Говоруны: Везучие сукины дети (СИ)

— Нет, теперь ты будешь хуже меня понимать… Интересно, что они планируют со мной делать дальше — отправят в Ад на фабрику к мистеру Свету или просто будут чем-нибудь шантажировать Корпус со мной в качестве заложницы?

— Скорее первое. Корпус не платит выкуп за попавших в плен сотрудников и не оказывает сравнимых по ценности услуг. Не считает нужным.

Фуд-корт заполнялся посетителями — популярное, судя по всему, местечко. Я проводил взглядом парочку, которая отчего-то не стала присаживаться за столик, а подошла непосредственно к стойке. Знакомые, наверно. Или тоже постоянные покупатели.

Алиса вздохнула.

— Н-да… Жаль, еще темные очки мы не взяли. Маскироваться — так по полной!

— Наоборот. Здесь редко бывает солнечно, так что человек в темных очках привлекает внимание. Ты сейчас выглядишь идеально.

Черт. Оно само вырвалось.

— Ты сегодня буквально соришь признаниями, — Алиса вгляделась в меня. — С тобой точно все нормально?

Господи, какое же у нее мягкое и молодое лицо, совсем не похожее на то, с которым я ее видел тогда, в прежней жизни, после взрыва… Но ничего уже не вернуть. К сожалению или к счастью — все случилось так, как случилось, раз и навсегда.

— Понятное дело, — я занялся поисками недоеденных фрагментов «жаркого» на тарелке. — Просто имею в виду, что волноваться не о чем. Маскировка надежна. Мы в безопасности.

— Некому не двигаться, суки! — взревел вдруг один из тех, кто последние пару минут отирался у стойки. Он развернулся; в руках у парня оказался дробовик, который он немедленно разрядил куда-то в потолок. Сверху посыпались осколки подвесного потолка, фрагменты ламп дневного света и строительный мусор; кто-то взвизгнул, кто-то тоненько, пугливо вздохнул.

— Это ограбление! — подхватила его спутница, щуплая девица с грязноватыми волосами какого-то мышиного цвета. Она орудовала небольшим, но угрозливо выглядящим пистолетом — судя по фигурной рукояти, чем-то вроде «Глока 17» — Кто из вас, пидаров, шевельнется, сразу влеплю пулю в мерзкую харю! Замерли все, ублюдки!

— Вот блин, — сказал я негромко. И уловил боковым зрением восхищенный взгляд Алисы. Кой-черт! Она не была встревожена или испугана, ни капельки. Она наслаждалась минутами опасности, как пьяница восторженно цедит в воспаленное горло последние капли дешевого вискаря.

— Что делаем? — деловито поинтересовалась она. — Работаем же, так? Я снимаю девку, ты берешь парня. Никто даже пальнуть не успеет, все быстро сделаем, и без жертв.

— Какого хрена ты там бормочешь, курица! — парень с дробовиком повернулся к бледной, как молоко, хозяйке. — Роботов вызвать захотела, приборов этих? На тебе приборов!

Бахнул выстрел, какой-то мигающий зеленым агрегат за спиной женщины выбросил в воздух куски пластика, развалился и мигать перестал. Девица с пистолетом вскочила на стойку.

— Слушаем все! Выкладываем бумажники на стол, прямо на экран! Два человека — два бумажника! Часы и телефоны туда же! Через минуту! Нет бумажника — пуля в ногу, дальше будешь жить калекой! Не шучу, сука! Хотите проверить — докажу каждому, лично!

— Работаем, значит? — прошипел я. — И без жертв? А что ты потом с ними делать собираешься? Сдать в администрацию? Тебя ничего не настораживает в своем блестящем плане?

— Черт, — она выглядела обескураженной. — Как-то привыкла, что городские власти перед нами на задних лапках ходят…

— А ты что замерла, родная? — дробовик снова повернулся в сторону хозяйки. — Выворачивай кассу, живо! Мы поблажек малому бизнесу не делаем, самим мало. Шевелись, время тикает!

— Поэтому вот что мы сейчас сделаем, — прошептал я, вытаскивая из заднего кармана джинсов бумажник и позволяя рубашке задраться. — За поясом сзади у меня револьвер, сейчас я пригнусь и ты его вытащишь.

— Ты…

— А когда я скажу «честное слово» — влепишь пулю в того парня, что маячит с дробовиком.

— А…

— А у меня останется нож, и я постараюсь что-нибудь с ним сделать.

— Эй! — пигалица с «Глоком» заметила непорядок. — Какого дьявола ты, носатый, возишь деньги по полу! Руки кривые или что? Потому что если так, то я тебе их быстро вылечу! И нос твой кривой заодно!

— Извините, пожалуйста, — униженно улыбаясь, я нагнулся за бумажником. — Очень волнуюсь просто, простите.

— Давай сюда! — она была уже совсем рядом. — Нет у меня времени с вами разговоры вести! Эй, а почему бумажник всего один? Ты со мной шутки решил шутить, придурок?

— Да нет, — я уставился ей в переносицу самым искренним взглядом из своего арсенала. Закоренелые преступники немедленно раскаялись бы от его чистоты и прозрачности. — Тут такое дело… моя девушка буквально только что бежала из Врат Ада и по этой причине еще не успела обзавестись. Времени не было. Но мы исправимся. Честное слово.

— Что за…

Бах!

Отдача у моего «Уокера» будь здоров, да и весит он два с лишним килограмма, куда больше, чем более привычные Алиске «Стрижи» и «ПЯ». А я забыл ее об этом предупредить. В общем, пистолет выбросил в воздух целый сноп искр и пламени, плюнул облаком густого синего дыма, но если говорить о результатах, а не внешнем эффекте, то дела у нас были так себе — она промазала. Идиот с дробовиком завертелся на месте, как юла, но желания упасть и замереть навсегда не выказал — подвел меня, одним словом. Зато коза с пистолетом едва не полетела под стол от неожиданности, потеряла равновесие

— Вторая отметка! — рявкнул я не своим голосом, и Алиса, молодец, поняла — с хрустом взведя курок ладонью, она пальнула снизу вверх, почти не целясь — и свинцовая шарообразная пуля сорок четвертого калибра свалила наглую грабительницу со стола.

— Ага! — закричала рыжая. — Гнутся шведы!