу заставить не только из своих клубов уйти, но и вообще из университета.

– И что?..

Набравшись храбрости, я произношу:

– И это классно.

– А?

– Это чувство, что другие люди полностью в твоей власти, – это классно. Тут немножко вранья, там немножко добрых слов – и я могу с легкостью раздавить крутого парня или девушку, которая пробилась в такой престижный университет. Одна мысль, что будет, если я в самом деле этим займусь, меня уже возбуждает.

Я обхватываю голову руками.

– Из-за этого моего характера мне и хочется плакать!

Ироха швыряет в меня стаканчик. Я это заслужила. Хе-хе!

Попрощавшись с Ирохой, я беру свою зеркалку и отправляюсь в парк поснимать заходящее солнце. Воздух наполнен летним запахом травы и дрожит от пения цикад.

Со школы мои горизонты расширились радикально; я поступила в университет, живу самостоятельно и даже купила мопед.

И саму себя я постепенно начинаю понимать лучше.

В старшей школе я стремилась к вершине, не держа в голове каких-то конкретных целей, но всегда находился кто-то, кто меня опережал. Я чувствовала между нами непрошибаемый барьер, и это погружало меня в отчаяние. Самый очевидный пример ученицы, с которой я никак не могла сравниться, – Ироха; она у меня вызывала страшную зависть и комплекс неполноценности.

Ироха прирожденная революционерка, ее никогда не устраивает статус-кво. Она всегда старается толкать себя и весь мир вперед. На медицинский факультет Токийского университета она пошла по не совсем обычной причине: она решила начать менять мир через медицину. Ей вполне хватает и ума, и навыков, чтобы гнаться за своей целью.

Сейчас я понимаю, что бесцельной учебой никак не могла победить такого заряженного человека, как Ироха. Сейчас она немного застряла из-за своих проблем, но, закончив свой «отпуск», наверняка продолжит упорно работать над тем, чтобы изменить мир.

Между мной и Ирохой есть фундаментальное различие. Я не могу и не хочу стать такой, как она. Мне по большому счету наплевать на мир. Я буду счастлива, если хорошо буду жить я сама и моя семья. Именно поэтому мне до Ирохи никогда не дотянуться.

Впрочем, с этим я уже смирилась.

У нас с ней разные устремления. Сейчас, когда она меня подняла (или опустила?) до уровня «Разрушительницы клубов», я поняла, к чему я стремлюсь на самом деле.

Я хочу манипулировать людьми. Хочу управлять ими, как куклами.

Да, конечно, это извращенное желание. Во всяком случае, назвать его красивым я никак не могу. Но, похоже, управлять другими у меня хорошо получается, и я могу поставить эту способность на службу обществу.

Некое рекламное агентство однажды выдвинуло радикальную стратегию, основанную на десяти принципах:

1. Манипулировать людьми, чтобы они больше потребляли;

2. Манипулировать людьми, чтобы они охотнее выкидывали;

3. Манипулировать людьми, чтобы они тратили деньги;

4. Манипулировать людьми, чтобы они забывали про сезоны;

5. Манипулировать людьми, чтобы они покупали больше подарков;

6. Манипулировать людьми, чтобы они покупали товары упаковками;

7. Манипулировать людьми, чтобы они покупали при любой возможности;

8. Манипулировать людьми, чтобы они гнались за модой;

9. Манипулировать людьми, чтобы они покупали с охотой;

10. Манипулировать людьми, чтобы их все время что-то не устраивало.

Когда я прочла этот список, то подумала: «Это мое».

Я смогу подстегнуть экономику и тем самым послужить обществу, если позволю раскрыться своим способностям, не сдерживая желаний. Эта работа – как раз для таких, как я.

Я агитатор до мозга костей. Я люблю смотреть, как безмозглая толпа пляшет под мою дудку.

После того как я открыла для себя этот путь, моя жизнь стала намного легче. Я знаю, куда должна идти, и мне не нужно впустую тратить время и энергию. Я уже стараюсь найти работу в каком-нибудь рекламном агентстве или в масс-медиа.

Если я преуспею как агитатор, то, возможно, даже смогу присоединиться к революции Ирохи. Если так выйдет, мы с ней наконец-то будем на равных и я поучаствую в преображении мира. Определенно, у меня больше не будет комплекса неполноценности по отношению к ней.

Однако –

– Мне вовсе не обязательно становиться настолько успешной.

Меня вполне устроит, если я заставлю всего одного человека полюбить меня и создать счастливую семью. На большее я не претендую.

– Кадзуки-сан…

Правда, это не будет моя первая любовь.

– Хааа… – вздыхаю я и улыбаюсь.

Кадзуки-сан принадлежит Марии Отонаси и только ей. Но почему-то я чувствую, что это и к лучшему. Такое ощущение, что моей любви к нему предначертано остаться безответной.

Я не удержалась от смеха, когда сразу после нашего с Ирохой выпуска из школы Отонаси-сан сделала то свое заявление. Кадзуки-сан, ты поймал здоровенную рыбину! Мои соболезнования!

Но я убеждена, что сейчас тебе нужна ее сила.

– Эх.

Закатное солнце начинает окрашивать небо в приятный цвет. Его отражение в воде – как раз то, что мне надо. Я решаю сосредоточиться на лодке, где сидит парочка, и начинаю снимать. Несколько снимков с разным приближением и разной выдержкой – и мне удалось наконец получить хорошее фото.