Харон. На переломе эпох (СИ)

- А мы ведь судно не на пустом месте взяли, была бы стоянка пуста, остались бы без парома! Как же твоя "теория пустоты"?

- Не моя, а "мудрого старца". И скажи мне, как угонщик угонщику, прошлым летом ты бы рискнул увести паром от стенки завода? Что, даже мысли бы такой не возникло? Тогда теоретизирую - не увели. Нас бы повязали еще на стадии десанта на борт парома. Только пустота завода от живых позволила все сделать спокойно, а пустота парома от нежити позволила нам ходить по палубам. Не будь этой пустоты, и возможности были бы иные. А будь стоянка пуста, имелись запасные варианты.

Димыч оживился, скучно ему смотреть на мою беготню - а вот так, спокойно потеоретизировать на нетрезвый глаз мы все любим. Мы на кухнях под стопарик и экономикой правим отлично, и внешняя политика у нас "вся в кулаке".

- А какие еще варианты были?

Осмотрел в задние иллюминаторы рубки положение буксируемого. Вздохнул. Ой, не просто так Пан интересуется. Ведь учтет, гад, в своих планах и даже знаю, кто пойдет их реализовывать.

- Тяжелый вариант был, Димыч. Семь мостов разводить. Не сейчас, конечно, а после первого ледохода, что со дня на день будет, но обязательно перед вторым, который с ладоги. Там недели две может быть зазора. А мосты развести просто, если охраны нет, но муторно. Еще и на Дворцовом мосту воду из кессона противовеса откачивать наверняка придется. Кессон еще во время войны повредили, а починить так и не смогли, вода просачивается. Вот перед каждым разводом моста кессон и откачивают. Развести мосты можно электричеством с берега, электричеством с катера или автономкой. Вроде даже ручной вариант есть, но эти пляски с "кривым стартером" и мостом представляю себе плохо. Я как то самолет АН-2 заводил "кривым стартером", там у них позади кабины справа внизу есть место под храповик ручного привода. Самолет завел, но получил на всю жизнь " когнитивный диссонанс". Так и тут, с разведением мостов.

- А откуда ты про мосты знаешь? - перебил меня Димыч.

- Пан, в школе надо было не только в секцию самбо ходить, но и на экскурсии с классом ездить! Это нынешним школярам ничего не показывают, кругом секретность и толерантность, а нас и внутрь мостов водили, и байки мостовые травили и даже кнопочку нажать давали.

- Что-то не помню я такого. - промямлил Димыч. Еле удержался от шутки про извилину.

- Дальше говорить или я к дизелям пошел.

Частые кивки собеседника показали желательность продолжения.

- Так вот, после прохода семи мостов, оставляя в диспетчерской каждого по человеку, увидишь уютное местечко на Свердловской набережной - Уткина заводь, называется. Там зимуют с десяток крупных, четырехпалубных, речных теплоходов триста второго проекта. Примерно на триста пятьдесят пассажиров каждый. Мореходность у них отсутствует, но как плавучая автономная гостиница у берега может стоять без проблем. Если еще кабели с береговым электричеством от станции бросить - будет большой поселок на воде.

Будто дожидаясь, когда упомяну про отсутствие на пароме нежити - по носовой палубе заковыляла какая-то фигура, смутно различимая на белом фоне корпуса судна. Оставил капитана в глубоких раздумьях. Вышел на ют буксира, попробовал пружинить ногами, компенсируя качку, а сам выцеливал из Дикаря темное пятно головы нежити. Четыре выстрела мимо. Переговорил по рации с Кимом, отправив его на Мангусте отстреливать выползающую нежить. Упокоили четверых мертвяков, выбравшихся из нутра судна на палубы. Теперь Ким развлекается, заходя то с одного борта связки, то с другого, в ожидании, когда очередной мертвяк вылезет. Стреляли только Дикарем - нежити для упокоения хватало, а корпус парома мягкие пульки сильно не портят. За разбитое стекло иллюминатора обещал Кима протащить под килем прямо под винты. Вот ведь, не было проблем!

Зато проскочили узость дамбы как по ниточке, вообще без подруливания! И еще до рассвета, что радовало особо. Боюсь, отобрать у нас паром желающих появилось бы изрядно. Не сомневаюсь, что нас видят на радарах, но видят как крупную засветку, сопровождаемую двумя засветками помельче. А на Мангусте ответчик свой-чужой. Вот и видят морячки, что вооруженный пограничный патруль что-то эскортирует из города. Полезут? Могут, но подозреваю, у них ныне у самих дел полно. По радио Кима, как патрульного, запросить могут, но он знает, что говорить. А в остальном - доверимся "мудрости старца".

В одиннадцать утра мы подходили к первому каналу ЛАЭС. По дороге нас запрашивали по рации всякие абоненты раз десять, на что мы промолчали. Абоненты уже не стеснялись представляться как "армия спасения" и "временные правительства". Достали эти маленькие Наполеончики! Тут тихо решаешь семейные проблемы, и все равно прибежит очередной замполит с призывом умереть за Родину. Лично я за Родину собираюсь жить, мертвяков и так полно - посему у нас с замполитами пути разные.

Помимо разговоров по радио появились наблюдатели на катере. Разок он пытался приблизиться к ордеру, но короткий и неприцельный кашель Владимирова заставил катерок развернуться на реданах и умчатся приседая. Через час хода наблюдатель Киму надоел и Мустанг прибавил, загибая циркуляцию на излишне любопытного. Тот все понял моментом и растворился в сторону южного берега.

На подходе к каналу нас встретили аж два Мустанга, полные народу. Швартовку парома пришлось отложить до прояснения места этой самой швартовки. Осадки судна точно я не знал - около шести метров. Глубина канала на выходе была около восьми метров, но аборигены хотели перестраховаться. Так наша связка и зависла на рейде.

С радостью увидел торчащую над бывшей и теперь уже снова "настоящей" яхтенной стоянкой мачту Катаны. Такого "зверя" в местных водах ни с кем не спутать. А осадка у нас меньше метра, если шверты поднять - залезем куда захотим!

Из канала в нашу сторону выскочил катерок, подозрительно похожий на Финика. Душа почувствовала надвигающиеся проблемы и засуетилась, укладываясь в пятки с намеком, что пора сваливать. Катюха это вам не нежить! Парой минут неприятных ощущений от пожирания не отделаешься.

***

Воскресенье, первое апреля, вышло совсем не смешным. Аврал по Шутнику, аврал по Парому. Паром чистили и осваивали, Шутника разгружали и срезали наваренное мной безобразие. Станция создала "береговую группировку" во главе с Паном, куда передала ВЧ, занимавшуюся охраной станции с моря и четыре десятка семей в помощь, с условием их последующего заселения на Паром - жилых площадей внутри периметра станции мало. Теперь под рукой Димыча стало сто сорок шесть человек, из которых два десятка, вместе с нами, соображают в катерах и море с разной степенью осведомленности. Еще три десятка мужиков разных возрастов числились ополчением. Среди них и механики были и теоретики. Остальные - женщины и дети. А еще привезем сотню с хвостом женщин и детей из Ландышевки. А если примкнут еще желающие эвакуироватся из садоводства, то Парома для проживания нам станет мало. Сколько тут? Глянул в опись парома, составленную после зачистки. Триста шестьдесят восемь гостевых коек и две сотни для экипажа, не считая диванов и кресел в коридорах. Почти шесть сотен человек. Восемьдесят одна четырехместная каюта гостей и еще сорок восемь для экипажа. Двадцать четыре двух и трехместные каюты. Отдельной "вишенкой на торте" - пара апартаментов для капитана и судовладельца. Боюсь, без грызни за "люксы" не обойдется. Все захотят жить в двухместных апартаментах, а не в четырехместных, без окон, каютах третьего класса. Кого бы комендантом назначить? Тут баба с ... эээ ... характером нужна. А я никого не знаю и Катюху на растерзание в подобный зверинец не отдам. Тем более, что мы-то будем жить на Катане.

Словом, воскресенье получилось грязное, тяжелое и нервное. Метался между Паромом и Шутником на Финике. Между прочим, на последних литрах еще финского бензина.