Егерь. Девушка с Земли

«Ого! А прогулочка обещает быть веселой», — подумала Реми.

Из атолла вела едва заметная тропка. Дендрополиповая поросль обступала дорожку со всех сторон так, что иногда приходилось протискиваться боком. Реми радовалась, что на ней теперь не несчастный топик, а прочная армейская одежка, которой не страшны ни твердые отростки кораллов, ни ядовитые язычки морен. Кристо шел впереди, временами он принимался весело насвистывать. Абориген Кортес угрюмо сопел сзади. Реми было не слишком уютно ощущать на себе холодный лягушачий взгляд, но она готова была терпеть. Еще во время стычки с симмонсами она убедилась в скорости реакции Кортеса. Вот бы нанять такого в телохранители! Поторговаться с грандом, что ли?..

Она обернулась. Подмигнула аксле. Кортес словно прочитал ее мысли и в доказательство профпригодности вскинул духовую трубку. Хакнул коротко. Реми невольно присела. Ядовитая игла черной молнией вырвалась из трубки и пробила брюшной пузырь молодого жаброхвата. Кучка внутренностей, перекрученных с хрящевидными отростками, шлепнулась к ногам Кристо.

— Черт тебя побери, Кортес! — в сердцах воскликнул он. — А если бы эта дрянь свалилась мне на голову?

Аксла что-то булькнул в ответ. Волонтер отмахнулся, наклонился над останками жаброхвата, присвистнул.

— Такого я еще не видел, — сказал он. — Чтобы у жаброхвата было жало секатора…

«Это же из того выводка, что атаковал конька-телепата!» — сообразила Реми, а вслух спросила:

— А обычно они без жала?

Кристо усмехнулся:

— Разумеется, сеньора. Зачем им к пилам еще и жало?

— Откуда я знаю, зачем, — буркнула Реми. — Может, они этими жалами свои пилы чистят.

— Интересная мысль, — воодушевился магистр сиренианского отделения. — Обязательно поделитесь ею с нашим экзобиологом. Может быть, именно она приблизит его к разгадке.

Реми буркнула в том смысле, что ну да, само собой, всенепременно поделится, и они продолжили путь.

Место, где обосновались таинственные конкуренты Юнион Гэлакси, Реми сначала почуяла носом и лишь потом увидела. Всю дорогу она наслаждалась чистым воздухом — колонии самострелы облепили эту область рифа сплошным покровом, — но вдруг к аромату озона примешался густой запах нечистот. Реми едва не вырвало. Кристо заметил, что она позеленела, и вынул из кармана пару носовых фильтров.

— Рекомендую, сеньора!.. Ибо здесь несколько… амбре…

Реми поспешно вставила фильтры в ноздри, даже не спросив, одноразовые ли они и сколько раз ими уже пользовались. «Амбре» слегка ослабло, но не исчезло. Реми изо всех сил старалась дышать только носом.

Тропинка привела их к небольшому распадку. Дендрополипы росли здесь вкривь и вкось, их стволы были густо обсижены бахромчатыми червями. На дне распадка догнивало крохотное болотце, на берегах которого восседали дикие акслы. Аборигены молча внимали человеку в черной долгополой одежде, а тот, надрывая глотку, что-то вещал. Застойный, пропитанный сероводородом воздух струился от жары, мешая рассмотреть лицо вещуна, но голос его показался Ремине знакомым.

— …И здесь, в этом оставленном Богом месте, я призываю вас, дети мои: откройте уши свои, внемлите словам Господним, ибо сам Господь говорит с вами устами моими! Отриньте диавола!

— А у нашего святого отца нешуточные амбиции, — прокомментировал Кристо. — Правда, напрасно он тратит цветы своего красноречия. Дикие асклы не понимают ни французского, ни латыни. Нарекаю место сие Аруховым болотом — ныне, и присно, и во веки веков. Аминь!

Реми не слушала магистра, она вглядывалась в лицо проповедника. Узкое, почти аскетическое лицо, обрамленное жидкой курчавой бородкой, ореховые глаза… Да это же…

— Ах ты, святоша! — прошипела Реми. — Значит, заботишься о спасении душ заблудших!

Кристо воззрился на нее с недоумением. Ремина отпихнула его с дороги и кинулась к миссионеру Святой Конгрегации Распространения Веры на Других Мирах отцу Аруху.

Миссионер заметил ее. Слова проповеди замерли на обслюнявленных губах. Арух рванулся было бежать, но его со всех сторон обступили акслы, которые поднялись сразу же, как только он замолчал.

Реми приближалась. Она решила не спешить. Из распадка с гнилым болотом был только один путь, Аруху никуда от нее не деться. Тем более что за спиной — Кристо и Кортес, которым не за что любить этого святошу. Особенно — Кристо…

Акслы расступились, и Реми оказалась лицом к лицу со святым отцом.

— Я сделал это для вашего же блага, мадемуазель Марвелл, — скороговоркой выпалил Арух.

Реми с размаху залепила ему пощечину. Голова миссионера мотнулась, как надутый презерватив, на бледной щеке вспыхнул отпечаток ладони.

— Это несправедливо! — возопил святой отец, рассчитывая на сочувствие Кристо.

Реми отвесила ему еще одну оплеуху.

— Помилосердствуйте, мадемуазель! — заныл Арух. — Вам все равно не удалось бы уйти от них! Это были симмонсы, страшные люди…

Реми схватила его за волосы, дернула вниз и подставила колено. Святой отец захлебнулся воплем, закрыл разбитое лицо ладонями и пал на колени.

— Ради всего святого, ради Господа нашего, умоляю! — забормотал он, хлюпая носом. — Я должен был вас задержать… иначе они бы убили месье Скворцова…

Реми хотела наподдать ему еще, но миссионер был жалок. Он со всхлипом втягивал кровавую юшку, униженно нес какую-то ахинею.

— Посмотрим, что ты запоешь, гнида, — скрипнула зубами Ремина, — когда за тебя возьмется колохра, которая будет здесь с минуты на минуту!

Отец Арух взвизгнул, подскочил и ринулся с неожиданной прытью на ближайший дендрополип. С ветвей перескочил, как макака, на скальный останец. Угнездился там и заорал:

— Сучка! Подстилка! Я до тебя еще доберусь! Блудница!

— Ах ты гад! — процедила Реми. Обернулась к аксле-телохранителю и выкрикнула: — Кортес, стреляй!

Кортеса не нужно было просить дважды. Аксла вскинул трубку, надул щеки…

— Стой, Кортес! — вмешался Кристо. — Нельзя!

Но Аруха уже и след простыл. Только слышно было, как трещат молодые дендрополипы.

— Зачем вы остановили Кортеса?! — накинулась Реми на Кристо. — Это же не человек! Это гнида! Он сдал меня симмонсам!

— Вы с ума сошли, сеньора! — рявкнул Кристо. — Вы что, хотите поссориться с Конгрегацией?! Я — нет!

— Эх вы, — протянула Реми, — благородный гранд… Арух растоптал ваш подарок. Каблуком вдавил «Сердце в звездах» в пол. Как видно, он не боится поссориться с Юнион Гэлакси.

— Не берите в голову, сеньора, — откликнулся дон де Ла Вега. — Святому отцу воздастся по заслугам.

И он показал на стайку модифицированных в подземных псевдолабораториях жаброхватов. Рыжие гарпии летели следом за удирающим святым отцом.

23

В свете оранжевого солнца воды лагуны казались расплавленным золотом. Ветра не было, но обе луны — два полупрозрачных серпа в фиолетовых небесах — гнали знатную приливную волну. Вода лизала серо-зеленую гальку, карабкалась на крутой берег и отползала назад, оставляя на камнях клочья пены, водоросли и запах гнили. Акслы сидели вдоль кромки группками по пять-шесть существ. Руки расставлены, пальцы растопырены, рты раскрыты, глаза — под третьим веком. Их головные гребни пульсировали от приливающей крови. Иногда то один, то другой аксла молниеносным движением зачерпывал воду вместе с пеной (перепонка между пальцами делала сведенные ладони превосходным ковшом) и лил себе на голову. А потом опять застывал зеленокожей пародией на Будду Шакьямуни.

— Солнечные ванны необходимы акслам, — сказал Кристо, ныряя в тень от школы; у стены была скамья, на скамье сидела Реми. — Таким образом они омолаживаются. У наших друзей есть удивительная способность: они умеют регенерировать ткани. — Магистр присел на скамью. — Механическое повреждение, если оно не критично, поддается восстановлению. Вплоть до того, что на месте утраченной конечности может появиться новая. Ткани, поврежденные болезнью, восстанавливаются тоже, кроме некоторых случаев, когда имеет место паразитарная инфекция. Только состарившись, акслы теряют эту способность.