Первая Солнечная. Всю власть Совету! (СИ)

“Грифы” выглядели примерно как и их “предок”, за исключением более широкой и длинной кормы, вмещавшей два крупных плазма-импульсных двигателя и десяток малых импульсников, симметричных нашлёпок маскировочных генераторов и двух орудийных линий, в которых вместо ПГУ были установлены .75 рельсы.

В остальном они были отличным образцом земной школы кораблестроения, и в частности лунной. Почти идеально зеркальная обшивка с лёгким сине-фиолетовым отблеском, кабина с односторонне проницаемым покрытием, блестевшим ярко-фиолетовым, и закрытые отодвигаемыми заглушками орудия. И, естественно, идеальная симметрия, чего у марсиан зачастую не было. Хоть у них в основном и присутствовала симметрия, но не идеальная. Это немного коробило землян, привыкших к аккуратности во всём – родные корабли доставляли им эстетическое наслаждение.

Единственным видимым отличием кораблей ЛФ от кораблей Земного Флота были другие добавки, дававшие скорее фиолетовые, чем синие оттенки кси-стеклу и броне. Но на самом деле они были просто делались из более качественных материалов, которых бы на все корабли не хватило. Этим в основном и объяснялись все отличия кораблей Лунного Флота от земных.

Ян, проверив все системы корабля, махнул Алисе и они поспешили обратно: Ян гонять симулятор, а рыжая – досыпать. Скафандры снимать они не стали – и удобнее, и просто на всякий случай.

Симулятор в голосфере загрузился довольно быстро. Пилот, немного нагнув голову, воткнул кабель сначала в левую заднюю, затем в правую части шлема – там были выходы имплантов, подключённый к полунатуральному образованию в мозгах всех искусственных – нейросети. Она была тем самым краеугольным камнем, от которого отталкивались разработчики систем управления – нейросеть была способна передавать данные во много-много раз быстрее нейронов. К тому же, нейросеть пронизывала все сегменты мозга до единого, что позволяло управлять кораблём с невозможной для обычного управления точностью и гладкостью.

Выбрав из списка “Гриф”, парень настроил бой против десятка Mk. VB, которые были более бронированными и немного более дальнобойными за счёт удлинённых фокус-кристаллов и улучшенной системы наведения. Бой был явно неравный, поэтому пилот, немного подумав, оставил бой один на один, примерно уравновесив стороны.

После непродолжительной загрузки виртуальный “Гриф” появился, как обычно, около маяка-передатчика. Ян, недолго думая, запустил прыжковую последовательность, обнаружив одиночный Mk. VB около какого-то астероида. Новый корабль был чуть ли не маневреннее старого, что очень радовало бойца. Также его вооружение было довольно-таки достойным для крейсера, впрочем, оно было почти стандартным, и было вполне перспективным. В теории, оно могло позволить ему бороться наравне с линейными крейсерами, но по остальным параметрам ему было бы трудно с ними тягаться. Парень чуть не забыл о маскировке, которую немедленно включил. Управление тоже было очень похоже на старое, разве что были расширены некоторые панели.

Из прыжка выход был очень плавным, перегрузки не чувствовались вообще. Так, мелочи на уровне четырёх-пяти жэ. Mk VB был огромен – чуть ли не шесть десятков метров! Невиданные размеры для космического корабля. Двигателей же у него было больше, чем у Mk. IV, 6 основных и 4 маневровых. Тем не менее, он ничего не мог сделать “Грифу” – он его просто не видел.

– Пока что, – усмехнулся пилот, заходя линейному крейсеру в корму. Бой начал Ян, одновременно активируя щиты, заряжая орудия и сбрасывая маскировку. Нужно было отдать должное – ИИ мгновенно отреагировал на изменение показаний сканеров и припустил вперёд на форсаже, одновременно разворачиваясь. Но парень был готов к таким действиям и, зажав одной рукой кнопку огня из рельс, следом за линейным крейсером активировал микроускоритель и толкнул рычаг до упора. Парня опять вжало в спинку, но это не отвлекло пилота от его главной цели. Кумулятивные боеприпасы рельс пробивали мощный двадцатипятисантиметровый щит линейного крейсера едва ли на десяток сантиметров. Этого хватало для борьбы с крейсерами, но для сражения с линкреями этого было явно недостаточно. Mk. V явно проигрывал “Грифу” в ускорении: тот стремительно нагонял свою цель. Вдруг линейсер откуда-то выдвинул маневровые двигатели и стал стремительно разворачиваться. Ян был совершенно не готов к чему-то такому и поэтому получил залп в борт, что вылилось в потерю двух третей рельсовых орудий, и также в потерю одной пятой энергии. Резко провернув корабль на девяносто градусов, он сошёл с курса, иначе бы следующий выстрел гарантированно бы добил корабль. Две средних ремонтных системы изо всех сил старались залатать огромную дыру, и нужно отдать им должное: они уже почти восстановили корпус, орудия же не были пока реконструированы.

Зайдя под дно противника, солдат сделал несколько залпов из ПГУ, стараясь наводить орудия в одну точку. И правда, в щите образовалась маленькая пробоина, через которую десяток килограмм плазмы проник внутрь.

– Ну и что ты будешь делать? – с недоброй радостью в голосе спросил Ян противника, который его никак не мог бы услышать, – у тебя выбор: или ты снимаешь щиты, оголяя корпус, или тебе сжигает сенсоры и повреждает орудия. Что же ты выберешь?...

Линей не сделал ни того, ни другого. Он внезапно задвинул сенсоры с орудиями вглубь корпуса и начал тормозить. Щит вдруг замерцал и стал уменьшаться в толщине, хотя не было видно, чтобы его собирали внутрь корабля. Затем по золотистому корпусу пробежали молнии и плазменное облако влилось в плёнку щита. Внезапно щит стал взрывообразно расширяться. Крейсер СОЗ затрясло и гладкие голопанели вдруг перестали светиться. Точнее, вообще все электронные системы вырубились. Прямо совсем.

Единственной хорошей вещью было пока что выгодное расположение разведывательного крейсера: он располагался бортом к корме своего противника, но даже учитывая, что инерционные компенсаторы резко активировались, когда вот это нечто произошло, это было только на десяток секунд. К счастью, сервер микроботов из строя это не вывело, так что парень быстро смог починить главный компьютер и навигационный блок. Правда, за это время его враг почти развернулся к нему орудиями, поэтому Яну пришлось экстренно включать микроускоритель.

Хотя ещё одной хорошей вещью был не до конца восстановившийся щит, по которому пилот, развернувшись, и открыл огонь сразу с обоих бортов. Ликрей опять вытащил маневровые, и крейсеру разведки пришлось уйти со своей позиции, которую тут же пронзили десятки лазерных лучей, едва заметные в металлических облаках расплавленной брони и, местами, в густом паре от щитов. Всё ещё работали не все системы, но и имеющегося было достаточно: Яну просто нужно было зарядить в рельсы тандемные заряды, которые пробивали сначала более слабым ударом щит, затем основным зарядом – саму броню, что имело очень плохие последствия для противника при условии пробития какой-нибудь важной подсистемы. Вроде реактора или запасов топлива. Тоже неплохо было, когда пробивало баки с рабочим веществом, но результат был не такой быстрый.

Крейсер разведки старался держаться позади ликрея, чтобы не попасть под обстрел. Уже скоро исход боя был решён. Перезарядив рельсы, пилот открыл огонь по почти лишённому щитов линейному крейсеру. Тандемные заряды пробивали щит как раскалённый нож – масло. Конец линейсера был быстрым и почти безболезненным – у него сдетонировал реактор, разметав его остатки по пустоте космоса.

Немного вздохнув, Ян вышел из симулятора. Почти немедленно в дверь постучали:

– Ау, ребят, празднуем! Нас ещё на день отпустили в связи с облегчением ситуации на фронте! – Ишкур, ты, что ли? – сонно спросила Алиса, опередив мужа. – Я, да не один. Всё звено тут. – Здорово, а зачем пришли? – Отметим отпуск, да и новую покупку вашу тоже. Я тут гитару притащил, сыграю вам, что умею. – Хорошо, заходи, – нейтрально проговорил Ян, открывая дверь.

Внутрь тут же ввалились и так немного пьяные члены звена, размахивающие бутылками, а Ишкур – тряся гитарой. Радостные вопли заполнили комнату, отчего рыжеволосая, поморщившись, всё же села на кровати: